Михаил Кликин - Страж могил

Нелти снова нашарила вилы, подтянула к себе, уперлась ими в землю, выбралась из телеги.

Братьев нужно найти! Их необходимо предупредить…

Вокруг были лошади. Много лошадей. Нелти расталкивала их, понимая, что в любой момент может получить удар копытом. И тогда уже, наверное, не подняться…

«…остальное доделают мертвяки…»

Собирательница торопилась, сама еще не решив, что именно она будет делать.

13

– …И не дергайся! А то живо наколю!

Гиз медленно повернул голову.

В двух шагах от него стоял молодой боец. Ноги его были широко расставлены, руки, держащие копье, были слишком напряжены – по одной только неуклюжей стойке охотник определил, что боец этот на военной службе недавно. А мешковатые штаны и дешевая куртка, обшитая металлическими кольцами, подсказывали, что хозяин их – простолюдин-ополченец.

– Привет… – спокойно сказал Гиз. Он слегка повел плечами, осторожно повернулся вполоборота, аккуратно ладонью отвел уткнувшееся в спину копье. – Я тут шел мимо, услышал шум какой-то за стеной, решил поглядеть, что там творится. Это разве запрещено? Вдруг мертвяки лезли?

– А ты кто такой? – Молодой боец забавно хмурился.

– Я-то? Гиз. Охотник на мертвяков.

– Врешь, поди… – Копье чуть опустилось.

– Зачем мне врать? Я сегодня ночью с отрядом Смара приехал. Можешь у него самого спросить, он подтвердит.

– А здесь чего делаешь?

– Говорю, осматриваюсь. Заманили меня в ополчение, должен же я представлять, что тут к чему.

– Понятно… – раздумчиво протянул боец и поднял копье острием к небу.

– А ты кто? – теперь Гиз перешел к вопросам. – Чего тут с пикой своей делаешь?

– Я – Злоуш. Уже шесть дней как в ополчении. А раньше пастухом был. В соседней деревне. Только наши все подались оттуда. Перебрались кто куда. Я вот сюда решил… – Он отошел к скирде, бросил копье на землю, повалился в сено, махнул рукой: – Да слезай ты оттуда, иди сюда, поговорим.

– Так ведь шумело что-то.

– А здесь то и дело что-то шумит. И пускай себе, стена-то крепкая.

Гиз кивнул и спрыгнул с перекладины.

– Ловко ты ко мне подобрался, – хмыкнул охотник, присаживаясь рядом с новым знакомым. – И как я не услышал?

– Дождь же!

– Нет, не в дожде дело. Просто ловок ты наверное.

– Ну, не без этого, – Злоуш широко улыбнулся.

– А заметил меня когда?

– А когда ты лестницу потащил.

– Ты что, где-то рядом был?

– Ага. Угадаешь, где?

– Ну… – Гиз пожал плечами, осмотрелся. – В кустах, что ли сидел?

– Нет, ближе.

– И где же?

– Да вот прямо здесь! – Злоуш показал себе за спину. – Я тут берлогу отрыл. В сене.

– Понятно, – сказал Гиз. – Мы в детстве тоже в стогах прятались. Целые пещеры, бывало, делали.

– Вот-вот, – кивнул Злоуш. – Ночью тепло, в дождь не мочит и спрятаться можно.

– А ты что, прятался от кого-то?

– Ну… – Злоуш, кажется, смутился. – Как сказать…

– И что ты вообще здесь делаешь? Почему не в казарме сейчас?

– Так я, это, сторожу сегодня. Дежурю.

– В скирде?

– Ну… Вообще-то меня в обход отправили. Я четыре раза за ночь вдоль всей стены обойти должен. Да только смысл-то какой в этом? Вот я здесь и…

– Стало быть, приказ нарушаешь? А знаешь, что за это положено?

– Догадываюсь, – вздохнул Злоуш и просительно заглянул Гизу в лицо: – Ты, это, не выдавай меня, ладно? У меня тут есть кое-что… – Он на четвереньках подполз к скирде, осторожно отогнул пласт сена, залез под него почти полностью. – Вот… – голос его звучал глухо. – Припас тут кое-что… Перекусить… И не только… – Он попятился, выбираясь из своего потайного убежища. Чихнул. Ругнулся.

– Подкупить меня хочешь? – сурово спросил Гиз.

– Зачем подкупить? – еще больше смутился Злоуш. – Угостить хочу. – Он выволок какой-то мешок, зубами и руками стал развязывать крепко затянутый узел.

– Перекусить я не прочь, – сказал Гиз. – Если, конечно, ты от чистого сердца предлагаешь.

– От чистого… – Злоуш сплюнул. – От сердца…

Провизии в мешке с лихвой хватило бы на пятерых. Сперва на свет появился ржаной каравай, затем круг сыра, яйца, копченые свиные ребра, пять огурцов, четыре яблока, два больших кукурузных початка. С особой торжественностью Злоуш извлек из мешка пузатую бутыль с мутной жидкостью:

– Вот! – Он был горд собой.

– Откуда это у тебя? – поинтересовался Гиз.

– Что нашел, что выпросил, что заработал.

Охотник понимающе хмыкнул, покачал головой:

– Ловок ты, земляк. Я это сразу понял.

– Ага, – закивал довольный Злоуш. – Мне это часто говорили.

– И били, наверное, при этом, – усмехнувшись, пробормотал Гиз и, не давая возможности новому знакомому обидеться, по-свойски весело предложил: – Слушай, друг, а чего мы тут мокнем? Полезли-ка в твою скирду!..

14

Раньше протекающая через заставу река была куда шире и глубже, но после того, как часть ее вод отвели в ров, она здорово обмелела. Теперь речушка больше походила на ручей. Воды в ней было чуть выше колена, и лишь кое-где попадались донные ямы, в которые можно было провалиться по-грудь.

Большая часть деревни располагалась на правом берегу реки. На левом берегу стояли нежилые строения – кузня, заброшенная лесопилка, амбары. Там же находилась пасека, рядом с которой густо разрослась малина – местные мальчишки любили лазить в самую ее чащу за мелкими сладкими ягодами. Берега соединялись мостом, но мальчишки редко им пользовались. Им было куда интересней и веселей перебираться через реку вброд.

Огерт же о мосте просто не знал.

Вымокший до нитки, в сырых сапогах, он ковылял на костылях и ругал себя за непонятную блажь, выгнавшую его из-под довольно-таки уютного навеса.

Впрочем, и сейчас некромант не прекращал думать о бегстве. Заставу он воспринимал как темницу, а возможная военная служба казалась ему хуже заключения. Он не мог долго находиться среди обычных людей, не подозревающих о его даре. Он ждал от них неприятностей и находился в постоянном напряжении…

Размокшая почва расползалась под ногами, проваливались и вязли костыли. Идти было тяжело. Но и повернуть назад Огерт не мог.

Ему было тревожно и неспокойно. Когда их поймали возле кладбищенской стены, у него словно что-то оборвалось внутри. Они ведь почти уже были на месте – и вдруг… Теперь он не находил себе места – его будто что-то подгоняло. Словно какое-то важное дело осталось недоделанным и звало к себе… Наверное, подобное чувство гонит перелетных птиц, думал он, разбираясь в своих необычных ощущениях.

А может, это Страж торопит его?

Или дар не дает покоя?..

Черный неприступный частокол выступил из мглы, надвинулся, и Огерт остановился, чтобы передохнуть. Он повис на костылях, тяжело дыша и озираясь.