Моя жена – ведьма. Дилогия (СИ) - Белянин Андрей Олегович

Графиня с супругом дружно отступили к открытой двери, держа нас под прицелом. Мы не рвались их преследовать. Когда хозяева скрылись и засовы лязгнули, на балконе появились две улыбающиеся физиономии.

— А вот и мы! Между прочим, раздобыли все, что нужно. Рвотного, правда, не нашлось, но зато касторового масла — целая бутыль! Серега, не томи, где жертва?

— Графиня? Только что ушла с мужем.

— Как это? Зачем ты ее отпустил? Кого же я теперь касторкой поить буду, Цилю, что ли?

— Ну уж нет! Увольте, — отодвинулся белый ангел. — В самом деле, Сергей Александрович, что здесь произошло?

— Заявился граф с берданкой, затеял стрельбу, Ольга Марковна увидела в нем героя-спасителя, и они полюбовно отступили в спальню.

— И вы их не задерживали?

— Очень надо… выстрелит с перепугу — еще попадет в кого…

Мои рассуждения прервал страшный нечеловеческий крик в глубине дома.

— Она опять превратилась в упыриху! — первой догадалась Наташа. — Надо ломать дверь! Дядя Миша!

Здоровенный медведь просто рухнул на дверь всем весом, выломав ее с петлями, запорами и косяками. Мы наперегонки бросились внутрь. В гостиной горела свеча, слышался грохот передвигаемой мебели и непрекращающиеся истошные вопли. Моя жена серой молнией мелькнула впереди, на четырех лапах она, естественно, бегала быстрее, я догадался запрыгнуть на спину медведю, а Фармазон с Анцифером неслись над головой, завывая, как фашистские истребители. Мы успели вовремя. Упыриха отчаянно крутилась по комнате, пытаясь сбросить с загривка вцепившуюся волчицу. Наташа рычала, не разжимая зубов, и я на ходу попытался поймать ее за задние лапы. Дядя Миша схватился с Ольгой Марковной врукопашную, они покатились, ломая мебель, так что мы с женой отлетели в сторону. Наташин хвост ткнулся в мой нос, я чихал не переставая. Анцифер суетился рядом, подсовывая платочек, а его братец, усевшись на шкаф, шумно комментировал очередной раунд:

— Итак, графиня кусает медведя за ухо. Ухо волосатое, ей невкусно… выплевывает. Ага, вот теперь медведь завалил нашу дамочку на развалины дивана и начал… начал… О, какой интим! Какие позы! Как он ее обнимает! Бедняжка сопит от боли и выворачивает партнеру челюсть. Ап! Она его скинула броском через голову с упором ноги в живот. Откуда такая сила? Неисповедимы тайны женского организма… Бросок, захват, подсечка! Браво, медведь! Он снова на высоте, проводит болевой прием и заламывает графине ногу за спину. Все! Она подавлена и смята… Два хлопка о ковер — просьба о прекращении поединка. Гонг! Победителем турнира объявляется медведь, дядя Миша. Цветы и аплодисменты мохнатому чемпиону!

— Фарма… чхи! зон, пожа…жа… апчхи! луйста, прекратите болтать. Лучше а-а-апчхи!!! дайте же ей слабительное, в конце концов.

— С превеликим удовольствием! Пусть мишка еще ее помучает, я как раз успею воспользоваться.

По счастливому стечению обстоятельств Ольга Марковна как раз открыла рот, матеря нас всех за то, что мешаем ей кушать, и ловкий черт махом вылил полбутылки касторового масла. Барыня поперхнулась, но дядя Миша, по душевной доброте, закрыл ей лапой рот, «чтобы не выражалась», волей-неволей пришлось глотать. Оставшуюся часть Фармазон умудрился вбухать в несчастную, когда та пыталась укусить медвежью лапу и вдохнуть свежего воздуха. Он бы и бутылку ей скормил, если бы попросили…

— Любимый, нам снова придется поколдовать. До рассвета не больше часа, если он застанет ее в образе упырихи с серебряной ложкой в желудке, она умрет.

— Фармазон уже угостил барыню касторкой.

— О, это лекарство быстродействующее. Надо поторопиться, есть шанс полностью избавить женщину от такого черного проклятья. Обними меня, нам надо рискнуть еще раз…

Наташа снова читала заклинание, видимо, какую-то силу она черпала и из меня. Дядя Миша продолжал удерживать упыриху, самыми ласковыми словами уговаривая ее не вырываться. Ольга Марковна вроде бы одумалась и притихла: я думаю, касторка и заклинание начали действовать. Вскоре в медвежьих лапах безвольно повисла соблазнительная женская фигурка. Графиня опять пришла в себя…

— А кстати, — вспомнил Фармазон, — кто тут, собственно, орал, словно кот кастрируемый?

— Это барин, Филатов Павел Аркадьевич, — сочувственно пояснил Анцифер, указывая на завернутый в портьеру дрожащий сверток, лежащий вверх ногами в перевернутом кресле. — Не надо над ним смеяться… Несчастный испытал такой шок при виде любимой жены, на его глазах превращающейся в ужасное чудовище… Думаю, теперь ему долго будет не до охоты, зато…

— Мне… нужно в уборную! — неожиданно откровенно оповестила всех графиня и, схватившись за живот, опрометью бросилась из гостиной.

— Кажется, все получилось как нельзя лучше? — улыбнулся Анцифер.

— За это надо выпить! — радостно подмигнул черт. — Я тут совершенно случайно надыбал симпатичную бутылочку «Смирновской». Старый розлив, традиционные русские рецепты, коллекционная вещь… Как насчет по рюмочке?

Медведи проводили нас до того памятного места, где лес переходил в узкий коридор. Сыча мы так и не нашли, надо было делать ноги, складывалась такая ситуация, но… Не хочу даже оправдываться, сами видите — меня вечно отвлекают. Зато по крайней мере одна поставленная задача решилась раз и навсегда — в этом лесу больше никто не будет травить медведей. Близнецы навестили усадьбу, доставив к обеду самые свежие сведения.

— Серега, барин — готов. В смысле получил по заслугам за все преступления против Винни-Пухов. Нет, нет… он живой! От страха не умер, но психика у мужичка и так была истерическая, а тут такое потрясение. Полез к жене с поцелуями, а она — раз! Два! На счет три перед окосевшим супругом зубастая упыриха с приказом пожертвовать пару литров крови. В общем, дядька по сю пору не в себе, лакеи возят его по дому в кресле-каталке и кормят с ложечки. Душераздирающее зрелище! Мораль — думай, на ком женишься. Это и тебя касается, кстати…

— С графиней все иначе, — вступил Анцифер. — Благодаря заботе и пониманию вашей супруги она сумела избавиться от постороннего предмета в животе.

— Это все я! Я! Я же ее касторкой напоил!

— Помолчи, пожалуйста. Так вот, я обратил внимание на ее глаза. Они — обыкновенные! Нет ни малейшего намека на принадлежность к темным силам. Видимо, серебро, находясь в ее организме, каким-то непостижимым образом уничтожило ту вредоносную часть, из-за которой женщина становилась упырихой. Очень похоже на излечивание язвы или злостной опухоли. Вот если бы мы позволили ей до утра напиться кровавого коктейля — черная сущность снова взяла бы верх! А так… Ольга Марковна стала нормальной женщиной. Где-то взбалмошной, где-то грубой, где-то даже распущенной, но — человеком! Я считаю это очень хорошим поступком. Мы все прошли страшное испытание, не пролив ни капли крови. Обещаю, что на небесах это зачтется.

— Не спеши с гарантиями, вспомни, сколько дырок хозяин насверлил старому Сычу!

— И это хороший поступок, — твердо заключил ангел. — Ибо все деяния его есть зло, и нам еще придется хлебнуть горя, так как маньяк ухитрился сбежать.

В общем, эпопея действительно окончилась довольно удачно. На прощание дядя Миша обнял нас с женой:

— Иди, Пастух. Мы всегда будем помнить о тебе и ждать. Спасибо за все. Когда тебе понадобится наша помощь и сила — просто посмотри на небо, отыщи Большую Медведицу и попроси. Ты почувствуешь ответ — мы будем рядом. У тебя прекрасная жена, никому не давай ее в обиду. Ведьмы тоже женщины, они могут хоть иногда быть слабыми… Прощай, Пастух! Мы не можем выходить за пределы леса, но в этом коридоре ни одна нечисть не посмеет высунуть носа. Иди…

Огромный медведь и шестеро его собратьев подошли к самому порогу, и страшный медвежий рев заставил задрожать стены. В нем звучала твердая решимость и недвусмысленная угроза, так что если какой-либо монстр и надеялся ущипнуть нас на обратном пути — он живо одумался. Хранимые суровым рыком наших друзей, мы беспрепятственно прошли весь коридор, через те же двери вышли на улицу. Был глубокий вечер. Горели редкие фонари, светились окна в домах, но верный Боцю терпеливо ждал нас, свернувшись кольцом на пол-улицы. Вид у него был настолько огорченный и придавленный, что мы оба поняли, что произошло.