Цельняпушистая оболочка 4 - Бебель

с тобой стало… В смысле… Ну, хорошо выглядишь! — фальшиво лыбясь во все зубы, выдавила журналистка, благодарно кивая рядовому и поднимаясь на ноги. — Ну я это… Пойду? Не буду мешать вам и все такое… Святые небеса, какой же ты страшный! — не удержавшись, выпалила она и тут же, спохватившись, комично стукнула себя кулаком по голове, высунув язык.

Типа шутка такая.

— Странная у вас любовь какая-то. Может этот, как его… Недобор? Нет. Недотрах! Точно. Недотрах у вас. — закивал Валентин, до этого молча наблюдавший за этой сценой.

Какая еще любовь? Блин, он как всегда в своем репертуаре… Вот послушаешь его — придурок придурком. А с виду вроде страшный. Может Солерия ошиблась? Может он не при делах?

— Я не понял, ты не за ней что ли пришел? — спросил он, после недолгой паузы.

Краем глаза, я отметил, как Арфа внимательно уставилась на меня, так же ожидая ответа. Да и солдаты тоже как-то напряглись. Они что, серьезно поверили что я сюда из-за этой дуры приперся?!

— Да я понятия и не имел что она здесь. Хренли уставились?! — развел я руками и обернулся к бойцам.

— Ну, а зачем ты тогда здесь? — удивленно почесал затылок Валентин.

Эм… Я уже и сам забыл. А! Вспомнил!

— А затем, пидорасина чешуйчатая, что ты меня грохнуть пытался!

Удивительно, но в этот раз я даже не пытался подавить страх. Его просто не было. Даже самому не верится. Стою и в открытую наезжаю на эту огнедышащую громадину.

— Я?! — возмутился Валентин.

— Ну прапор. Один хер он из твоей шоблы! — отмахнулся я, устало растирая глаза пальцами.

Опять меня в сторону повело. Кружится все, что аж тошнит.

Валентин несколько раз удивленно моргнул, что-то пробубнил себе под нос, почесал подбородок когтем размером с мою ногу и наконец заявил:

— Ну, точно. Так и было.

Хм, я уж подумал что он отмазываться начнет. Типа, неправда все это… Хотя, с чего ему отмазываться? Он гигантский крылатый динозавр, а я калека с пистолетом. Было бы перед кем оправдываться, как говорится.

— Знаешь… Вот люди. Ну, вы, люди. — он ткнул когтем в нас. — Вы же живете всего-ничего. А раньше жили и того меньше. Нет, я больше скажу! Девяносто процентов своей истории вы все жили банальной охотой и собирательством. Никакой цивилизации не было, понимаешь? — щелкнул он языком, обращаясь ко всем и ни к кому одновременно.

— Ну началось… — устало проворчал я, усиленно массируя висок и борясь с все усиливающимся головокружением.

Но никто никак не отреагировал на мою бурчание. Что Арфа с Бэйри, что бойцы с интересом уставились на дракона, ожидая продолжения. По-моему, на баррикадах кто-то принялся переводить его речь. Тьфу, идиоты. Он этим бредом меня каждый раз потчует. Нашли кого слушать! Мои истории про училище хотя бы смешные, а этот… А ну да, он же дракон! Чего бы дракона не послушать? Идиоты, говорю ведь.

— Никакой письменности, никаких технологий. Старшие поколения ничего не оставляли потомками. А к чему это я? А! Я говорю о краткости человеческого бытия! Что в масштабе личности, что в масштабе мира. Вы и получились-то случайно! Нет, ну правда! Вы вообще знаете что ваш вид возник в время межледниковья? Что та самая, "вечная" зима была вообще не из-за войны? Вернее, из-за нее, но она лишь ускорила процесс и вообще… — Валя замолчал, раздумывая над следующим предложением, задумчиво щелкая когтями. — Вот вы все про свободу болтать любите, что фелехрены, что люди. А ведь по настоящему свободные народы не основывают государств! Понимаете? Чтобы покорить других, нужно сначала самим покорится кому-то. Другим людям или еще кому. Драконам, например! Можно даже одному. — усмехнулся он, горделиво расправляя крылья.

Он продолжал самозабвенно трепаться о прогрессе, жесткой, но справедливой руке и о светлом будущем, которое мы заслуживаем, но которое не способны построить сами. Достал, дебил чешуйчатый!

— Не понимаете ведь, правда? Вижу, не понимаете. А и ладно. Не понимайте дальше. Запомните хотя бы, что можно повлиять на ход истории, но остановить ее никак нельзя. И вот есть два стула… — Валентин ткнул когтем куда-то за мою спину.

Обернувшись, я увидел Солярку, наполовину высунувшуюся из коридора.

— Есть она, которая будет вам всем утирать сопельки и сюсюкать. Пока не помрет или крыша не съедет. И начнется у вас полное веселье и скатывание в каменный век. А есть Маня… А нет, Мани уже нет… Да и хрен с ним! Все равно дурак был. — пожал ящер плечами и хлопнул себя по груди. — А есть я. И я вам сопельки тереть не стану. Я вас сам разотру, если что не так. Зато вы людьми станете! Ну, естественный отбор, научный прогресс и всякое такое. Это-то понимаете? Что смотришь, толмач? Переводи давай. — бросил он в толпу.

Я уже почти не слушал. Шум в висках все усиливался и мешал сосредоточится. А к горлу подкатывал какой-то ком и отнюдь не тошноты. Что-то со мной совсем не то.

Дракон что-то еще рассказывал, распинался перед толпой, перед нами. По всей видимости, он дико перся от возможности выговорится. Прямо какой-то депутат или сенатор перед электоратом. Разве что флаеры никто не раздает.

— А можно я тоже кое-что скажу? — наконец напомнила о себе Солерия, выступая из-за моей спины и становясь спереди.

— Ну, валяй. — разочарованно выдохнул ящер, нехотя уступая сисястой барышне воображаемый микрофон.

Солерия обвела всех присутствующих взглядом, зачем-то кивнула Бэйри и на секунду задержала взгляд на мне. По-моему, в ее глазах было сожаление или что-то такое. Но через мгновение она опомнилась и снова приняла статную