Токацин - Холодный огонь

— Ничего живого… — вздохнула Кесса, выглянув за борт. — Только мёртвая пустошь… Хлект — город мертвецов?

— Хлект — город оружия, — криво усмехнулся Альрикс. — Со дня основания он принадлежит «Хроксу». Там учатся накладывать чары разложения раньше, чем говорить, а резать по кости — раньше, чем стоять на ногах. Квайя течёт сквозь этот город полноводной рекой, к чему удивляться, что она выжгла землю дотла…

— Когда Аскея стала Дини-Рейксом, — погрустнел Илэркес, — она всё время думала о Хлекте. Была затея с очисткой земли, откачкой Квайи из-под стен… Нецис хотел лететь в Кецань, искать каких-то магов ей в помощь. А потом… Потом началось всё это, Сирилин. Теперь нет ни Нециса, ни Аскеи…

— Ни денег, которые должен был отдать мне «Хрокс», — закончил за него Альрикс. — Последнее огорчает меня. Любопытно, чем занимаются сейчас люди «Хрокса». Строят големов для армии Алайна?.. Что-то зеленовато-белое, похожее на дерево, показалось на пути корабля. Гибкие ажурные «ветви» изгибались в воздухе, как щупальца, и холодный свет трепетал над ними.

— Вижу впереди истикису! Курган Ронимиры прямо под нами, — сообщил молодой Некромант, заглянув в пропасть. — Сядем? Время обеда, а ты весь день ведёшь корабль…

— Тебе, Илэркес, я свою тхэйгу не доверю, — нахмурился Альрикс. — Летали уже, знаем… Сейчас приземлимся, держись за поручни…

— Илэркес… — Речница тронула мага за холодную руку. — Чей курган, ты сказал, прямо под нами?

— А! — встрепенулся Некромант. — Конечно, я расскажу. Это курган сожжений. Там сжигают мёртвых Илриэнов и мастеров с «Хрокса», там лежит их пепел. Так их сила сохраняется в пределах Нэйна… Этот курган называют именем Ронимиры Те'ильсимин, дочери Зелгана Серебряного. Великая чародейка, Мастер Вод, её два раза избирали Ютва-Рейксом! Погибла при испытаниях на Пятый разряд… Здесь лежит её прах.

— Ронимира Кошачья Лапка, Чёрная Речница? — прошептала Кесса, глядя в изумлённые глаза Некроманта. — Она покоится здесь?

— Так ты о ней слышала? — обрадовался Илэркес. — Да, это она — Ронимира Кошачья Лапка. Такое у неё было прозвище на Чёрной Реке…

А, ведь и ты оттуда, вы друг друга все знаете… А у тебя какое…

Сирилин! Что стряслось?

— Н-ничего, — с трудом проговорила Речница. Её трясло. Илэркес смотрел на неё в растерянности, потом повернулся к Альриксу и хотел что-то сказать, но тхэйга резко пошла вниз, и маг прикусил язык.

Кесса вцепилась в поручень так, что побелели пальцы. Корабль лёг на брюхо в трёх десятках шагов от пологого холма, увенчанного разлапистым костяным «кустом». Меж «ветвей» голема пылал сгусток зелёного пламени, временами окутывая нежить целиком. Альрикс бросил на землю циновку и поставил сундучок с припасами, Илэркес оживился и начал копаться в коробочках и фляжках. Кесса расставила тарелки — лёгкие, вырезанные из сухих листьев. Её руки едва заметно дрожали.

— Ты богач, Илэркес. У тебя в подвалах ещё осталось мясо… — усмехнулся Альрикс, вылавливая из корзинки котлеты и заворачивая в лепёшку.

— Оставь для Куунве, — нахмурился молодой Некромант. — Его укачало в полёте, но скоро он захочет есть… Сирилин, тебе подать что-нибудь? Вот, возьми, тут…

— Не надо, Илэркес. Мне не хочется есть, — покачала головой Кесса и оглянулась на холм. — Скажи, можно подойти к кургану?

— Почему бы нет? — маг пожал плечами. — Только не поднимайся, там истикиса… костяной голем, он охраняет курган и может напасть. А мы будем тут. Увидишь опасность — зови. Курган был невысок — в рост человека. Раскидистые «лапы» голема прикрывали его. Кесса опустилась на корточки у подножия, в двух шагах от шевелящейся истикисы. От голема исходил холод, но сам холм, как показалось Речнице, был ещё холоднее. Кесса коснулась земли и отдёрнула руку. Почва здесь походила на жирный пепел. И ни травинки…

— Как тебе спится тут, Ронимира Кошачья Лапка? — тихо спросила Речница. — Так далеко от Реки, в этой мёртвой земле… Налетел ветер, обдав Кессу неожиданным холодом. Откуда-то тянуло мокрой землёй и степными травами — далеко на юге бушевала гроза.

— Даже ливень не оживит эту землю… — склонила голову Кесса. — Даже самый сильный из ливней… Я хотела бы вырастить тут Высокие Травы… или принести зёрна Агайла и лист Ивы… напомнить о живой земле… Посмотри сюда, Чёрная Речница. В этом зеркале живёт древний лес. Может быть… Речница осеклась. В зеркале отражался не лес мёртвого мира. Там была степь. Там шёл дождь, и молния сверкала на потемневшем небе, и под ветром раскачивались серебристые колосья и длинные зелёные листья. Кесса видела в траве золотистые звёзды — цветки Мелна, закрытые розовые «чаши» вьюнков и пыльцу, смешанную с дождём. Там был и пологий холм, скрытый под травяным лесом, и смутные очертания гор, высвечиваемые сполохами молний…

— Вот она, погибшая земля Хлекта… — прошептала Речница. — Это же здесь было… Сколько веков назад?!

— Шшессть, — прошелестел неживой голос за её плечом, и костлявая рука прикоснулась к Зеркалу. Белесая кожа едва прикрывала тонкие полупрозрачные пальцы… с острейшими загнутыми когтями. Кесса вскочила на ноги и шарахнулась в сторону. Она не заметила, как день померк, и всё вокруг заполонила холодная мгла. Из темноты едва выступали белые «лапы» истикисы, склон холма…

— Сирилин!!! — отчаянный крик Альрикса долетел издалека и умолк во мраке. Речница не видела, где Некромант. Темнота клубилась повсюду.

— Шшессть веков назад это завершшилоссь, — бесстрастно сказал незнакомец, укутанный во тьму, как в плащ. Из-под чёрного капюшона белым огнём горели глаза, когтистая рука придерживала покров мрака на груди, вторая замерла в воздухе на полпути к Кессе.

— Сс тех пор эта земля мертва. Не думал, что увижу сстепи Хлекта сснова… Потемневший воздух был холоден, и каждый вдох отнимал силы. От нежити веяло ужасом… Речница поёжилась, но трясло её не от страха — от восторга. «Настоящее умертвие… здесь, рядом со мной самое настоящее древнее умертвие!» — сверкнув глазами, Кесса шагнула к нежити.

— Что произошло тут? Что сожгло эту землю?

— Хсссс, — рука умертвия судорожно сжалась. — Нессущесственно, пришшелец. Ничего уже не иссправить… Я сстаралсся осстановить это, но безусспешшно. Ты знаешшь меня?

— Нет, — покачала головой Кесса. — Не обижайся! Я издалека…

— Это я чувсствую, — глаза под капюшоном слегка сузились. — Здессь курган одной из васс… многие приходили поклонитьсся ему. Ссожалею, ессли помешшал тебе…

— Вовсе нет! — Кесса мотнула головой и протянула руку. — Я тут под именем Сирилин. Ронимира — моя… мой очень дальний предок. А ты живёшь в этом кургане?