Надежда Тутова - Уж замуж невтерпеж

— Так уж и бедовый… — засомневалась Гхерта — сестра местного лекаря.

— Ну сама вспомни, в позапрошлом году ж дело было. Вот как на свадьбе Жданьки и Авруси от жениха-от невесту спрятали, да и просили за нее откуп целых десять злотников. У жениха таки деньги мож и были, да в сваты Швилий затесался. А уж какой он гордый да спесивый был… И стал Швилька искать Аврусю в доме. Долго искал — мужики цельный жбан вина молодого выхлебать успели. Жених уж готов был и больше выложить, да Швилий все не унимался. Наконец обозлился Швилька-то наш, сильно напился, стал драться и поджег дом. Сухая осень тады была, в единый миг стены с крышей запылали. Все выбежали, а невесты нет. Жданька плачет и рвется в пламя суженую спасать, мужики на Швильку гуртом кинулись — еле ноги унес, как вдруг целехонькую невесту выводят из соседней бани, где ее и прятали всё то время, что Швилька в доме искал.

— Что Швилий… Сестра евойная тож не хуже была, — пренебрежительно хмыкнула Гхерта.

Ой, она тоже умерла?

— Ну… подумаешь, ревнивая была…

— Ревнивая… Эт здесь она мужа к каждой девке, к каждой бабе ревновала-то, а уж в городе с ума сойдет. Ей-ей! И чего только в город с мужем подались? А уж там таких честных лекарей, как брат мой, и не найдешь.

— Да она ж здоровая была, что любимая лошадь старосты?! — подивилась бабка Миклошка.

— На голову больная, я ж говорю! — со знанием дела поведала Гхерта. — Она полгода силком кормила своего мужика одним зельем приворотным, деньгу немалую просадила. А он, гад, втихаря скармливал зелье-то ихнему коту, ущербному по этой части. Кот почему-то ел, хотя он вообще у них все жрал, что под нос подсовывали. Потом бедолага ж жить без зелья приворотного не мог: все орал дурнем — еще просил. А муж ее так на других и поглядывал. Тогда она ему в суп подмешивать зелье стала, в компот, даже в вино да настойку. Но мужик к ней так и не ластится, разве что на еду чуть что накидывается. Только потом, когда они к брату моему пришли за советом да лечением, она и призналась за зелье приворотное. Брат смеялся долго, чуть животики не надорвал, да прописал им успокоительные настои и молоко на ночь.

Ох, ну и методы лечения у них тут.

— Эт они к ведуну побоялись пойти. Уж он бы их отбрил… — протянула бабка Миклошка. — А вот как…

Мда, историям их нет конца. И ведь знают о них все — как никак живут рядом, бок о бок не первый год, сами же зачастую участниками событий описываемых и были. Получается, все ради нас рассказывается? Но зачем так стараться? Нет, мне не понять.

Как и не понять Сирин, умчавшуюся на тот «край» стола, где девчонки, девушки и молодицы собрались устраивать гадание.

— Эредет, пойдем! — запыхавшись, протараторила Сирин, будто в ответ на мои мысли явившаяся из-под земли.

— Куда?.. — только и успела я прохрипеть, как Благочестивая, не глядя на сидевших рядом женщин (соответственно и не заботясь об их сохранности и безопасности), дернула меня за руку, вытаскивая из-за стола.

— Там сейчас гадать будут, только захода солнца дождутся. И на любовь, и на суженого, и на богатство. Картами, костями, водой да воском… — восхищенно лепетала Сирин о гадании, упорно таща меня за собой.

От сладостей да разносолов сил противиться не было, а любопытство напрочь отсутствовало — как обычно, как должно. Да и что мне гадать? На любовь? Есть вообще-то. На суженого? Ох, сперва с имеющимся супругом разобраться надо. На богатство? Вот только пиктоли на это и гадать! Призвав для компании немного золота. Тогда чего ж топаю вслед за Сирин? Нечего было объедаться…

А гадать сразу не получилось: по уверениям большинства собравшихся делать такое лучше в темноте, глубокой ночью, когда солнца совсем не видно, и только луна едва выглядывает из-за облаков. Подчиняться для Сирин было обидно, да делать нечего. Девицы на выданье тоже загрустили, а потому решили развеяться известным способом: выпить по чарке Миклошкиного вина да подзакусить хорошенько. Заветные бутыли и кувшинчики почему-то оказались предпочтительней копченостей да солений. Быть может, не я одна так наелась?

Но лучше бы они поели: от выпитого вина да настоек ноги сами пошли в пляс, руки посчитали себя крыльями, и что тут началось… Хоть под стол прячься, но и там найдут. Из инструментов в доме Руни оказались лишь дудочки всякие — чудом нашлась даже свирель, только играть на ней не умел никто (особо впечатлительные девушки всё поминали по этому поводу какого-то Дрейна — местного пастуха, истинного умельца в игре на свирели, объятиях и жарких поцелуях). Но трышенские женщины не растерялись и принялись помогать, кто чем мог: ложками стучать, в ладоши хлопать, ногами топать и подпевать.

— Как на небе солнышко,Ой-да-рида-рида-да,Так во дворе Полюшка,Ой-да-рида-рида-да,Как во дворе Полюшка,Ой-да-рида-рида-да,Так…

Ох, что-то эта песня мне сильно напоминает. Ну прям женский вариант небезызвестного Керли Тока! Вот только перечисления всех достоинств этой самой Полюшки мне и не хватало. А судя по настрою поющих, песня надолго затянется. Ой-ей, бедная я, бедная…

Неизвестно с чего в разгар плясок да песен, мне вдруг вспомнилась совсем иная песня — странная, непонятная сперва, но любимая папа:

«Такова уж моя доля —Я палач, а не судья.Это чья-то злая воляВас на плаху привела.Как вы жили, как любили,Ненавидели кого —Не я, другие вас судили,Заслужили знать того.Но судить вас — не моё,Мне — исполнить приговор.Пусть в ответе каждый за своё —Тут короткий разговор.Время вышло все. Прощайтесь,Если есть прощаться с кем…»

А дальше не помню. Да и не в этом дело. Дело ведь в ином: если гадать на судьбу, что изменится? Раз это предсказание грядущего, значит, предсказанное все равно сбудется, как ты не старайся. А если не сбудется, то разве это судьба? «Время вышло все…» — вот и мне кажется, что время вышло: не успеть мне вовремя в Шуюк, не найти Фларимона, так и быть немужней женой. Мда, тоскливо получается. То ли гулянье так на меня действует, то ли и впрямь сама себе пророчествую.

Вот уж в окно заглянули даже не первые и совсем не вторые звезды, а трышенские женщины не собираются утихомириваться: веселье вновь пошло по кругу — вино, закусь, песни, пляски.

— Когда гадать будут? — обижено просопела рядом Сирин.

И что я могу на это сказать? Собственно ничего, да от меня и не требуется ответа: достаточно согласно вздохнуть.