Татьяна Панина - Сила магии

Ронни, испытавший сильное головокружение при появлении господина Горохова, перестал ковырять коленку и уставился на Алису. Странно, но вдруг ему показалось, что с полудетского лица на него смотрят мудрые зеленые глаза Варвары. Наконец, семейство Гороховых удалилось.

Лика на всех парах ворвалась в кухню. Ронни снова повзрослел года на три, посмуглел, забрюнетился и прекрасно обходился без очков.

— Коленку покажи! — потребовала окончательно сбитая с толку Анжелика.

— Ты чего? — удивился Рональд и недоуменно захлопал своими длиннющими ресницами.

— Покажи коленку! — настаивала Лика, в глазах ее появился нехороший блеск.

— Правую, левую? — поинтересовался Ронни.

— Обе! — распорядилась Лика.

— Сумасшедшая, — проворчал Рональд, но колени предъявил, хоть и пришлось для этого снять джинсы. Естественно, никаких ссадин там не было. — Все? Или еще что-нибудь посмотреть желаем?

На кухню вышла Наталья, покосилась на полустриженного Ронни.

— Сплошной креатив. Ребята, у вас что, бессонница?

— Горохов приходил, — сообщила Лика, — с тем, что теоретически считается Алисой.

— И как она вам? — поинтересовалась Наталья.

— Девчонка как девчонка, — пожала плечами Лика. — А вот Ронни у нас, оказывается, мастер перевоплощения высочайшего класса. За секунды сменил образ, чтоб нежного Горохова не шокировать новым имиджем.

— Ты это о чем? — удивился Рональд.

— Не скромничайте, маэстро, — усмехнулась Лика. — Образ, конечно, не фонтан,зато точность фотографическая.

— Какая— то ты загадочная, — пробормотал Ронни, — ни слова не пойму.

— Да что у вас тут произошло? — Наталья тоже ничего не понимала.

— Стригу этого фокусника, звонок в дверь. Выхожу из кухни, возвращаюсь, а он уже косит под мальца рыжего с битыми коленками. Вот только кудри свои черные, что состричь успели, с пола убрать забыл, или на рыжие махнуть, а так — высший пилотаж.

— Как добился? — поинтересовалась Наталья.

— Да не делал я ничего! — разозлился Ронни. — Коленку собственную почесал. Это что, преступление? А у этой вашей дубль Алисы, между прочим, глаза на Варварины похожи.

— Что скажешь? — Наталья перевела взгляд на Лику.

— Не обратила внимания, — расстроилась Анжелика.

— До того ль ей было! — хихикнул Ронни. — Она на мои коленки таращилась. Может, влюбилась?

— Поговори еще! — огрызнулась Лика, легонько хлопнув его по затылку. — Изуродую, как бог черепаху.

Лаз под забором оказался заколочен.

— Что делать? — Растерялась я. — Забор-то высоченный и гладкий. Я не перелезу.

— Пойдем дальше, — успокоила Мирна. — Здесь этих лазеек, как пиявок на драконе.

Мы обошли весь лагерь по периметру, но не нашли ни одной щели, куда я смогла бы пролезть. Кто-то очень постарался перекрыть нам дорогу к Локи. Похоже, битва, о которой они все здесь говорят, уже началась, и мы — первые проигравшие.

— Можно отложить на завтра, — предложила Мирна. — Раз такие меры безопасности, тебя там могут ждать, и встреча будет не из приятных.

— Подумаешь, меры безопасности, дыры в заборе заделали.

— Если хочешь, можем сейчас сходить к твоему Илаю. Может, он что-то придумает?

Можно и к Инсилаю. Может быть, поговорить удастся без помех. Мы потопали обратно в город.

Жители Ваурии, видимо, вели здоровый образ жизни, и нам не попалось ни одного прохожего. Стража на площади как обычно спала, хоть и на посту. Говорить можно было сколько угодно. Мы остановились шагах в двадцати от клеток. Мирна проявила тактичность и, убедившись в полной моей безопасности, отправилась поискать что-нибудь из еды.

Инсилай ничком лежал на полу клетки, не подавая признаков жизни. Мне в первый момент показалось, что он тоже спит. Но Илай не спал. Услышав мои шаги, он приподнял голову, в темноте сверкнули глаза. Я увидела тяжелые золотые кандалы на его припухших разбитых запястьях и глубокие, запекшиеся кровью царапины на загорелой шее. Мне снова стало тоскливо-страшно. Я вспомнила мрачное предсказание Локи: «Он может не дожить до казни». Это окончательно испортило мне настроение, но я взяла себя в руки и выдавила подобие улыбки. Илай оперся ладонями об пол и с видимым усилием поднялся на колени.

— Привет, — сказала я. Почему-то в его присутствии я делаюсь косноязычной.

— Привет, спасительница, — откликнулся Инсилай. Не поймешь по его голосу, он надо мной издевается, или серьезно.

— Как настроение, боевое?

— С какой стати? — удивился он. — Если бы я и хотел сейчас с чем-нибудь повоевать, так это с хорошо зажаренной бараньей ногой.

— Мирна сказала, что тебе нельзя есть, — вздохнула я.

— Кто такая Мирна, и почему она решила, что уморить меня надо именно голодом? — поинтересовался Инсилай.

— Она приносила тебе воду сегодня.

— А, маленькая разбойница, — усмехнулся он и растопыренной пятерней попытался привести в порядок свою шевелюру. Глухо звякнула цепь. Он поймал мой взгляд и поспешно опустил руку.

— Она дочь мага Локи, это что-то говорит тебе? — оказывается, мы мыслим одинаковыми образами.

— Да, — он поднял брови, — и что?

— Тебя ждет Великая Битва.

— Так Локи считает или Мирна? — насторожился Инсилай.

— Оба. Об этом возвестили звезды, — сообщила я и ткнула пальцем в небо.

— Послушай, юный астролог, — спокойно сказал он, проследив взглядом за моей рукой, — вот уже два дня кряду все вокруг возвещают мне о Великой Битве. Я, наверно, расстрою тебя чрезвычайно, если сообщу, что ни с кем не собираюсь драться, но поверь мне на слово, это чистая правда.

— По-моему, у тебя нет выбора. Если ты не примешь бой, Таур тебя просто убьет.

— Силы небесные, так, по-вашему, я должен драться с Черным Магистром? Отличная идея. Та же смерть, только в рассрочку. У жертвенного барашка больше шансов выжить под ножом колдуна, чем у меня в битве с Властелином Запределья.

— Даже если так, — Мирна возникла из темноты, как привидение, — ты умрешь в бою, а не на коленях.

— Очень поэтично, красавицы, — усмехнулся Инсилай. — Но с точки зрения барашка совершенно все равно, зарежут его боевым мечом или ритуальным кинжалом.

— Эту битву Тарра предсказала уже давно, — спокойно сказала Мирна. — Ты ничего не сможешь изменить. Хочешь или нет, тебе придется принять бой. А выиграешь ты его или проиграешь, зависит только от тебя самого. Книга Перемен не называет имя победителя, значит, оба события равновероятны.