Ральф Шеппард - Зло Валузии

— О, Великий Уту!— воскликнул Йолчи, побледнев.— Шарабха не зря полетел в Долину Аримаспов. Он почувствовал приближение Тиамат! Это значит, что нааг уже добрался до талисмана. Скорее! Быть может, мы еще успеем остановить его!

— И как ты собираешься это сделать?— спросил у него Конан, который только что спустился со скалы.

— Да, как мы попадем в заветную пещеру?— присоединился к нему Таргитай.

— Я беру это на себя!— голос старика стал твердым.— Магическая сила постепенно возвращается ко мне. Рискну попробовать. Конан и Таргитай, встаньте рядом и возьмитесь за руки. Остальные должны пойти за Агбалом в поселок аримаспов и ждать нас там.

— Конан! Я с тобой!— отчаянно прозвенел голос Бортэ. Она птицей бросилась к киммерийцу.

— Нет, любимая!— голос Конана был тверже камня.

— Не останавливай ее,— проговорил Йолчи, положив руку на плечо киммерийца.— Возможно, ваша любовь поможет совладать с Тиамат. Возьми Бортэ за руку.

— Но ты же сам говорил, что перегрузки...— начал было удивленный Конан.

— Ничего,— вздохнул волшебник,— как-нибудь наскребу сил на четверых.

— Ах, ты хитрый старикашка!— воскликнул Конан, но тут его окутало облако дыма, и он едва успел схватить Бортэ за руку...

Капли алой крови из перерезанного горла Нэркес падали на голубой кристалл. Прозрачная поверхность с шипением впитывала в себя кровь и вскоре стала заметно темнее. Наконец черная запекшаяся корка, покрывшая камень, стала кусками отслаиваться, высвобождая иссохший шип, некогда венчавший спинной гребень праматери всех драконов.

— Шип высох!— прошипел Кахха.— Ему нужна влага! Только кровь напоит Шип, и тогда он оживет и начнет взывать к своей хозяйке, спящей тысячелетним сном в мрачных глубинах Бездны Апсу.

Зажав в сине-зеленой руке заветный талисман, нааг окунул его в хрустальный, доверху наполненный кровью Нэркес кубок, который держал трясущийся от одолевающего его безумия Заркум. Шип погрузился в алую жидкость и стал изменяться на глазах. Он распрямился, вырос... Кровь с шумом втягивалась в его поверхность, начавшую приобретать ядовито-зеленый цвет. И, наконец, свершилось! Шип, будто живое существо, внезапно вырвался из рук вытаращившего глаза Заркума и охваченный зеленовато-фиолетовым сиянием закачался в воздухе. А затем Шип закричал. В этом демоническом звуке, которого не выдержало бы ни одно человеческое ухо, слились воедино кличи всех вымерших ящеров Земли, некогда ползавших в ее болотах, летавших в воздухе, бороздивших моря. Заркум зашатался, схватившись руками за окровавленные уши. Каххе же все было нипочем. Вплотную подойдя к краю пещеры, граничившему с подземной рекой, нааг стал горящими от нетерпения глазами вглядываться вглубь черных вод. Шип продолжал издавать свой первородный вопль, и вода в подземной реке забурлила и заклокотала, будто варево в гигантском котле.

— Свершается чудо, о котором мечтали все нааги,— прошептал Кахха. Он три раза хлопнул в ладоши, и Шип, ни на миг не умолкая, послушно прыгнул к нему в руки.— Надо выбираться отсюда и достойно встретить Великую Праматерь Драконов и Мать Отца Cета Мы должны положить к ее исполинским ногам этот мир!— прошипел нааг Заркуму. Колдун посмотрел на него безумными глазами, и улыбка идиота скользнула по его обескровленным губам.

Песня Шипа стала роковой для его слуха и рассудка.

— О, Сет!— недовольно воскликнул Кахха.— Был один толковый слуга, да и тот не выдержал. Низшая paca! Ну, ничего, недолго вам осталось!

Нааг бесцеремонно схватил безумного колдуна за шиворот и отдал грифам ментальный приказ. Грозные чудовища покорно, как ягнята, бросились исполнять его поручение. Они принесли огромный роскошный ковер, сотканный из шерсти мамонтов и волосатых носорогов еще мастерами древнего Туле. Кахха, державший в руках поющий Шип, и бессмысленно похохатывающий Заркум уселись на него, а четыре могучих грифа повлекли ковер к выходу из подземелий. В сверкающей сокровищами пещере осталось лежать бездыханное тело Нэркес.

А вода в подземной реке все клокотала и бурлила...

— Кром! Мы опоздали!— прорычал Конан, увидев, что пещера пуста. Сокровища ослепляли своим блеском, но слуги Зла, завершив свое грязное дело, скрылись.

— Они пробудили Тиамат!— прошептал Йолчи. Бледный, как сама смерть, волшебник указал на куски почерневшего кристалла и на бездыханное тело Нэркес. Рядом валялся окровавленный жертвенный нож, оброненный в спешке безумным колдуном.

Ослепительную красоту Нэркес не отняла даже ужасная смерть. Даже несметные сокровища грифов не смогли затмить ее. Женщина, долгие годы вершившая судьбы правителей и полководцев, удивительным образом сочетавшая в себе тело богини и душу демоницы, лежала с перерезанным горлом, но от этого не стала менее прекрасной. Черная душа ее уже терзалась в самой жуткой из девяти преисподних Зандры, а тело, достойное резца гениального скульптора, по-прежнему вызывало восторг. Таргитай замер над убитой красавицей, до боли сжав кулаки.

— О, боги! Я так любил эту женщину!— наконец проговорил он и закрыл лицо руками. Плечи его тряслись.

Конан и Йолчи хранили молчание, стараясь не глядеть в его сторону. Бортэ подошла к Таргитаю и ласково погладила его по черным спутанным волосам. Правитель будто очнулся. Глаза его были красны, но ни единой слезинки не таилось в них.

— Надо бросить ее тело собакам!— зло бросил он.

Бортэ покачала головой.

— Нет, государь!— негромко, но твердо возразила девушка,— Она и так уже наказана.

— Бортэ права,— поддержал ее киммериец.— Душу Нэркес уже терзает Нергал, а тело — ни при чем. Его надо захоронить со всеми почестями, подобающими особе королевской крови.

— Вряд ли мы успеем это сделать,— заметил Йолчи. В голосе его звучала тревога.— Как бы там ни было, но даже смерть Нэркес послужила силам Зла. Взгляните на воду — это Тиамат поднимается из глубин Апсу! Катастрофа идет в наш мир!

Действительно, подземная река, огибавшая пещеру грифов с одного края, заметно изменилась — воды ее бурлили, будто жуткое колдовское варево. Река все больше вздувалась и грозила выйти из берегов и затопить все подземные галереи и шахты, а в первую очередь — пещеру сокровищ!

— Надо немедленно убираться отсюда!— воскликнул Йолчи.— Скоро все вокруг покроет вода!

— Нергал раздери эту самую Тиамат!— проревел Конан.— Да ведь здесь такие сокровища! Кром! Не для того я так долго добирался до этой пещеры, чтобы все бросить!

Конан зачерпнул изрядную горсть золотого песка, но сухонькая ладошка Йолчи гневно ударила его по руке. Старец буравил киммерийца злым взглядом: