Элспет Купер - Посланник магов

— Быстро соображаешь. Ты Гэр, так ведь? Танит рассказывала мне о тебе. — Саарон приподнял веки Дарина, оценивая состояние зрачков. — Как твоя голова?

— Уже в порядке, спасибо. С ним все будет хорошо?

— Насколько я могу судить, да. И могу добавить, что большей частью это благодаря быстроте твоих действий. — Саарон отставил стакан и почесал затылок. Его волосы цвета железной стружки торчали во все стороны, словно он до сих пор не знал о том, что в мире давно изобрели расчески. — Дарин все время должен был носить в кармане коробочку со сладостями, пастилу или что-нибудь в этом роде, чтобы сразу съесть, когда почувствует себя нехорошо. Он, наверное, потерял ее — этот белистанец такой разиня, что я удивляюсь, как он еще не забыл свое имя. Ты поможешь мне перенести его туда?

Целитель махнул рукой в направлении двери, ведущей в палату.

Вместе они внесли Дарина в чистую выбеленную комнату. Длинные ряды кроватей стояли вдоль стен, между ними были натянуты занавески, которые можно было задернуть, если пациент нуждался в уединении. Саарон шел первым.

Они дошли до конца зала, туда, где начинались отдельные палаты для пациентов, нуждавшихся в полном покое. Койка была уже готова, покрывало с нее сдернуто, и через несколько секунд Дарин был уложен и укутан.

— Я посажу одного из адептов присматривать за ним, пока он не очнется, — сказал Саарон. — Будем внимательно следить за его состоянием. Дарину уже очень давно не было настолько плохо. Завтра я сообщу тебе, как у него дела.

Гэр отправился обратно к себе, Кловас буквально наступал ему на пятки. Толчеи в коридорах уже не было, большинство учеников вернулись в свои комнаты, но некоторые остались, прислонившись к стене, — дожидаться нарушителей спокойствия и поглядывать на двух оскорбленных адептов, которые жаловались мастеру Барину. Когда Гэр приблизился, возмущенные голоса зазвучали еще громче.

Барин подозвал его, но Гэр подождал, пока Кловас не скроется в своей комнате, и только потом подошел к мастеру.

— Гэр, ты действительно бросал файерболы в этих двоих? — спросил Барин глубоким мягким голосом.

— Да. — Это была правда, и Гэр не собирался ее отрицать. — Дарин потерял сознание, я спешил отнести его в лазарет. Эти двое мешали мне, не давали пройти.

Губы Барина дрогнули.

— Понятно. Благодарю, господа, — сказал он адептам. — Можете возвращаться в свои комнаты. Я сам разберусь с этим делом.

Адепты пытались протестовать, но мастер поднял руку, призывая к тишине. Высокомерно одернув мантии, оба адепта задрали носы и прошествовали прочь по коридору.

Барин вздохнул.

— У тебя такое хобби — заводить себе новых врагов? Сначала Арлин, теперь эти двое.

Гэр второй раз за вечер изумленно моргнул.

— Откуда вы знаете об Арлине?

— Неужели ты думал, что мастера не общаются между собой? Всему Капитулу известно, что Арлин попытался проломить тебе череп, а ты сломал ему ребра. Уверен, уже заключают пари на то, кто из вас кого прикончит первым. — Барин снова вздохнул. — Гэр, ты можешь не задумываясь совершать вещи, на которые адепты вроде Маарна неспособны и после недели тренировок под присмотром. Теперь я знаю, что ты делаешь это не для того, чтобы похвастаться своими талантами. Но тебе стоит запомнить, что некоторые люди не любят тебя именно за это.

— Например, Арлин?

— Да, — кивнул Барин. — Он сам чрезвычайно одарен, и он хороший мечник, лучший из тех, что у нас были, пока ты не наступил ему на хвост со своими тренировками из Сювейона. Кроме того, твой дар сильнее. Я уверен, что тебе не нужно объяснять, к чему это может привести.

Гэр отлично понимал, о чем говорит темноволосый мастер. В последний раз, когда он уходил на тренировочную площадку перед завтраком, кто-то насыпал соли в его кружку с водой. Прежде в воду наливали уксус. Доказательств у Гэра не было, но он был уверен, что именно Арлин в ответе за это, хотя они и не обменялись ни словом после поединка.

— К сожалению, Арлин из тех людей, которые не прощают другим удачи, — продолжал мастер. — Он не успокоится, пока не превзойдет тебя. Я предложил бы тебе поддаться, сделать вид, что он лучший мечник, но ты леанец, и твоя гордость тебе этого не позволит.

Они дошли до комнаты Гэра и остановились у двери. Барин положил руку ему на плечо.

— Будь осторожен, Гэр, — предупредил он. — Есть люди, которые всегда будут завидовать твоим талантам, люди, которые будут ненавидеть тебя, хотя ты ни в чем перед ними не виноват. И эти люди могут устраивать тебе пакости, могут и будут, потому что привыкли быть в центре внимания, а ты отнимаешь у них эту привилегию самим фактом своего существования. Запомни это.

— Запомню, — пообещал Гэр.

— Хорошо. Могу ли я рассчитывать на то, что ты появишься завтра на моем занятии?

— Конечно, мастер Барин. Даю вам слово.

— Слово леанца крепче железа, так что теперь я спокоен. Мой брат тоже будет рад тебя видеть. Он говорил, что его ученики уже устали разыскивать тебя по всему Дому Капитула и в очередной раз выяснять, что тебя утащила Айша.

Гэр вздрогнул.

— Кажется, теперь все об этом знают, — мрачно сказал он.

— Те из нас, кто был в тот день на испытании, прекрасно понимают, что означает отчет новичка о том, что тебя забрала на обучение мастер Айша. Да и остальные ученики способны сложить два и два. В таком месте, как это, сложно хранить секреты. А ученики сплетничают не меньше, чем прачки у реки.

Гэр очень сожалел, что этого уже не изменишь. Это Айша могла наплевать на то, что все знают о ее способностях, — она совершенно сознательно бравировала ими перед остальными обитателями Капитула. Но вот ему такое положение вещей доставляло неудобства. Гэр так долго скрывал свой талант, привык к тому, что это очень личное, и был не готов делиться им с миром. Но поздно, кости брошены, и ему придется привыкать к новому положению вещей.

Барин отступил и зашагал по коридору.

— Помни, завтра в половине первого, и ни секундой позже.

22

Слухи

 Получалось плохо. Придется все начинать сначала. Опустив меч, Гэр вернулся к входу во двор. За вчерашнее обещание пришлось расплачиваться изматывающим уроком под критическим взглядом Барина, а сосредоточиться на Песни было сложно. Дождь молотил по окнам аудитории, ветер стонал в дымоходе, как стая неупокоенных мертвецов. Беспокойство о Дарине не оставляло Гэра. Прошли уже сутки, а из лазарета не было новостей, что тоже прогрызало дыры в его сосредоточенности. Во время последнего упражнения Гэр едва не рубанул мечом по собственной ступне.

Он вытер полотенцем пот с лица и груди, выпил чашку воды. Было так рано, что все вокруг терялось во тьме, но Гэр развесил «светлячков» вдоль крыши галереи, и бело-синий свет заливал двор ярко, как днем. Тепла, впрочем, он не давал, и если бы Гэр простоял достаточно долго на пронизывающем ветру, разогретые за час тренировки мышцы снова застыли бы, после чего оставалось лишь сдаться и вернуться в постель.