Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные - Макс Мах

ночь одноразовой акцией или у нее будет продолжение, и куда заведет ее эта интрижка, если продолжение все-таки последует? Разойдутся ли, в конце концов, их дороги, или дело действительно примет серьезный оборот, и они поженятся? Однако при всей своей невероятной практичности, думать на перспективу в этом конкретном случае ей не хотелось. Сегодня она просто хотела воплотить в жизнь то, смутное желание, которое бродило в ее крови тогда, в Аппе на мосту Поцелуев. В тот день не сложилось, так отчего бы не воспользоваться случаем сейчас?

Желание охватило ее сразу вдруг, едва они оказались в лифте. Не то, чтобы до этого она его не хотела. Хотела и еще как, иначе бы просто не позвала к себе в номер. Но в лифте произошел некий качественный переход, и ожидание стало вдруг просто невыносимым. Нет смысла говорить о том, что она потекла, для этого не надо было доводить себя до точки кипения. Однако то, что происходило с нею сейчас, было чем-то совершенно новым и беспощадно разрушительным. Впрочем, даже в таком состоянии Кьяра все еще умела «ждать и догонять». Она выдержала и отпустила тормоза только тогда, когда за спиной Герта захлопнулась дверь ее номера. И тут выяснилось, что пассаж про «тормоза» касался не только ее, но и его, потому что, спустя всего три или четыре удара сердца, Герт был уже в ней.

Раздевать не стал, - не до того было, - бросил на ковер, задрал подол и, разорвав на ней кружевные трусики, вошел в нее одним движением. Когда и как, он успел расстегнуть ремень и спустить брюки, Кьяра не заметила. Не до того было, желание выбило из головы все мысли, отключило все чувства, кроме необходимых, и едва не отключило сознание. Но и то сказать, ее мужчина не оставил ей ни мгновения на то, чтобы что-то увидеть, понять или осознать.

Увертюры не было, Герт сразу перешел к основному блюду, и ни разу Кьяру не разочаровал. Она ожидала, что первый приступ будет коротким. Это было бы естественно, а значит не безобразно, поскольку с нормальным мужчиной всегда есть надежда на второй или даже третий приступ. Однако Герт оказался по-настоящему неутомимым любовником, и первой кончила она, причем действительно достаточно быстро. Но он на этом не остановился, даже не дав ей отдышаться. По-видимому, его тоже охватило половое неистовство, что, впрочем, не помешало ему раздеть Кьяру в процессе и заставить ее еще дважды содрогаться и кричать от накатывающих жаркой волной оргазмов. Сам он кончил буквально мгновение спустя после ее третьего пика, излившись в нее таким количеством семени, что хватило бы, наверное, на двоих или даже на троих. Вот тогда, оставив ее тело в покое, он дал ей наконец расслабиться и отдохнуть, не говоря уже о том, чтобы отдышаться, поскольку и сам был занят ровно тем же.

Оклемались они не сразу, но все-таки настал момент, когда она начала потихоньку приходить в себя, и, находясь в блаженном расслабоне, сделала попытку первой оценки своего нового сексуального опыта. Во-первых, Кьяра должна была признать, что она в Герте не ошиблась. Он оказался сильным любовником, богато одаренным природой или богами, как в анатомическом, так и в физиологическом смысле этого слова. Во-вторых, даже находясь на пике страсти, он вел себя, как джентльмен. И, в-третьих, несмотря на то, что он отымел ее, сменив по ходу дела, максимум четыре позы, чувствовалось, что человек знает, как получить удовольствие самому, и как угодить девушке. В общем, первый раунд явно остался за ним, поскольку сама она не смогла предложить Герту ничего серьезного, кроме, разумеется, своего божественного тела и нехилого темперамента, что тоже, как говорят понимающие люди, совсем немало.

Встать на ноги получилось только с третьей попытки и в два приема, да и то только потому, что Герт подал руку.

«Железный парень! – восхитилась Кьяра рассматривая гранд-принца, как раз освобождавшегося от штанов. – По идее, все должно быть наоборот. Мы же крепче мужчин в этом плане, но ему хоть бы хны, а меня шатает, как камыш под ветром».

Образ получился так себе, к тому же был явно сплогиачен из какой-то народной песни. Что-то такое, и, к слову сказать, тоже про секс, пели девочки-простолюдинки, учившиеся на подготовительном отделении университета.

- Я в душ, - сказала она, размышляя на тему «бывают же на свете такие охуительные мужики».

Ну, в самом деле! Герт и в одежде был хорош, но Кьяра не раз видела его в бассейне в плавках и всегда отмечала, что сложен он просто замечательно. Однако сейчас, увидев его раздевающимся после бурного секса, она впечатлилась по-настоящему.

- Приглашаешь? – поднял он на нее взгляд.

- Да, чего уж теперь-то! – усмехнулась она, пытаясь снять одновременно и пояс, и чулки. Но на это не достало даже ее магии, которой в спокойной обстановке вполне хватало обычно, чтобы раздеться перед сном или одеться, встав с постели. И опять-таки помог Герт, освободив ее от остатков одежды буквально в три паса. А когда они оказались в просторной ванной комнате, Герт подхватил ее на руки и одним мягким порывом Воздуха перенес в ванну.

- Я, вообще-то, собиралась принять душ… - начала было она, но Герт ее перебил.

- Момент, - сказал он, изображая руками что-то сложное и ни разу не похожее на стандартный каст. – Алле-оп[6]!

Кьяра как раз поднималась на ноги, когда вокруг нее возникло облако водяной взвеси. Мельчайшие капли воды окутали ее с головы до ног. Вода была прохладной, но не холодной, и волшебное облако освежало тело, а не охлаждало его. Однако вскоре водяная взвесь нагрелась, окрасилась в зеленоватый цвет и приобрела невероятно приятный запах трав и цветов.

- Экстракт альпийских луговых цветов, - прокомментировал Герт. – С нотками эссенции из лепестков эдельвейса. Подогреть?

- Д-да, - в полном охуении от такого сервиса произнесла Кьяра.

Она не смотрела сейчас на Герта, наслаждаясь моментом, открываясь чуду, захваченная этим необычным и чрезвычайно элегантным колдовством.

- Тогда добавим еще немного тензида[7], чтобы усилить очищающий эффект, - продолжил между тем Герт. – Поднимем немного температуру, слегка вспеним и приведем весь этот бред в движение.

Аромат горных трав усилился. Водяная взвесь стала заметно плотнее и горячее, не переходя, впрочем, грань между приятным и болезненным, а в следующее мгновение облако, окутавшее Кьяру, стало вращаться. Сначала медленно, а затем все