Кланы высшей школы - Михаил Беляев

зубами. Он ринулся в атаку. Джеб, левый, молниеносный хук — ухо обожгло болью. Поймав его на обратном ходе, я всей силой пробил ему двойку в корпус и завершил мощнейшим хуком в челюсть.

Точный, выверенный удар свалил бы с ног любого человека его роста и веса. Но Куроками лишь мотнул головой — и снова бросился вперёд. Уклониться не хватило скорости. Удар!..

Бок обожгло такой болью, что в глазах потемнело. Я будто поймал пушечное ядро — кулак эспера швырнул меня в стену спиной вперёд — точно в широкое окно. Раздался грохот стекла и надсадный скрежет оконных рам, вырванных из стены со всеми потрохами.

Я вылетел из коридора наружу во двор и прокатился по земле. Над головой в просвете облаков блеснули звезды, в лицо пахнуло свежестью и влагой. Сил хватило лишь перевернуться и судорожно вдохнуть — меня тут же скривило от боли в сломанных ребрах.

Заглатывая ртом пахнущий травой воздух, я медленно поднялся. Вице-президент перемахнул через выбитый оконный проём и, ступая по хрустящим стеклам, пошёл ко мне.

— Ума не приложу, Ямада, ты всерьёз думал, что неодарённый сможет бороться с эспером? Или пара случайных побед настолько вскружила тебе голову, что ты решил, будто твоих мизерных сил хватит тягаться со Школьным Советом? С мощью наследников лучших родов Империи, с опытом десятков поколений?

Рот быстро наполняла кровавая слюна. Я мельком взглянул на астральное тело — сфирот жизни мерцал, надрывно прокачивая потоки сомы. Пары минут точно не хватит срастить кости и залечить раны. Но я все еще могу драться.

— Ямада, Ямада, — эспер с улыбкой хлопнул в ладоши. — Чего ты хотел, когда пришел сюда? Власти над классом? Любви и обожания? Денег и девчонок? Посмотри на себя сейчас. Жалкий, униженный, одинокий, еле живой.

Сплюнув кровью, я поднялся. Попытки этого болвана меня поддеть выглядели убогими, но сейчас это было мне только на руку.

— Так же говорили твои дружки Кога и Онигумо. Ты же помнишь, чем это кончилось?

Эспер издал презрительный смешок.

— Признаю, ты был хорош в той игре, даже заставил меня поволноваться. А это никому прежде не удавалось. Но кто в итоге победил, Ямада? Казино никогда не проигрывает.

— И сколько ты заплатил ради той записи? Сколько стоит подставить меня?

— Заплатил? — он зловеще рассмеялся и пошел ко мне. — Нисколько. Тот пацан сделал всё сам, стоило только обмолвиться парой слов. Понимаешь ли, не всем по душе выскочка с родословной дворняги, решивший стать главным. Остальное было лишь делом техники.

— "Ты можешь быть кем угодно, если ты эспер", да... — я горько улыбнулся. Этот мир работал по своим законам, и всех, кто выпадал из системы, она перемалывала в пыль. Куроками был лишь винтиком в ней, верным слугой громадной машины кланов и родов, державших Империю за горло.

— О, не кем угодно! Кем может стать та твоя сучка, которую избили возле супермаркета мои слуги? Или этот отброс Кодзиро? Или эта... — он кивнул на выбитое окно коридора, где осталась Ширасаги. — Она даже не представляет, что вся её жизнь прописана заранее, до последнего шага.

— Не волнуйся, у меня хватит воображения придумать им что-нибудь новое.

— Теперь уже нет. Твоё появление удивило Махо-кай, но эта история окончилась, — Куроками остановился в паре метров и смерил меня безразличным взглядом. — Я остановлю тебя здесь.

Сглотнув кровь, я тихо, хрипло рассмеялся.

— Ошибаешься, Куроками. Я пойду до конца.

— Что ж, — усмехнулся он и снова похрустел пальцами. — Значит, теперь я могу бить в полную силу.

Он атаковал незамедлительно — и прямо, уже не опасаясь контратаки. Шквал ударов сияющих кулаков едва не достигал своей цели. Из-за ран уклоняться стало сложнее, но теперь меня не ограничивали стены школьного коридора. Сжав зубы, я метался и вертелся в стороны, жаля ответными джебами. Эспер двигался быстро и бил точно, но его опыт был несравним с моим. Я видел всё: как напрягаются его ноги перед очередным ударом, куда он смотрит, выбирая точку для атаки, как часто дышит.

Лишь благодаря опыту я каждый раз уходил от страшных ударов и ждал, копя силы. И когда в очередной раз эспер пробил комбинацию, чуть не достав меня в челюсть, пришла пора действовать. Уклонившись, я плавно увел в сторону железобетонный кулак Куроками — и взорвался ураганом ударов.

Живот, грудь, горло — и завершающий джеб в голову! Опешив от напора, Куроками отшатнулся и закрылся руками. Поздно! Хук, еще один — он рефлекторно раздвинул руки, — и мои костяшки тараном вонзились в надменную рожу вице-президента.

Он поплыл, как свечка от жары, на миг опустив блок. Сейчас! Я волчком крутанулся на месте и, вложив весь вес и инерцию, ударил ногой в голову Куроками.

Никакая магия не защитила бы от этой атаки. Вся немалая сила крепыша Рэйджи, сжатая до размеров голени и концентрированная в одном ударе, отбросила эспера. Кувыркнувшись назад через голову, вице-президент пропахал рожей траву и рухнул возле памятника основательнице.

Тяжело дыша, я поспешил к встающему с земли противнику. Нельзя дать ему очнуться. Добью, пока есть шанс!

— Т-тыы...

Куроками уже поднимался, когда я налетел на него и без церемоний размахнулся для фатального удара носком в голову...

Вспышка боли — и моя голень хрустнула в тисках его пальцев. Эспер с криком рванул меня в сторону — мир закрутился вокруг как на карусели, — и, размахнувшись как дубиной, швырнул в стоящую рядом скамейку.

От удара моё сознание на миг отключилось. Уши заложило от треска дерева, каждая клеточка тела взорвалась нестерпимой болью. В голове будто ударили все колокола разом. Ослепленный и оглушенный, я слепо шарил руками вокруг и попытался встать. Но пальцы натыкались лишь на обломки досок и железные крепления скамьи.

В мечущейся перед глазами багровой полутьме, прорезаемой светом школьных фонарей, показалась фигура Куроками.

— Я же сказал... Тебе не победить, Ямада!

Неодолимая сила сгребла меня за ворот и, тряхнув, подняла над землей. Я открыл глаза — и увидел перед носом объятый радужным сиянием кулак.

Удар.

На миг мне показалось, что я снова лечу по тоннелю Стеллариса. Вокруг замерцали звезды, вытягиваясь в длинные тонкие полосы света, а в конце тоннеля показался силуэт человека. Чёрт... только не снова...

Я прокатился по земле и, едва не ударившись о постамент памятника, остановился. Всё тело ломало от боли, левая рука не шевелилась, горячая кровь из рассеченного лба застилала глаза.

Превозмогая дрожь в ставшем непослушным теле, я поднялся.

Рунная печать, пора врубать печа-

Парализующее чувство тревоги пронзило меня. Куроками приближался, и на этот раз его кулаки не сияли магией. Он встал в до дрожи