Игорь Борисенко - Поход Армии Проклятых

– Я слышал твои речи, – вкрадчиво прошипел он. Бледное лицо заострилось, отчего еще больше стало походить на мертвеца. Выпуклые рыбьи глаза необычно блестели. – Трудно назвать твой поступок разумным…

– Что ты имеешь в виду? – надменно спросил Сорген. Многочисленные морщины на лице Мясника зашевелились, переплетаясь и расползаясь снова.

– Твое странное милосердие, Сорген! Действуешь, как сопливый отрок, который, разинув рот, на коленях ползет за Облаком. Черные так не поступают. Этот город следовало безжалостно разграбить, сжечь, уничтожить! К тому же, твоей армии это не доставило бы никаких затруднений.

– Зачем?

– С-с-сс! – зашипел Гуннир. Казалось, он был в ярости – как минимум, в возбуждении. Это состояние передалось и вечно флегматичному коньку, который, как будто очнувшись от сна, вдруг начал вертеться и пританцовывать. – Это плохой вопрос… Но я отвечу. Ты прослыл Проклятым, который пришел, чтобы принести сюда смерть и разрушения, хаос, упадок, жуть – все что угодно!

– Мне плевать, кем я прослыл…

– Зря! Как бы твой плевок не вернулся обратно, только уже ядовитым. Сегодня так просто было бы уверить белых червей в том, что они совершенно правильно боятся тебя. Но нет – ты предпочел разрушить удобную сказку. Теперь они поймут, что ты не тот, о ком они шептали на углах, и следующий город встретит тебя не смирением, а копьями.

– Глупость, – уверенно отмахнулся Сорген. – Точно так же я могу утверждать, что если Пейлгельн будет разграблен и сожжен, следующий город поймет: терять ему нечего, а значит, станет сопротивляться до последнего. Тебе такое в голову не приходило?

Снова зашипев, Гуннир резко дернул поводья коня и унесся прочь.

Следующими к Соргену подъехали Хейла и Рогез.

– Что ты задумал? – встревоженно спросил князь. – Почему взбесился Мясник?

– Он надеялся заняться сегодня своим любимым занятием, а я имел наглость доказать ему, что он был не прав, – сказал Сорген, едва удержавшись, чтобы не плюнуть в ту сторону, куда удалился Гуннир. – А что касается моих задумок… Неужели тут не ясно без моих разъяснений?

– Да, – насмешливо подтвердила Хейла. – Тут кое-кто интересуется, что мы забыли в Ризартахе, где нас ждет стотысячная армия?

– Совершенно верно! – поддакнул Рогез, но на Хейлу взглянул чуть ли не злобно. – Неужели ты думаешь, что одной внезапности при ударе с моря тебе хватит для победы?? А гейнджайндский флот?

– Рогез! – проникновенно начал Сорген. Он хотел было сказать какие-нибудь достаточно обидные слова о том, что настоящая война – это не стычки с деревнями, но сдержался. – Знаешь, на самом деле я ведь не должен делать именно то, что сказал какому-то толстому дуралею? И, точно так же, я не должен раскрывать врагу своих истинных планов…

Лицо Рогеза немедленно просветлело.

– Так значит, это была военная хитрость! Я читал про нее в книгах, но никак не мог подумать, что она… что ты вот так просто… ну…

– Да. Нам ни к чему Ризартах. Просто их флот и армия, как я надеюсь, на несколько дней окажутся запертыми там, поджидая нас. Этого хватит, чтобы оторваться как следует; гейнджайндский флот на самом деле изряден – если верить нашему другу Жудде. В то же время у Пейсонда флота нет вовсе. Мы поплывем к противоположному, северо-восточному берегу моря, где нам сможет противостоять только Зурахат.

– Очень умно, дорогой! – похвалила Соргена Хейла. Не ограничиваясь словами, она звучно поцеловала его в губы. Смущенный Рогез поспешил удалиться.

Припортовая площадь оказалась довольно просторной. Войско расположилось на ней, на прилегающих улицах, во дворах и комнатах гостиниц. Рядом, за невысоким забором тянулись склады, потом над морем вставали деревянные причалы, сейчас пустые. В огороженной длинными каменными молами гавани, на рейде, стояли в гладкой, как зеркало, воде, несколько кораблей.

Посреди площади Рогез и Хейла нарисовали сложный узор: круг из простой линии, круг из волнистой линии, направленные к центру стрелки и руна в середине. Потом князь перебил хребет небольшому барашку – нужно было, чтобы он оставался жив, но не мог двигаться. После недолгих приготовлений у несчастного животного выпустили кровь, которую равномерно разлили по всему узору. На какое-то время город был заколдован и не выпускал из своих границ никого, кто не смог бы достаточно хорошо разобраться в Черной магии.

Сквозь толпу солдат пробирались дрожащие старухи – сморщенные, как старые тряпки, но все, как одна, с выкрашенными в охряный цвет волосами. Они разносили вино в больших бутылях из дымчатого синего стекла, с раструбами на горлышках. На обед захватчикам предлагалось несколько сортов мяса – свинина, баранина и крольчатина – тушеного с овощами, либо зажаренного до твердой хрустящей корочки в масле. К мясу полагались сладкие фруктовые соусы в отдельной посуде – их каждый наливал по желанию. Кроме того, гарниром служила похожая на вареные ремни лапша из соевой муки; потом, для тех, кто был особо ненасытен, появилась запеченная в тесте на углях рыба, вареные крабы и свежие устрицы. Солдаты остались очень довольны и уже почти не ворчали по поводу спорного, с их точки зрения, решения командиров не грабить город и не предавать его разврату и разрушению. Через некоторое время явился один из толстяков, встречавших армию накануне, и принялся раздавать деньги.

Сорген в это время вместе с плоскоголовым, хромым начальником порта и зэманэхцем те'Меймелем прошел по правому молу далеко в море. Он осматривал наличные корабли, а начальник порта безжизненным голосом повторял и повторял вопившим, как только что овдовевшие женщины, владельцам судов:

– Городская казна возместит вам все расходы! Деньги вам выдадут завтра же!

Обреченные корабли с помощью гребных вельботов один за другим стали подводить к длинным мосткам, ведущим с конца мола к глубокой воде. Сорген поднимался на борт, осматривал посудину и удовлетворенно кивал головой. Мрачные капитаны скрывались в трюмах, чтобы велеть командам собирать вещи: южане-захватчики собирались сами управлять захваченными судами. Один из владельцев, оказавшийся к тому же и шкипером, никак не хотел смириться с потерей своей собственности. Он бросился к Соргену с нечленораздельным воплем и крепко сжатыми кулаками. Неизвестно, какие у него были намерения – то ли драться за корабль, то ли еще раз умолять не забирать его… Колдун коротко ткнул ему под ребра локтем. Шкипер был человеком маленьким и худосочным; от удара он отлетел на сажень, к фальшборту, где согнулся и стал протяжно всхлипывать.

– К вечеру все корабли должны быть подготовлены и освобождены от людей и подозрительных предметов, – грозно сказал Сорген начальнику порта. Тот грустно кивнул и указал на четыре небольшие фелюги, принадлежавшие мэрии – их тоже отдавали Армии Проклятых.