Вадим Крабов - Рус Четвертый - Этруск

— А вам не обидно? — удивился Леон.

— Глупо обижаться на неприятный дождь, который тебя мочит или на снег, который морозит. Это стихия. Молва, прозвища — тоже стихия, — ответил этруск.

— Ого, да ты философ! — удивился Рус, — а для бывших гладиаторов переведу — «какой с дурака спрос». Понятно? — сказал и сам устыдился за свою глупую остроту. Волновался.

— Я не дурак, Русчик, я все и без тебя понял, — друг не на шутку оскорбился и отвернулся.

— Я не философ, — признался Эрлан, — в школе учил. Школа — не точный перевод на гелинский, но другого соответствия нет. Знаний дают много и все не магические.

— Леон, ты прости меня, — Рус не обратил внимания на пояснения этруска, — я просто волнуюсь, мандражирую сам не пойму от чего, — Эрлан с удивлением открыл еще одну сторону принца. Друг (он уже понял — Леон не слуга и не просто соратник, а именно друг) простил бы и так. Зачем извиняться?

— Хочешь, скажу сколько стоят эти понты, я имею в виду полублокировку Звездных троп. Сумасшедшие деньги! Минимум пятьсот гект в день[19]! А наша, которая гораздо надежней, всего одну, — видя, что друг улыбнулся, повернулся к Эрлану, — Анектинцы такие богатые?

— Больше платят, по-моему семьсот-восемьсот. Ты точно подметил, принц, совсем не богатые. Все геянские ордена скидываются, чтобы хоть как-то держать нас под контролем. Тех этрусков, кто не зарегистрировался в местной Гостевой гильдии, вне города ждет преследование. Нас боятся, Генералы знают кто мы на самом деле.

— А кто вы на самом деле? — заинтересовался успокоившийся Леон.

— Нам сюда, — Эрлан, проигнорировав вопрос, указал на длинный проход, образованный «стенами» из прижатых друг к другу деревянных «ларьков» непонятного назначения. Коридор выводил прямиком на площадь, где на глазах у Руса возникла «тропа». Вскоре из неё вышел этруск и местный мужчина.

Назначение «ларьков» прояснилось сразу, как только вошли в коридор.

— …господа желают… «тропа» по самым низким ценам!.. вашим координатам… могу привести в место по вашему заказу… — голоса раздавались из всех ниш и навязчиво предлагали услуги транспортировки, но никто не вставал на пути. Выучили нрав большинства «дикарей».

За время прохода по коридору повстречали трех этрусков и одну этруску — первую женщину новой родины Руса. Ничего так. Высокая, фигуристая, симпатичная блондинка — большая редкость на всей ойкумене. Белые волосы — вызов обществу или отличительная черта «элитных» проституток, а в Этрусии, бывало, специально обесцвечивались. Дикие нравы! Проинструктированные Эрланом путники не поздоровались и даже не глянули ни на неё, ни на мужчин.

Навязчивые предложения слышались и на выходе в «загон», как вдруг среди мужских голосов четко прозвучал женский:

— Господа не желают взять попутчицу?

Рус резко обернулся и встретился с довольным взглядом Гелинии. Она пряталась за магом-Хранящим, имеющим наглость открыто предлагать услуги «перевозчика».

Шок, страх, восторг, сожаление — все смешалось в сердце Руса. То-то его мучила нервозность! Списывал на неизвестность похода и смотрел за астральными следами в полглаза.

«Вот лиса, закрылась Хранящим и если специально не ищешь — не разглядишь астральное тело! Хитра…», — восхищенно, даже с гордостью подумал он и сразу сменил тональность:

— Ты что здесь делаешь!? — щуплый Хранящий, едва услышав строгий голос Руса, незаметно испарился.

— Здравствуй, любимый, — довольно улыбаясь, ответила Гелиния. Голубые глаза из-под глубокого капюшона лучились победной радостью. Когда только успела раздобыть местную кожаную одежду?

Снова теплота в душе и снова горький вкус перьев…

— Я тебя серьезно спрашиваю… — сказал Рус с угрозой.

— Я так и думала, что ты обрадуешься! — девушка продолжала лучиться самодовольством, — но если ты, будущий муж настаиваешь, то отвечу. Сбежала на первом перерыве. Прошла через Храм, мои надзиратели не догадались. А далее через Альдинополь и сюда. Раньше вас успела и вот, принарядилась. Неужели ты не рад?

— Нисколечко! Марш к Вратам и дуй обратно! Я не шучу… — «да за ней не уследишь!»

— И я не шучу! — Гелиния решительно топнула ножкой. Расслабленная осанка неуловимо перетекла в горделиво-надменную позу, — если ты думаешь, что я отпущу тебя одного, то глубоко заблуждаешься. Я боюсь за тебя и хочу находиться рядом. Тебя там непременно женят, я знаю царские порядки. Или я иду с тобой, или иду следом одна. Будь уверен — найду.

— Принц, — Эрлан позволил себе вмешаться, — мы непростительно задерживаемся. Если опоздаем — больше твоих сторонников не соберем. Дело всей твоей династии, мечта всей партии рассыплется! Можно взять княжну, раз такое случилось.

Леон неодобрительно покачал головой, а Рус резко повернулся к Эрлану.

— Здесь я буду решать кого брать, кого не брать! Ясно!? — вести любимую девушку неизвестно куда к психованным дикарям в гущу гражданской войны? Увольте!

«Зачем я подписался, зачем!!! Я ведь попрется за нами и сгинет, я её выучил! А брать с собой… да я с ума сойду от беспокойства! И отправлять её некогда, и не заставишь! Черт, черт, черт!», — сердце колотилось как бешенное, словно сражался с толпой каганов.

— Значит так, Гелиния, обещай, что будешь слушаться меня беспрекословно!

— А ты берешь меня?

— Беру, обещаю.

— Да, мой господин, я вся в твоей воле! — княжна снова расцвела, а Леон снова неодобрительно покачал головой.

— За мной, — скомандовал Рус и первым зашагал к центру поля. За ним поспешила остальная троица. Гелиния на ходу ловко накинула колчан и заплечный мешок. Кочевница, её всему учили, несмотря на происхождение.

За их спинами, открыв рот, застыла кучка магов разных орденов и только что прибывшие этруски. Не каждый день увидишь такую сцену, в балаган можно не ходить. Конспирация летела к Тартару, но может оно и к лучшему.

Рус приказал Эрлану строить тропу и повернулся к Гелинии. Нежно посмотрел ей в глаза и притянул к себе. Девушка, затаив дыхание, поддалась. Потянулся губами к её губам, но она замотала головой и зашептала:

— Что ты делаешь, Рус, на нас смотрят! — Гелиния стеснялась людей и… она ни разу не целовалась!

— Я люблю тебя, Солнышко ты мое, — прошептал он в ответ, и голова девушки закружилась от счастья. Их уста слились…

Солнышко, точнее Дочь Солнца — буквальный перевод её имени. Так часто в детстве звал её отец, а теперь «будущий муж». Исполнились самые заветные желания…

— Я никогда тебя не брошу, никогда, — горячо шептал Рус, — ни на ком, кроме тебя не женюсь…