Джон Толкин - Дружество Кольца

Пала ночь, костер загорелся ярче, и Бродяжник, может быть, для того, чтобы отогнать страх, принялся рассказывать стародавние предания. Знал он их, как оказалось, уйму — и про людей, и про эльфов, и про многих других. Хоббиты лишь диву давались: сколько ему лет и где он всему этому выучился.

— Расскажи нам про Гил-Гэлада, — попросил Мерри, улучив момент, когда кончилась очередная история об эльфийских принцах. — Та песня, которую Сэм начал, ты ведь ее небось и дальше знаешь?

— Конечно, знаю, — отвечал Бродяжник. — Вот и Фродо знает, она ведь нас обоих касается.

Мерри с Пиппином удивленно уставились на Фродо. Тот, не отрывая глаз от огня, вяло проговорил:

— Да много ли мне известно — лишь то, что Бильбо рассказывал. Гил-Гэлад, как я помню, был последним из великих эльфийских властителей Средиземья. Имя его на их языке означает «Звездный Светоч». Вместе с Элендилом, другом эльфов, он отправился в…

— Не надо об этом, — перебил его Бродяжник. — Этак недолго и беду накликать. Вот доберемся до Разлога, там вы услышите эту историю полностью.

— Нельзя эту, так расскажи другую, — попросил Сэм. — Что-нибудь про эльфов, из древнего. Про них слушаешь, вроде и темень не так пугает.

— Ладно. Я спою вам о Тинувиэль. Спою как смогу: песнь эта прекрасна, но и грустна, как большая часть преданий Средиземья, а целиком ее помнит разве что один Элронд. Но послушайте, может, она вас приободрит.

Был зелен лес и зелен лог,       Где лунный зонтик в полумглеРасцвел — то был дурман-цветок, —       И ночь сияла ясная;Там танцевала на земле       Тинувиэль, трубя в рожок,Звездой сверкая в лунной мгле,       Бессмертная, прекрасная.

А Берен шел издалека,       Он был в горах, где сквозь лесаТечет эльфийская река,       Широкая и быстрая;И вот он видит: чудеса!       Звезда в листве! и так близка!И на плаще ее роса,       Как звезды, серебристая.

Усталость прочь, унынье прочь!       Звезда сияет для него!И вот пустился он сквозь ночь       К мерцающему пологу;Она ж, спасаясь от него,       Танцуя, ускользнула прочь,Опять оставив одного       Бродить в лесу и по лугу.

То слышит он ее рожок,       То в кроне липы видит свет,То шепоток, то шорох ног,       Где ходы потаенные;Но лес стал сед и луг стал сед,       Вздохнув, увял дурман-цветок,Рожок умолк, и сгинул свет,       И дни пришли студеные.

Бродил в лугах он и в лесах,       Шурша листвой минувших лет,Пока сияла в небесах       Меж звезд луна морозная;Тинувиэли нет как нет,       И лишь порою в небесахМелькал то след, то тень, то свет       Или фигурка звездная.

Зима прошла, пришла весна,       Звенят ручьи, и снова тутПоет и кружится она —       Едва земли касается;У ног ее цветы цветут,       И в свой рожок трубит она,И Берен снова тут как тут:       «Пойдем со мной, красавица!»

Она — бежать, и он за ней:       «Тинувиэль! Тинувиэль!» —Так по-эльфийски «соловей»       Звучит — как трель рассветная;И слышать это имя-трель       Столь странно сладко было ей,Что вдруг сдалась Тинувиэль,       И стала дева смертная.

Ей Берен заглянул в глаза       И увидал: в тени ресницГорит небесная слеза       То звездная, то лунная,Эльфийский смех — как блеск зарниц,       Бессмертья мудрость — как слеза,Тинувиэль из всех юниц       Древнейшая и юная.

Нелегкий путь они прошлиВдвоем из края в край земли,Огонь, железо, медь прошли,Прошли края бессветные;Моря меж ними пролегли,Но снова встретились вдали,И умерли, и в прах легли —Счастливые, бессмертные.

Закончив, Бродяжник вздохнул и пояснил:

— Такие песни эльфы называют «анн-теннат», переводить их на Общее Наречие очень трудно, и то, что вы слышали, — лишь слабое эхо истинного звучания. А повествует она о встрече смертного воителя Берена, сына Барахира, с прекраснейшей девой Средиземья, дочерью эльфийского короля Тингола Лютиэн Тинувиэль. В сравнении с ее лучезарной прелестью меркли даже звезды, сиявшие над тогда еще юным миром. В ту пору в Ангбанде, на севере, царил Великий Враг, у коего сам Саурон Мордорский обретался всего лишь в подручных. Эльфы Запада пошли на него войной — они вернулись в Средиземье, дабы отбить похищенные у них Сильмарилы. Праотцы людей поддержали эльфов, но Враг все же одолевал. В одном из боев пал Барахир, а чудом спасшийся Берен, преодолев Горы Ужаса, попал в лес Нелдорет, в сокрытое владение Тингола. Там, на лугу, рядом с зачарованной рекой Эсгалдуин, узрел он Лютиэн, кружившуюся в танце, и нарек ее Тинувиэль, что на Древнем Наречии означает «соловей». Множество бед выпало на их долю, долгой была их разлука. Тинувиэль вызволила Берена из мрачных застенков Саурона, и вместе они не только перенесли страшные испытания, но даже смогли сорвать с железной короны Врага ярчайший, великолепнейший из трех Сильмарилов. Он был вручен Тинголу как выкуп за невесту.

Однако же Берен не устоял перед явившимся от Врат Ангбанда Великим Волком и умер на руках Тинувиэль. Тогда и она избрала участь смертной, дабы последовать за ним. Если верить преданиям, то они повстречались за Разлучающими Морями, вернулись в нашу юдоль и долго еще бродили рука об руку, покуда не покинули этот мир навсегда. Так вышло, что Лютиэн Тинувиэль оказалась первой умершей из эльфийских дев — не убитой, а именно умершей. Но в жилах ее потомков струится кровь и людей, и эльфов, великих героев и великих владык. Говорят, что род этот не пресечется вовеки. Элронд, властитель Разлога — потомок этого союза. Ибо от Берена и Лютиэн родился Диор, наследник Тингола, а его дочерью была Светлая Элвинг, на которой женился Эарендил. Тот самый Эарендил, что с блистающим на челе Сильмарилом увел свой корабль из туманов мира в океан небес. Люди Запада — его потомки.

Бродяжник продолжал рассказывать, а хоббиты неотрывно смотрели на его странно преобразившееся лицо. Глаза Следопыта сияли, голос звучал величественно и властно. Его чело венчал бледный свет медленно поднимавшейся над Выветренью луны, в блеске которой таяли ночные звезды.