Иван Наумов - Синяя комната

Когда он оторвался от работы, то увидел две седоголовые сгорбленные фигурки, под руку уходящие по пирсу к своему допотопному судну.

Пронзительный шквалистый ветер прогнал их с палубы в каюту. «Гамельн» бросало на волнах, паруса нехорошо потрескивали, мачты подозрительно скрипели.

Греясь кипятком, кутаясь во все теплое, что у них было, они сидели на рундуке. Рядом, но поодиночке. Маджента задумчиво разглаживала смятый листок, и тихо улыбалась. Нэя мутило от качки, и он блуждающим взглядом осматривал их пристанище. Какие-то занавесочки на иллюминаторе, аккуратная скатерть, пришпиленная к маленькому столу, неказистые матрасы на рундуках, грубая вешалка в углу. Минимальный уют, попытка свить свое гнездо в таком большом мире.

— Нэй, — спросила Мадж, так и не отрываясь от листка. — Почему наши дети нас бросили? Почему не выбрали для себя что-то, чтобы хотя бы изредка заглядывать на обед к Эмилю, рассказывать о своих делах, делиться планами, надеждами?

— Ты спрашивала о гетах, — ответил Нэй. — В том-то и дело, что мы не знаем о них ничего. Одна, кажется, из семи рас, выбравшихся за пределы своей звездной системы. Прекрасные торговцы. Меняют все на все. Что интересно, не признают денег ни в какой форме — только натуральный обмен. У них нет своих колоний, никто толком не знает, где их родная звезда. Они старые. Наверное, мы напоминаем им — помнишь, на первом острове, у Хэма — этих смешных маленьких человечков. Которые суетятся, строят хижины, ловят рыбу — а Хэм возлежит у костра с бутылкой рома и смотрит в бинокль на горизонт…

— Наверное, мы были слишком замкнуты друг на друга. Слишком самодостаточны, чтобы у них возникло сомнение, справимся ли мы без них. Ричард же ушел не в один день — он возвращался десятки раз… Мне хорошо с тобой, Нэй. И я ни о чем не жалею.

Он ничего не успел сказать, когда глухой хрусткий удар сотряс корпус судна, потом еще один. Выйдя на палубу, они увидели, что «Гамельн» уперся в кромку пакового льда, уходящего в тяжелый промозглый туман.

— Это что, конечная точка? — Мадж была отрешенно спокойна. — Я не понимаю, что здесь происходит с нашим восприятием, или что нам хотят показать. Какой, к черту, лед на межпланетной трассе?!

— Я не думаю, что можно говорить о «трассе», Мадж. Отбрось человеческие термины. Никто от нас ничего не хочет. Просто в нашей синей комнате началась зима. Даже если мы приплыли, я не буду спускаться на лед. Пойдем вниз.

По мере того, как начало смеркаться, воздух стремительно остывал. К ночи в каюте стало не теплее, чем на палубе. Утепляться было уже нечем.

— Спокойной ночи, Нэй!

— Спокойной ночи, Мадж!

На следующее утро Маджента не проснулась. Она лежала на спине, бледная, как северный рассвет, и Нэй бросился к ней, хватал за холодные руки, гладил щеки, встряхивал за плечи.

Внезапно она открыла глаза, и, так и глядя в потолок, спросила:

— Нэй, а мы можем считать это свадебным путешествием?

Он молча сел на пол, прислонившись к рундуку спиной. Мадж потеребила его волосы.

— Ведь у нас же его не было тогда, правда?

Он усмехнулся:

— Пожалуй, идея мне нравится. Джаст мэррид.

Из щелей тянуло сочным и теплым воздухом. Выглянув в иллюминатор, Нэй убедился, что от снега и льдов не осталось и воспоминания. В этом мире их и не было никогда. Они поднялись наверх.

Вздыбленные меловые скалы, нереальной белизной царапающие горизонт. Нагромождение темных валунов по самому верху, и тонкий радужный водопад, долетающий до моря лишь цветным сиянием.

В полном безветрии корабль легко скользил прямо в округлую бухту. Ни домика, ни тропинки, ни признака человека. Мадж как зачарованная смотрела на приближающуюся полоску прибоя.

— Это же…

Нэй, не в состоянии отвести взгляд от берега, обеими руками обнял Мадженту за плечи, и она прижалась к нему спиной. Когда «Гамельн» зашелестел килем по песку, они оба закрыли глаза.

«Видишь ли ты то, что вижу я?»

Якорная цепь была ржавой и скользкой. Два раза чуть не свалившись в воду, юноша все-таки перевалился на палубу.

— Кто-нибудь? — на всякий случай выкрикнул он.

— Кто-нибудь сидит в воде и терпеливо ждет ковровую дорожку.

— Свистать всех наверх! — завопил он. — Мокрая кудрявая голова по правому борту!

Скатившись по лестнице вниз, и пробежавшись в полутьме повсюду, он, наконец, нашел трап и разобрался, как его спустить. Целый кусок обшивки откинулся наружу, почти достав до воды.

Протянув руку девушке, он рывком вытащил ее из воды.

— Представляешь, совсем заброшенный парусник! Ни людей, ни вещей, пусто! Как будто декорация.

— Никогда не видела таких трапов, — сказала она. — Словно зверю на язык встала.

Он притянул ее к себе:

— Пойдешь зверю в пасть?

Она явно была чуть старше, и посмотрела на него снисходительно:

— Сэр Солбери! В вашей компании — хоть на край света.

— Так тому и быть, — ответил он, и они шагнули в темноту.