Мария Версон - Южная Грань

"Поспеши за ним" - посоветовал Фузу - дух Амита, самое вредное, после мастера Млинес, существо на всем свете. - "Поспеши, не то быть беде".

И после этих слов он изменился - Фузу. Непонятно почему, но в тот самый момент, когда медиум стоял посреди укутанной тьмой улицы, где не нашлось ни единой живой души, все засияло. Может, это старик-дух так раздобрел, может, найти Тео действительно было так важно в тот момент, но на какое-то время Амит почувствовал... весь мир.

Казалось, словно сама бесконечность протянула к нему руки и позволила заглянуть вглубь себя.

Вот что значит - быть Богом.

Амит чувствовал всё, мимо чего он когда-либо проходил: будь то люди, с духами, сильными как у Амельеры или Млинес, или будь это те, кто вовсе лишен духа, будь то двухголосное пение, несущееся с востока, и тихий шелест голоса духа его брата - Дримена и Стижиана трудно с кем-то спутать. Медиум слышал магов, монахов, целителей - доброта Фузу унесла его далеко от Кор-Неиля. Он побывал в Ормарте, затем перелетел через море, почувствовав силу монахов в Халоре, затем услышал голоса Хан-Морты, а потом буквально воочию увидел Её Величество.

"Хватит с тебя" - очень довольный собой, пробубнил Фузу, чувствуя, как сердце его хозяина налилось чувством восхищения, граничащим с чувством экстаза. Амит медленно моргнул, чтобы с глаз спала пелена, и они вновь могли видеть в темноте. - "Увидел, где твой наставник?"

"Что это было, старик?"

"Это то, чему ты однажды научишься, но сейчас речь не об этом. Ты увидел своего старого наставника?"

"Я смогу видеть весь мир? И даже тех, кто лишен духа? И животных?.."

"Сейчас ты должен догнать Тео! Марш!"

Со своими духами лучше не спорить - себе дороже, но еще лучше вообще не уметь с ними разговаривать, но Амит умел, а поэтому послушно двинулся в сторону уже знакомых ему раскопок, где мгновение назад сиял дух Тео.

В Амите проснулся некий азарт и увлеченность, с которой он в возрасте лет пяти изучал историю под руководством матери и несчастных студентов, которым она тогда преподавала. Потом, уже в Монтере, он изучал алхимию и простейшие из ударов, какими может владеть монах. И этот азарт, правда, уже в совсем другом ключе, вновь проснулся в нем: ему хотелось узнать, что за дух у его учителя - у Тео. Было безмерно интересно, мальчик ли это или девушка, ворчливый старец или, может, бабка со скрипучим голосом; узнать как зовут это чудо и как оно терпит нрав своего нередко пьющего, слегка обленившегося, немного чудаковатого мастера-монаха, который иногда пренебрегает тренировками ради возни с травами, порошками и книжками.

Амит сбежал вниз по кривой песчаной лестнице, уходящей глубже чем раньше, и увидел некий лаз, даже скорее трещину, бывшую значительно шире и выше той тонкой трубы, по которой ему пришлось лезть в прошлый раз.

Вокруг лаза выросли установки, невысокие подъемные краны, механические тележки и несколько возов с широкими и тонкими металлическими трубами - это значило, что инженеры и специалисты из Ораны уже приехали, и они готовы провести воду из хранилища в город. Браво!

Рядом с одним из кранов стоял патруль. Амит им искренне сочувствовал - даже ночью в городе царила невыносимая жара, а несчастным стражам города приходилось надевать полное обмундирование и вариться в собственном поту.

Завидев идущего к ним монаха, ребята, а их было трое, ровесники Амиту, встрепенулись, но не удивились. Они, переглянувшись, сделали пару шагов навстречу и остановились:

- А!.. - Воскликнул один из них. - Ещё один... Да вы же монтерец!

Амит едва удержался от того, чтобы хлопнуть себя по лбу.

- Да, и я тороплюсь - мне нужно догнать человека, который вошел внутрь до меня.

- Ничего не знаю, мы никого не пропускаем внутрь - там хранится самое ценное сокровище этого города - вода. Нико... - Страж начал размахивать руками, но медиум ухмыльнулся и сузил глаза:

- Не надо мне врать. Звон монет в карманах выдает вашу компанию с головой. А я знаю, что Тео не умеет экономить.

- Он же сказал, что не понимает, о чем вы говорите. - Влез в разговор ещё один стражник - повыше, пошире, с тембром пониже, одетый в самый помятый, из трех представленных, доспех. Он встал перед Амитом, выпрямился, так что его голова оказалась сильно выше медиума, и хрустнул шеей. - Понятно?

- Ребят, вы новенькие? Вас из Эсфити прислали? Или из Ораны?

- Вам-то какое дело, господин монах? У нас приказ - никого внутрь не пускать, но пара ринельских монет...

Уже войдя внутрь, Амит подумал о том, что можно было им и заплатить, поскольку рука, а точнее - костяшки, заныли зверски. Может, Стижиан был прав, говоря о том, что Амит распустился и пора бы заняться восстановлением формы - стены, там, проламывать, и все такое, но чувствовать себя некомфортно после трех ударов по мягкому металлу, пусть под ним и была чья-то плоть, - это глупо, обидно и непростительно. А ведь были времена!

След духа мастера Тео, хоть Амит пока его и не видел, чувствовался отлично и не ушел далеко вперед. Монах прокрадывался сквозь валы и шестеренки, цепи, тонкие металлические провода или трубки - все они свисали тут и там, словно бумажный серпантин с крыш домов после большого праздника. Амит шел по темным сырым помещениям, где пол покрывал тонкий слой воды, раздавался звон падающих капель, хоть за шарканьем ботинок этого и слышно не было. И вот, преодолев одной Богине известно сколько метров полосы с поржавевшими препятствиями, с два десятка больших и малых помещений, похожих на настоящие цеха, Амит услышал в голове голос:

"Я знаю это место. Но не помню".

Фузу. Старик. Больше добавить нечего.

Послышался шум водопада - не маленького и тихого, а широкого и могучего, словно завершающего бег реки с сильным течением. Идя на звук, медиум вышел на балкончик, залитый голубым сиянием:

- Красота то какая! - Ахнул он, сощурившись, и положил ладони на перила.

Это действительно был водопад, через который лилась прозрачная, чистая, но отдающая голубоватым светом вода. Она лилась вниз, в бесконечный подземный колодец, который обнимала винтовая лестница без ступеней, шедшая на несколько этажей вниз.

Амит цокнул языком и снова сощурился, когда на тыльную строну его правой ладони упало несколько действительно голубых, словно бы перламутровых, капель воды. Прикоснувшись к его коже, они блеснули и обесцветились:

"И что это было?"

"Мне за тебя стыдно, дурень. Нашкодил, и не помнишь этого?"

- Я нашкодил? - Вслух удивился монах, прежде чем вспомнить своё первое путешествие по этим якобы руинам, которые в действительности больше походили на водонапорную станцию или что-то ещё. Амит вспомнил, как два с лишним месяца назад в его руке треснул и испарился кристалл риджи, и последняя содержавшаяся в нем капля энергии попала в искусственное подземное озеро...