Демин - Туман. Квест Похититель душ

Оглядываясь вокруг я пребывал в отчаянии. Хорошо еще, что в зиму у меня есть крыша над головой и мне достается какая-то еда, но так долго не проживешь. Надо начинать жить в этом мире, поскольку попал я сюда навсегда. Порой я предавался мечтам, как все сложилось бы, попади я в этот мир, немного в другой ситуации, как бы я себя вел, через сколько бы выбился в люди и королем какой страны мог бы стать. Вспоминая большинство известных мне романов, и представляя себя на их месте, я занимался тем, что фактически жалел себя. Раз в день я выбирался на границу нашего района, где благодаря графине..., впрочем я никогда не мог запомнить её имя, да это и не важно. Важно то, что для бедняков она выставляла один раз в день полевые кухни, пытаясь накормить бедняков. Бесплатные обеды, какие я видел в советской пропаганде ака Америка. Кусок серого хлеба и миска похлебки - вот и все, что причиталось нам. Однако, даже за это возникали суровые бои между такими же как я уродами. Я, со своей трясущейся фигурой, был чужим на этом празднике жизни, силы мне не хватало, но частенько удавалось пробраться во время драки и схватить пайку. Однажды я совершил страшную глупость, и схватил не свободную, а чью то миску с едой. Меня избили и престали пускать в очередь. Мои уверения (кстати это правда), что я не знал, что эта миска чья то никого не смутили. Так я оказался и без еды.

Я всего боялся; жилье, доставшееся мне по наследству, не спасало. Опустился я ниже плинтуса, жрал то, что удавалось нарыть в отбросах. Ловил крыс, если получалось приманивал кошек и собак, но это уже считалось деликатесом.

***

Стук в дверь, я настороженно прихватываюсь, жалобно блея:

- Кто там?

Дверь такова, что может упасть от не самого сильно выдоха волка из трех поросят. Защиты она не дает, в этом мире и в этом кабаке, лучшая защита - это имя. Сильные скрываются за своим, слабые за именами сильных. Опять неправильно сказал: сильные не скрываются за своими именами, здесь они выживают, утверждая себя и давая защиту слабым. Как и везде, короля делает свита. Я еще окончательно не пришел в себя, оглядываюсь, чтобы взять в руки хоть какое-нибудь оружие, но не успеваю. Запертая дверь распахивается от несильного пинка и в комнату заходит высокий седоватый тип, можно даже сказать благообразный. Часто говорят - глаза зеркало души, так вот, этот тип выглядел благообразным и глаза его ничего не говорили, что он может иным.

- Ну что? Не надоело себя жалеть? - сильный толчок в грудь откинул меня на длинный топчан.

Я попытался подняться, но трость незнакомца уперлась мне в грудь:

- Не торопись, успокойся и выслушай меня. Я конечно понимаю, что Гугнявый был мозгом вашей компании, но ведь и у тебя есть мозги. Или нет? Узнал меня? Кто я?

Я смотрел во все глаза, лихорадочно роясь в оставшихся от коренного обитателя воспоминаниях, а тот все никак не успокаивался, что то вещая грозным тоном и постоянно переспрашивая одно и то же:

- Ну что? Узнал меня? Как меня зовут?

В башке что то забрезжило и я схватившись за огрызок воспоминания умудрился вытащить имя:

- Узнал, - взвизгнул я, - вы Старый Хрен!!!

Тонкие губы господина в черном вытянулись в ниточку, трость размахнулась для удара. Непомня себя я скатился с кровати и притянул к себе табурет. Бабах! Тяжелая с виду трость разлетается на мелкие кусочки, оставляя в руках благообразного тяжелую шпагу.

Немного ошарашено мы смотрели на шпагу, на кусочки ножен, друг на друга. Видимо этот приступ ярости успокоил его, поскольку он отложил шпагу в сторону и подтягивая к себе сидушку уставился на меня своими рыбьими глазами.

- Ладно давай поговорим, - уже довольно миролюбиво проговорил он садясь на отобранную у меня мебель и непринужденно закидывая нога на ногу. - Ты знаешь контакты Гугнявого?

Я отрицательно мотаю головой. Действительно, откуда мне знать, я как меня зовут узнал совсем недавно.

- А что за дело он хотел мне предложить тоже не в курсе?

Я так же отрицательно мотаю головой, между тем лихорадочно соображая. Естественно никаких дел мне, полуидиоту, Гугнявый не рассказывал.

Такая беседа длиться минут десять-пятнадцать. Старый Хрен задает вопросы, меняя их в произвольной последовательности, к сожалению ассортимент их не блещет особым богатством, точно также обстоит дело и с моими ответами. Видимо устав, он взял свою шляпу, шпагу и поднялся, готовясь уходить.

- Ну что ж, огорченно произнес Старый Хрен, - жаль, жаль. Если что вспомнишь, то сообщи мне через Пабло.

Он ушел, не удосужившись прикрыть за собой остатки двери, а вместо него в комнату завалился Пабло, привычно поворчав и попытавшись содрать с меня деньги за восстановление ворот гномьей работы в королевскую сокровищницу, судя по цене в которую он оценил две перекошенные щелястые доски, прикрывавшие вход. В очередной раз его красноречие проиграло, наткнувшись на стену моей непроходимой тупости.

Надо было на что-то решаться и я собрался на "дело".

***

Ночь. Улица. Фонарь. Вот так, почти по Блоку начиналось мое первое в этом мире осмысленное дело. То, во время которого я и попал сюда - не считается - я ничего еще не соображал. Неприятный мандраж мучал меня с самого утра, сама задача вроде бы простая: дождаться, стукнуть по башке, забрать деньги, уйти и все. Все таки гоп-стопники одна из самых легких профессий в воровском мире. Ничего не надо знать, ничего уметь, достаточно иметь побольше наглости и/или большую мышечную массу, острый или увесистый предмет, а также компанию единомышленников и ты король мира. Каждый с удовольствием отдаст тебе все, чем владеет.

В теории все очень просто, но что-то мне это все не нравилось. Сказывалось отсутствие навыка.

За городом все гораздо легче, не надо дожидаться пока клиент созреет и выйдет из корчмы, надо ловить тех, кто туда хочет попасть. Бедняки, стараются заночевать за полдня пути перед городом, где-нибудь в лесочке. В корчму пруться люди уставшие и относительно обеспеченные, по крайней мере заплатить за ужин и ночлег у них всегда есть. Пусть деньги небольшие, но так можно и насобирать, мне ведь много не надо. К тому же это один прохожий медяк, а несколько - на серебряный наберется. Все это вспоминалось, пока я замерзал в темном переулке с зажатым в руке камнем. Мне постоянно, что-то не нравилось: то слишком большая компания, вышла из кабака, то мужчина с женщиной, а я еще не избавился от остатков иллюзий, то ещё что-нибудь. Наконец твердо решив, что следующий клиент - мой, я дождался скрипа двери и выскочил на улицу перед терпилой.

Первая попытка была относительно удачной. Я выскочил перед джентльменом, очень похожим на д`Артаньяна Боярского, собираясь заорать сакраментальную фразу, употребляемую гоп-стопниками всех времен: "Жизнь или кошелек!?". Взамен этого получил удар в грудь, восклицание; "Тысяча чертей!", в стиле того же персонажа и несколько мелких монет, брошенных мне, видимо в извинение. Неудовлетворившись этой скромной добычей, я остался в тени, как паук, поджидающий жертву.