Елизавета Левченко - Цвет неба

Ну, спасибо, обласкали.

Дальше — больше. Поле закрытия Лаборатории я похитила (!) Наследника, связала (!!), и заперла его в (и откуда вы такие осведомленные взялись) пыльной комнате одного, а сама требовала у Наместника императора выкуп в размере половины императорской казны. А пока ее везли, творила с безвольным телом непотребные, да, да, именно непотребные, вещи (Ого! Я оказывается не слабая и беззащитная девушка, а злобный монстр какой-то, наделенный недюженой силой, такой, что сумела справиться с взрослым парнем, связать его, а главное, дотащить до той самой пыльной комнаты… Угу, около восьмидесяти килограммов живого веса в лучшем случае… Вот за это я и не люблю бабскую болтовню).

Больше всего на свете хотелось скинуть чертову обувь и дать свободу свеженабухшим мозолям… Но я решила не делать такой подарок общественности и мужественно терпела.

Спасибо, никто не вышел на той же остановке, что и я, и моя бедная спинка не получила еще тычков и щипаний… Я вам что, знаменитость какая-то?

Кстати, о знаменитостях. Подойдя на достаточно близкое расстояние, у входа в Академию я почти натолкнулась на здоровенную толпу. Чуть подальше стоял серенький, неприметный с виду, фургончик… репортеров, окруженный еще одной толпой.

— Ну за что??? — простонала я сквозь зубы, нырнув за дерево.

Почему-то не возникало сомнений, что сей шикарный эскорт собрался по мою душу… Ладно, главное сейчас — добраться до аудитории, там преподаватели если что меня защитят, а после пар уж как-нибудь выкручусь… Правда, меня посетила мысль плюнуть на все и поехать домой… Но я быстро вспомнила, что бывает в нашей Академии за прогулы. Чистка мужских сортиров покажется цветочками!

Мозг быстренько нарисовал план здания. Ох, не зря, не зря мы так старательно его заучивали! Пригодилось.

Имеется три стандартных выхода: основной парадный оккупированный, черный, который закрыт изнутри… остается только вход в мастерские. Если и он закрыт, в чем сильно сомневаюсь, придется искать открытое окно на первом этаже…

Итак, начали!

Раньше всегда думала — зачем вокруг насадили такой парк, но теперь поняла. Первичная радость исчезала с каждой встреченной низкой веткой, коих разрослось немало.

— … Так говорите, Вы лучшая подруга Алексин Химмель?

Надо же, уже и фамилию с именем вызнали.

— Конечно! Мы дружим с самого детства!

— Я тоже!

— И я!!

Девочки, я здесь неполных два года… и сомневаюсь, что такие городские штучки, как вы смогли выжить вне столицы, мотаясь по разрушенной стране…

Не вовремя проснувшееся любопытство затребовало глянуть на происходящее. И я ему поддалась. Так, так, так… кто там у нас — вездесущая староста, кто бы сомневался, и, ого, почти вся моя группа, а также пару штук из параллели… остальных не знаю. За один день я приобрела столько подруг! Надо будет рассказать маме, а то она постоянно укоряла меня за необщительность… Теперь она точно будет довольна своей высокоодаренной дочерью!

Я не стала продолжать слушать этот бред и поползла дальше. Дверь оказалась запертой. Похоже, лимит удачливости подошел к концу, и госпожа удача вновь повернулась ко мне… хм. Ничего не оставалось, как перейти к плану Б — окно. Одно как раз нашлось на месте, приветственно распахнутое.

«Ох, чую я, добром это не кончится!» — подумала я, примеряясь, как лучше на него забраться. Легко сказать. Физкультура — один из самых нелюбимых моих предметов, конечно, после социальной психологии. И поэтому после первой же попытки звучно шлепнулась в грязную лужу.

Отлично!..

Может с разбегу попробовать? Отошла на пару шагов, поприкидывала, поняла, что ничего не получится. Пока мозг активно занимался мыслительной деятельностью, глаза вели самостоятельный поиск. Дерево. Ветки. Булыжники. Стремянка. Ветки. Булыжники… Э-э-э… Стремянка? Я неверяще пощупала пластиковую конструкцию и сразу почувствовала себя распоследней дурой. Только вот интересно, кому пришло в голову вытащить ее из подсобки? Садовник? С утра пораньше? Влезла я в страшно захламленную каморку, служившую кладовкой. На стенах висел целый стройнабор: топорики разные, молоточки разных размеров и на любой вкус, пилы, напильники, мешки гвоздей, и нечто напоминающее иглу, только длиной в метр, стройные ряды синих чемоданов, или как они там называются, наших рабочих. Ага, с другой стороны был расположен садовый инвентарь.

Скатившись с подоконника, я нечаянно задела грабли, они в свою очередь, рядом стоящие и так далее по цепочке. Так, надо поскорее выбираться отсюда, пока никто не прибежали на шум. Дельная мысль. Аккуратно, насколько возможно, я пробиралась к выходу, тщательно смотря под ноги… и почувствовала, что я не одна. Голову отчаянно не хотелось поднимать.

— Слишком предсказуемо… Ты попалась, девчонка!

Выход закрывала смутно знакомая, красивая, таких еще называют божественно прекрасными, блондинка.

Ах, да. Ее руку поцеловал Наследник.

…Попалась…

Они все-таки добрались до меня. Чокнутые поклонницы. Справа и слева ухмылялись еще двое. И по их лицам можно было ясно прочесть, что они не восхищаться мною пришли. У одной из них была рука на перевязи. Все внутри обмерло. Я сразу вспомнила ее — та, что оцарапала меня и которой Наследник сломал руку. И ухмылка у нее была намного шире и злее.

— Выпученные блеклые глаза. Дешевая одежка. Тощая фигура. Да еще эти ужасные рыжие космы, — шипела блондинка, надвигаясь на меня. — Страшная и серая.

Остальные не отставали от нее ни на шаг и вскоре преградили путь к окну и двери.

Неожиданно блондинка молниеносно выбросила вперед руку и сжала мое горло.

— Почему именно ты???

Перед глазами поплыли разноцветные круги. Пальцы пытались разжать стальную хватку, но она становилась лишь сильнее.

— Моя красота не сравнится ни с чьей. Тем более с твоей, потому что ее вообще не существует! — Кто-то из них засмеялся.

— Пусти… — просипела я. Казалось, что ее пальцы вот-вот проткнут горло.

— О нет… Веселье только начинается.

Она отпустила меня… только для того, чтобы ударить под дых. Удар был так силен, что я отлетела назад, приложившись основанием затылка о какой-то черенок, кажется, отчего опять появились разноцветные разводы. На лицо, тело попадали какие-то палки. Нечто тяжелое приложило по виску и носу, который тут же онемел, и по щеке потекло что-то теплое.

Взрыв довольного хохота.

Я кое-как встала на четвереньки и поползла туда, где было наиболее светло. Все еще тешилась надеждой, что смогу убежать… хотя какой бег в таком состоянии…