Дмитрий Казаков - Смех победителя

Ознакомительный фрагмент

– Путешественники, в город, – ответил Хорст, чуть придерживая коня.

На том, чтобы заехать в Мардид, настояла Илна, соскучившаяся по бане, чистой одежде и нормальной пище.

– А почему с оружием? Вы что, наемники? – Подошел второй стражник, широкое лицо которого напоминало блин.

– Нет. – Хорсту надоел этот допрос и он заставил глаза вспыхнуть.

Стражники дружно отшатнулись, лица их залила бледность, а во взглядах появился страх.

– Э, проезжайте, господин, – пробормотал рябой, угодливо кланяясь. – Проезжайте…

Второй медленно пятился, содрогаясь всем телом. Стоило всадникам чуть проехать вперед, как оба осенили себя знаком Куба.

– Сейчас поминают Владыку-Порядка, – сказал Хорст, заметивший краем глаза жест одного из стражников, – и ругают гнусных магов, от которых все беды!

– Всенепременно, – кивнула Илна. – И будут ругать, если эти маги продолжат столь откровенно пренебрегать верой Порядка, выставляя на обозрение приверженность Хаосу!

– Ты думаешь, что если я буду ходить в святилище, как все остальные, то меня сразу полюбят? – Хорст натянул поводья, направляя лошадь по самому краю разлившейся поперек дороги вонючей темной лужи. – Что-то я в это не верю…

– А ты пробовал?

На это возразить оказалось нечего. Поэтому, когда улица вывела на небольшую площадь, одну из сторон которой занимал храм, Хорст решительно повернул туда.

– Ну, смотри, если чего пойдет не так – сама будешь виновата, – сказал он, слезая с седла и набрасывая узду на коновязь, размещаемую у каждого святилища Порядка для вздумавших помолиться путников.

Илна только улыбнулась.

Внутри звенели колокольчики, раздавалось заунывное пение служителей. Хорст перешагнул порог, кинул монетку в прорезь на крышке большого окованного железом сундука и, повернувшись к фреске с изображением Победителя-Порядка, мечом поражающего гидру Хаоса, осенил себя знаком Куба.

Когда подошел ближе к алтарю, то стоящий около него пожилой теарх сбился посреди молебна и замер, открыв рот. Расположившиеся за его спиной младшие служители, как по команде, вытаращили глаза.

Прихожане, которых было не так много, десятка полтора, начали оборачиваться.

– Утешитель-Порядок! – пробормотал один из них, уставившись на Хорста так, будто увидел читающую проповедь свинью с человеческой головой, после чего бухнулся на колени и принялся бить поклоны.

Остальные дружно ринулись к выходу, младшие служители с воплями рванули к двери в задней части помещения, а главный, мелко дрожа, попытался укрыться за алтарем.

– Что происходит, во имя Владыки-Порядка? – спросил Хорст, отступая к стене, чтобы его не затоптали. – Они что, поняли, кто я такой? У меня разве светятся глаза?

Возникающего при свечении зуда в глазницах не ощущалось, но он мог просто к нему привыкнуть и не заметить.

– Нет, не светятся, – заглянув ему в лицо, ответила Илна, удивленная не меньше спутника. Так что я тоже ничего не понимаю…

В помещении, кроме них, остался только бьющийся лбом об пол мужик в одежде ремесленника и спрятавшийся за алтарем теарх.

– Эй, почтенный! – позвал его Хорст, сделав несколько шагов. – Почтенный!

Служитель попытался уползти еще дальше, но уперся задом в стену и застыл на месте. Он мелко трясся и всхлипывал, то и дело осеняя себя знаком Куба.

– Что такое? – очень мягко спросил Хорст, подойдя ближе. Что случилось? Почему все шарахнулись от меня, как от прокаженного?

– Книга Пророчеств… – забормотал теарх, брызгая слюной, – параграф двести пятый, стих пятнадцатый… Прелести Хаоса, изыди, изыди… сгинь и пропади, во имя Творца-Порядка!

– По-моему, он спятил, – сказал Хорст. – Я же говорил тебе, что пойти в храм – не самая лучшая идея?

Илна сокрушенно вздохнула.

Пройдя мимо бьющего поклоны ремесленника, они вышли из святилища. Забираться в седла не стали, а повели коней в поводу, высматривая постоялый двор.

Если до сегодняшнего дня Хорст иногда думал о том, чтобы заново повесить на шею кубик, символ веры Порядка, то теперь решительно отбросил эту идею.

– Вот этот мне нравится, – сказал он, заметив вывеску с изображением громадной баранки.

– «Игла и бублик», – прочитала Илна. – Заедем?

За воротами постоялого двора кипела жизнь – ржали лошади, сновали озабоченные слуги. На новых людей никто не обратил внимания, так что им пришлось самим вести лошадей к конюшне.

– А? Чего? – повернулся на шум шагов конюх, высокий и нескладный. – Вы чего, на постой? Тогда давайте животин сюда, расседлаем, вычистим и накормим, все в лучшем виде…

Две вестаронские фарии перекочевали из кармана Илны в руки конюха, и путешественники вернулись во двор. Обошли нагруженную мешками телегу и нырнули в низкую дверь.

– Добро пожаловать! – Хозяин «Иглы и бублика» оказался еще выше конюха, годы слегка согнули его и выкрасили волосы в серо-серебристый цвет. – Что вам угодно? Комнаты есть, обед будет через полчаса. Баня госпоже? Растопим сейчас же!

И конюх, и хозяин постоялого двора вели себя с ним как с обычным человеком, и Хорст успокоился. Чего бы ни разглядели в бывшем сапожнике посетители храма, эта необычность исчезла так же внезапно, как и появилась.

Через полчаса они с Илной осматривали просторную комнату на втором этаже, с одной большой кроватью и длинной лавкой вдоль стены. Пахло тут рыбой и почему-то дегтем, а в щели у окна задувало.

– Это мне что, на лавке спать? – мрачно спросил Хорст.

– Ну, если тебе веселее одному, то пожалуйста! – усмехнулась девушка.

Он ощутил, как покрываются краской щеки, точно у юнца, впервые оказавшегося наедине с молодухой. Захотелось брякнуть что-нибудь насчет бесстыдности редарских дочерей, но Хорст сдержался.

– Вдвоем веселее. – После паузы удалось выдавить пристойный ответ. – Только смотри, как бы тебе не пожалеть потом…

– Я не пожалею и кое-кто еще тоже не пожалеет. – Илна улыбнулась, показав ровные, белые, как снег, и очень острые зубы.

Похоже было, что она решила привязать «учителя» к себе самым простым и действенным для женщины способом – плотской любовью. И Хорст не имел ничего против.

Копыта звонко цокали по камням, холодный ветер ерошил волосы, а небольшой обоз, к которому Хорст и Илна присоединились три дня назад, в Мардиде, неспешно двигался на восток. Дорога тут, неподалеку от Карни, подходила близко к горам, и можно было разглядеть щетину лесов в предгорьях, исполинские ущелья и сверкающий на вершинах лед.

Где-то там, за исполинской стеной из камня и снега, лежала страна холиастов, и Хорсту на мгновение захотелось вернуться туда. Уйти от тревог и забот мира людей, бросить навязанную ему роль мага и зарабатывать на жизнь тем, чему он учился с детства – сапожным ремеслом.