Сергей Уксус - Путь к жизни

Вот так, глазея по сторонам и сравнивая увиденное с родными местами, он шагал вперёд, пока не услышал чей-то голос:

— Доброго дня тебе, почтенный! Издалека к нам?

Развернувшись в сторону говорящего и предположив по тону, что его поприветствовали, воин вежливо ответил на своём языке, а затем, вытащив из кошелька серебряную монету, медленно, старательно выговаривая слова, произнёс:

— Еда. Купить.

Высокий — на полторы головы выше даже самого рослого хуманса — широкоплечий мужик с коротко остриженной бородой и почему-то совсем без усов озадаченно поскрёб подбородок и что-то прогудел.

— Не понимать, — на всякий случай сказал Хассрат и повторил: — Еда. Купить.

Великан, подумав немного и почесав в этот раз затылок, подошёл к калитке, открыл её и приглашающе махнул рукой — заходи. Затем ткнул пальцем в стоящую в стороне скамью и, убедившись, что чужак понял его правильно, скрылся в какой-то пристройке. Минут через пять он вернулся, держа в руках два небольших свёртка и несколько холщовых мешков разной величины. Сгрузив всё на лавку, мужик уселся с другой стороны и принялся показывать принесённое: вяленое мясо и солёное сало в свёртках, муку, два вида крупы и какие-то клубни в мешках.

На клубни Хассрат посмотрел с сомнением: по ту сторону хребта таких не водилось. Однако понявший его затруднения местный, хмыкнув, достал нож, показал, что нужно счищать кожуру, а затем кончиком всё того же ножа быстро нарисовал на утоптанной земле что-то похожее на огонь и кипящий котелок над ним. Кивнув, воин протянул селянину монету и изобразил на лице вопросительное выражение.

Внимательно осмотрев серебряный со всех сторон и даже попробовав на зуб, великан, в свою очередь, показал руками, как сдвигает всю кучу в сторону Хассрата. И весело оскалился, увидев, как оторопел покупатель: тащить всё сразу смог бы разве что сам хозяин дома или кто-то ему подобный. Хассрат уже начал прикидывать, сможет ли перенести всё за два похода, когда продолжающий весело ухмыляться мужик вдруг наклонился вперёд и осторожно хлопнул его по плечу огромной ладонью, затем встал, легко подхватил два самых больших мешка и повернулся в сторону калитки: мол, помогу, мне не трудно.

Некоторые почему-то считают, что при большом количестве мускулов ум не нужен. Такие, встретив сильного человека, начинают разговаривать с ним как с младенцем, зачастую даже не подозревая, что «младенец» этот намного умнее их самих.

Гримгирд или, как его чаще называли, Грим, обладая огромной силой, унаследованной от относящихся к разным расам (деревенские однажды насчитали целых пять) предков, умел ещё и пользоваться головой. И, что намного важнее, любил. Нет, он не писал философских трактатов, не изрекал мудрых мыслей и не разгадывал хитрых загадок, придуманных для развлечения досужих бездельников. Гриму вполне хватало того, что время от времени подкидывала жизнь. Вот и сегодня, сначала помогая чужаку донести купленную еду, а потом возвращаясь домой, он размышлял об очередной странности бытия.

Весть о том, что башня сменила хозяина и теперь в ней живёт (дойдя до этого слова, Грим хмыкнул) то ли сын старого некроманта, то ли создание, то ли то и другое сразу, облетела долину, когда Гельд-младший ещё бродил по подземным коридорам, избавляя коротышек от последствий излишней жадности (подгорные жители, не будучи такими нелюдимыми, как думали на равнинах, всегда с удовольствием делились с соседями новостями). Как к этому отнестись, предгорцы не знали и с решением не торопились. «Время покажет», — говорили они друг другу. Время покажет. Пока что наследник старого некроманта вёл себя очень даже прилично: не отправился грызть всех подряд, не отказал в помощи (хоть и за плату) и даже — о, странность! — не торговался. Другими словами, в чём-то оказался даже лучше своего предшественника. Но что будет дальше? «Подождём — увидим. А пока…»

А пока получалось, что, во-первых, в долине появился неизвестно откуда взявшийся чужак (пройди он через вход, обязательно попался бы на глаза караульным). Чужак этот каким-то образом сумел договориться с мертвецом, это во-вторых. Наконец, в-третьих, пришелец, по виду явный воин и просто гордый человек, кланялся ходячему покойнику, как своему хозяину. И это последнее не лезло ни в какие ворота.

Привычно почесав заросший подбородок, Грим начал прикидывать, не найдётся ли в округе кого бывалого, кто смог бы опознать монету, однако вот так сразу припомнить не смог. Тогда он задумался над предлогом, который позволил бы не только почаще ходить к башне, но и пообщаться с её новым обитателем. Здесь тоже ничего достаточно уважительного в голову не приходило. Разве что только охота? Уж в чём-чём, а в хищниках недостатка никогда не было. Как и в пастухах, согласных отблагодарить избавителя хорошим куском свежатины и кругом сыра. А ещё шкуры, клыки, когти… Самому-то Гриму они не слишком и нужны — так, капля в море. Сад больше дохода приносит. Намного больше. А вот человеку новому для начала, пока хозяйством не обзаведётся, очень даже не помешают. Будь даже этот новый хоть трижды у кого-то в услужении.

Ещё раз хорошенько подумав, здоровяк внёс в план два уточнения: во-первых, нужно было узнать, где сейчас хищники распоясались сильнее всего, а во-вторых, место должно быть не слишком далеко от дома. Не дальше дня пути неторопливым шагом.

После ухода мужа Ниссрита напоила ребёнка остывшим отваром и задумалась. Травы, которые она стащила в первый день, почти закончились, а где взять ещё, женщина не знала. Попросить хозяина? Увы, дело было даже не в том, что пришлось бы признаваться в посещении лаборатории. Не хватало слов. Мертвец не понимал их языка, а они, в свою очередь…

Как ни крути, надо было выйти из башни и поискать в окрестностях… А сын?! Оставить его одного? А если проснётся?!

Хассрат был несправедлив, обвиняя жену в излишней суетливости: Нисси думала целую минуту, перед тем как начать действовать. Прежде всего женщина взяла из комнаты одну из больших подушек и аккуратно завернула в сдёрнутое с кровати покрывало. Затем, проверив постиранную вчера запасную одежду Рисси, с сожалением убедилась, что та ещё не высохла, и, отправившись в кладовую, отыскала там кусок чистого небелёного полотна. «Надо бы плащ господину найти, — мелькнула в её голове случайная мысль, — а тот, в котором он сейчас, постирать и зашить». Пообещав себе заняться этим при первой же возможности, Ниссрита сняла с ребёнка успевшие пропитаться за ночь потом тряпки, запеленала его в полотно, и, подхватив свёрток с подушкой, вышла наружу.

Безразличный с виду мертвец сидел спиной к двери, то ли разглядывая что-то на подёрнутых сизой дымкой дальних склонах, то ли размышляя о чём-то своём, и даже не повернул укрытой капюшоном головы на скрип петель. На всякий случай поклонившись — сказки утверждали, что нежить умеет видеть всё вокруг себя — женщина осторожно уложила так и не проснувшегося малыша на подушку и направилась в обход башни, оглядываясь едва ли не на каждом шаге.