Марина Дяченко - Маг дороги (сборник)

— Но, Оберон, — у меня вдруг затряслись коленки, — я же ничего не умею. И с чего вы взяли… Это из-за того случая на остановке, да? Так я с тех пор пыталась это снова сделать, но у меня не выходило. Если я даже маг, я… у меня не получится. Мне же только тринадцать лет! Может, потом, когда я вырасту…

Я говорила и говорила, а уши у меня горели все ярче и ярче. И мне хотелось провалиться в этот песок под ногами. Пусть бы Оберон никогда меня не встречал, пусть не приводил бы в Королевство, и тогда не случился бы со мной такой позор. Вот этот самый миг я буду вспоминать, конечно, до старости — какая я была трусиха и дура…

Оберон вытащил что-то из ящика стола и подбросил на ладони. Я избегала смотреть ему в глаза, но на руки посмотрела — он держал здоровенный кинжал с тонким лезвием.

И в следующую секунду, почти не замахиваясь, метнул кинжал в меня!

Острие нацелилось мне в левый глаз.

Как только я умудрилась не запачкать штаны? Честно говоря, еще чуть-чуть — и стать бы моему позору неотвратимым…

А так — я просто заорала как бешеная и оттолкнула этот проклятый кинжал… я так и не поняла — чем. Клинок на мгновение завис прямо перед лицом, а потом аккуратненько раскололся вдоль, на две половинки: правую и левую. И обе половинки кинжала беззвучно упали в песок к моим ногами.

У меня мурашки пробежались от затылка до пяток и в голове что-то стиснулось. Может, мозги мои куриные решили сжаться в кулак?

— А ты говоришь, не получается, — очень серьезно сказал Оберон. — Врожденные данные у тебя хорошие. Но если не развивать — так и пропадут годам к восемнадцати.

Я подумала: может, возненавидеть его на всю жизнь?

Зареветь?

Пусть немедленно домой возвращает?

Реветь я не стала. Только спросила с упреком:

— Вы же меня могли убить?

— Ерунда. — Он даже улыбнулся. — Смотри…

Вытащил из ящика еще один кинжал и, прежде чем я успела испугаться, метнул прямиком в гадкую маску. Миг — и кинжал вернулся к нему в руку. Я не успела понять, как это произошло, но только маска висела невредимая, все такая же отвратительная, как прежде.

— Это такой кинжал?

— Нет, это я так бросаю… И ты так сможешь. Когда научишься.

— Правда? А что еще могут маги?

— Усмирять чужой гнев. Слышать и видеть тайное. Чувствовать опасность. Строить воздушные замки. Летать. Убивать взглядом. Зависит от степени мастерства.

Я задумалась. И мне страшно захотелось научиться… нет, не убивать взглядом. Хотя в случае с Зайцевой было бы очень кстати. Захотелось летать — так захотелось, что подушечки пальцев зачесались и я даже стала, кажется, немножко легче.

— Оберон…

— Да?

— Если я соглашусь идти с вами, то вы потом вернете меня домой?

— Как только обоснуемся на новом месте. Один шаг — и ты дома. Только и всего.

— А если, — я запнулась, — если я передумаю… по дороге? И захочу вернуться?

— Не выйдет. Мы можем ходить между мирами только тогда, когда они существуют и устоялись. А странствующее Королевство — нестабильная структура. Так что лучше и не пытаться.

— А, — во рту у меня пересохло, — странствия… это… сколько?

Он пожал плечами. Мол, как считать. Мол, не слишком ли долго приходится тебя уговаривать?

Я представила себе: один шаг — и я дома. Там зима, снег идет. Можно взять санки, покататься с горы… Вернуться домой, получить по ушам за контрольную по алгебре… И за несделанные уроки… И за невытертую пыль… И вот так жить, жить и знать, что была в Королевстве и сама — сама! — от него отказалась.

А главное — знать, что Оберон меня презирает.

С другой стороны, я ведь потом вернусь в то же самое время. В ту же секунду. И успею покататься на санках, получить по ушам… И встретить Новый год…

— Оберон…

— Да?

— А вы умеете убивать взглядом?

— Да. А что?

— Ничего. — Я с трудом сглотнула. — А вы вообще суровый король?

— Ты хочешь знать, не казнят ли тебя на площади за какую-нибудь провинность? — Его глаза смеялись.

Я смутилась:

— Нет, я о таком не думала… Но в пути — там же опасности? Вы говорили — чудовища?!

— Да.

— Значит, там можно погибнуть?

Он опустил подбородок на сплетенные пальцы:

— Знаешь, Лена… Я не могу гарантировать полную сохранность твой жизни. Как жизни любого из моих подданных. Но я могу обещать, что буду сражаться за тебя, как за себя самого. Как за любого из нас. Вот так. Теперь решай.

Глава 4

У ЗЛА НЕТ ВЛАСТИ

— На вот, выбери себе. — Гарольд бросил передо мной на стол ворох одежды, в основном кожаной. Чистоты она была средней, и запах от нее был так себе. Я двумя пальцами взяла большую черную куртку с железными заклепками:

— А может, оставить мое? Брюки…

Гарольд окинул меня взглядом:

— Там, куда мы идем, такое не носят.

Ему было лет семнадцать, и он здорово походил на тех десятиклассников, что дружили с Лозовой и Зайцевой. Нахальный тип. И мне очень не понравилось, когда Оберон вызвал его к себе в кабинет, поставил меня перед ним и сказал: «Гарольд, это наш новый маг дороги. Поступает к тебе в обучение».

Я-то думала, что учить меня будет Оберон!

— Ну, выбирай. Штаны там, рубаху, сапоги. Или тебе платье с кринолином? — Он теперь уже явно издевался.

Пришлось мне все-таки разбираться в этой груде. Почти вся одежда была пошита на взрослых, и, пока я отыскала небольшие штаны и сносную куртку, выбора у меня не осталось.

— Слушай, Гарольд… А куда мы идем?

— Отучаемся говорить «Слушай, Гарольд». Учимся говорить: «Скажите, мастер».

Я подумала, что раньше у него в подчинении никого не было. Мне предстояло быть первой подопытной свинкой.

— Э-э-э… мастер. А Оберон говорил…

Он насупился всерьез:

— Еще раз скажешь «Оберон», и я тебе нос расквашу. Говори «его величество».

Я покрепче сжала зубы. Ладно-ладно. Еще неизвестно, кто кому первый расквасит нос.

Переодеваться пришлось здесь же, на складе, за штабелем потертых седел (по-моему, седла были не для лошадей. Слишком большие). Поверх своих колготок и футболки я натянула штаны, рубаху и слишком длинную, не по росту, куртку. Сунула ноги в сапоги: наши модницы, наверное, подрались бы за такие ботфорты… если бы они были хоть чуть-чуть новее.

Гарольд осмотрел меня (чучело чучелом, если честно) и остался доволен.

— Урок первый. — Он заложил руки за спину и отставил ногу, чтобы казаться солиднее. — Маг дороги должен уметь защищать себя от зла. Иначе как он сможет защитить других?

Он круто развернулся, из его руки вылетела железная стрелка и воткнулась в глазную прорезь тяжелого шлема, ржавевшего на стойке вместе с доспехом. В пустой голове у «рыцаря» полыхнуло, изо всех щелей доспеха повалил дым.