Под тенью маски 2 - Aлёна Aндреева

когда мы случайно там оказались, какой-то неведомый страх достиг своего апогея, и я готова была сорваться с места в любую минуту.

Впрочем, чутье меня не подвело. Во-первых, кто-то науськал Вермеля, чтобы он уведомил, появлялась ли я там. Не задержать, не встретиться, а именно сообщить, забегала ли… Кому-то нужно убедиться, что я иду именно по этому пути, а не по другому.

И эта горничная из дома Нинель Медичи, подсадная утка, которая появилась за несколько дней до моего появления у тетушки. Кто там ее порекомендовал? Супруга градоначальника? Она же явно прокололась на моих вопросах, а потом, после взрыва в лавке оружейного мастера сразу исчезла. А теперь эта курица неощипанная уже подрабатывает в лавке. Ждет дурочку, которая придет за калачами по два пятака за штуку. Да еще и Вермелю об этом докладывает. То есть куклу эту и в дом Нинель, и в хлебную лавку поставил один и тот же человек. Но зачем? Слишком явно, слишком запоминающееся…

— Йор Вермель, прошу вас, проходите. Хозяин вас ожидает в кабинете, — прислужка вынырнул из бокового прохода, открыл для нас главную дверь и указал, в какую сторону двигаться.

— Он один? — спросил Ярок, чуть задерживаясь на пороге.

— Пока да. Вас ожидает. А затем иностранного гостя, — провожатый поклонился и оставил нас в холле, а сам снова скрылся за дверью, ожидать следующего важного посетителя.

Вермель вздохнул, поправил ковровую дорожку своей тростью и обреченно произнес:

— Ну, пойдем, Мартен, посмотрим на это представление…

* * *

Йор Тимас Вердин ожидал нас в святая святых — своем кабинете, роскошно обставленном дорогой мебелью из черненого дерева. Бордовые ковры и шторы с позолоченной вышивкой дополняли убранство, еще больше придавая величественность помещению.

Письменный стол возвышался на постаменте, оттого сам советник в своем огромном кресле больше походил на судью.

Мда, замашки у него. Да и воспитанности никакой. Когда мы вошли, он даже не встал, а лишь кивнул и махнул рукой на софу:

— Присаживайтесь, уважаемый. У нас не так много времени, чтобы все обсудить.

Йор Вермель недовольно нахмурился, но ничего не ответил, а послушно присел на указанное место.

Я встала за спинкой софы, у самой стены, стараясь как можно больше оказаться в тени огромного книжного шкафа.

— Вы привезли книгу? — вопросил хозяин, по-гусиному вытягивая шею и рассматривая пустые руки Вермеля.

— Нет, — отрубил все заискивания тот. — Книга находится у экспертов и сейчас крайне нежелательно, после применения реагентов, её выносить на свет. Воспользуемся тем учебником, что я привез вам взамен. Ведь ваш гость только хотел взглянуть? Вот, пусть и смотрит. Не будем ничего выдумывать. Захотите продать, продавайте. Мне тридцать бронцевых вернете с выручки, чтобы я мог заплатить штраф в библиотеке, — усмехнулся Ярок своей шутке.

— Вы считаете, с таким человеком можно играть? — взвизгнул Тимас Вердин, выдавая свое истерическое состояние.

— Я считаю, что в вашем доме за этот месяц было предостаточно убийств, и к тому же хочу напомнить, что вы тоже являетесь подозреваемым. Так что давайте забудем о том, что у вас была какая-то другая книга.

Советник недовольно надул щеки и скривился. По званию он несомненно был выше начальника полиции, но вот обвинения, которые висели над ним, как меч, не давали покоя и желанной свободы. Он немного помялся, но все же решил оставить последнее слово за собой:

— Я пойду вам навстречу и забуду об этой несчастной книжонке, а вы, йор Вермель, будьте добры, позаботьтесь о том, чтобы эти ложные обвинения были сняты, — ультиматум прозвучал решительно. Репетировал, как пить дать.

— Договорились, — усмехнулся Ярок, явно радуясь, что так быстро решил проблему.

Упусти он сейчас этот странный учебник, потом прилетит по шапке откуда-то свыше. Нет, он придержит пока его у себя, а дальше видно будет.

Воцарилось молчание. Тягостное, но одновременно с этим спасительное, ведь любое слово могло теперь срекошетить и навредить.

Мне же от их договоренности стало чуточку легче. Пока я вхожа в дом Вермеля, у меня будет доступ к учебнику. Все же оттуда стянуть его легче, это раз. А потом, исключается факт его бессмысленной продажи Горьеру. Ну вот зачем эта книжуля ему, правда? С какой стати он ею заинтересовался?

Я прислушалась к себе. Магия спала и змейка тоже словно растворилась. Это хорошо, значит никаких сюрпризов с ее стороны мне ждать не приходится.

Стук в дверь прервал мои размышления, и вот уже прислужка, кланяясь, возвещает о нам приходе важного гостя.

— Йор Вердин, к вам пожаловал посетитель, Максимилиан Констант Горьер, Палач Гординского королевства, гость имени Его Величества короля Теймора.

Ха! Вот он представился… У бедного прислужки аж коленки дрожат, даже отсюда видно. И советник, и начальник полиции тоже подтянулись и заметно выпрямили спины. Мне же было отчего-то смешно и не боязно. Уж если мы, столкнулись с Палачом в коридоре, и он на меня никак не среагировал, то теперь мне уж точно нечего бояться…

10. Новая встреча

Все же это, скорее всего, был истерический смех. Я почувствовала приближение Палача еще до того, как послышались шаги и открылась дверь. Где-то под ребрами все стянуло тугим узлом, и внезапно стало трудно дышать. Перышко истерило, магия спала, а я с удивлением понимала, что вчера ничего этого не ощущалось.

Нет, так дело не пойдёт. Нужно на что-то отвлечься. Например, вот, щеки у йора Вермеля настолько толстые, что я их вижу даже из-за его острых ушей…

— Добрый день, уважаемые йоры, благодарю, что не отказали мне во встрече, — приветствует всех Горьер, входя в кабинет. Какой у него завораживающий, бархатный голос, тревожит и ласкает одновременно. Говорю же, дьявол!

— Добро пожаловать в мой дом, — вскакивает со своего места йор Вердин и идет навстречу Палачу. — Рад познакомиться. Советник при градоправлении Кодвена, йор Тимас Вердин. А это, прошу познакомиться, мой ближайший друг и по-совместительству начальник полиции, йор Ярок Вермель.

Горьер улыбается жмет обоим мужчинам руки, отвечает поклонами на поклоны, цепляется за меня взглядом, но глаза отводит.

Неужели пронесло? Я дышу через раз и пытаюсь усмирить свой пульс. Ну что, в самом деле такое? Ни один человек не вызвал во мне такого волнения. Правда, до этого меня так маниакально не преследовали и не пытались убить…

На минуту воцаряется неловкая пауза. Трусоватый советник мнется у стола, не желая предложить присесть гостю, а Вермель вроде как и сам гость, и не имеет желания командовать парадом.

И тогда Горьер берет все в свои руки:

— Йор Тимас Вердин, прошу простить