Алина Лис - Маг и его кошка

Ознакомительный фрагмент

— Что любопытно: конкретно эта книга — фальшивка. Но очень качественно изготовленная.

— Откуда вы знаете?

— Долго объяснять, но если вам интересно, я попробую.

— Инте… о нет, совсем нет, — она снова вспомнила, что должна меня ненавидеть. — Я мечтаю, чтобы вы убрались отсюда!

Я улыбнулся. Сейчас беседовать с девушкой мне нравилось куда больше, чем во время нашего путешествия, когда она только молчала и сверлила меня тяжелым взглядом. Любопытство, порывистость и даже гнев удивительно красили ее. А безобидные попытки уколоть вызывали симпатию.

— Жаль, но это невозможно, сеньора. Или лучше все-таки сеньорита? Вы так юны и так недолго были замужем, что именовать вас иначе, чем сеньоритой, — просто преступление. Давайте-ка я, чтобы избежать этой дилеммы, буду обращаться к вам по имени.

Она еще больше рассердилась:

— Нет, я вам запрещаю.

— Жаль. Оно такое красивое. Знаете, в переводе с древних языков «Франческа» означает «свободная»?

— Не знаю и знать не хочу! Оставьте меня в покое, — гневно выпалила сеньорита и почти бегом покинула библиотеку. Я долго, ухмыляясь, вслушивался в дробь ее шагов.

Определенно, я нашел для себя развлечение.

Влюбить в себя шестнадцатилетнюю девицу, жарко мечтающую о рыцаре на белом единороге, легче легкого. Нет, я не сторонник распространенного мнения, что все женщины — круглые дуры. Как минимум мои сестры Августа и Юнона доказывают полную несостоятельность этого тезиса. А даже если забыть о них, мне встречалось достаточно умных женщин, чтобы не обманываться мифом о мужском превосходстве. Просто человеческие личинки в шестнадцать лет глупы независимо от пола. Многие, что характерно, так и не становятся мудрее, даже обзаведясь сединой и кучей внуков.

Итак, влюбить в себя девчонку — слишком просто, а потому скучно. Но что, если девица имеет все основания ненавидеть вас, если вы убили на ее глазах прежнего возлюбленного, да и после вели себя отнюдь не в соответствии с каноном рыцарского романа? О, в такой задаче есть вызов! А если вспомнить, что жертва прелестна, юна и обладает пылким темпераментом, приз становится по-настоящему заманчивым.

Я вообще ценю сложные задачи. Просто соитие — слишком легко и скучно. Когда-то давно, может, сотню лет назад, может, больше, оно волновало меня само по себе. Но нынче я куда больше люблю осторожные па брачных танцев. Идет ли речь о мимолетном флирте или тщательно спланированном соблазнении — и то и другое будет интереснее банального сношения без предварительных игр и последующих драм. Чем сложнее был путь к цели, чем дольше зрело вожделение, чем тщательнее приходилось его скрывать — тем слаще приз.

До этой беседы у меня не было планов в отношении дочери Рино. Но теперь… Девушка была слишком лакомым кусочком, и пес во мне отозвался, почуяв запах дичи.

Франческа

Виновник моих несчастий расхаживает по замку как по своему дому. Его манеры и вид до отвращения самоуверенны, и я не могу сдержать глухого гнева, сталкиваясь с ним в коридоре. Маг же каждый раз иронично кланяется мне при встрече.

Я не знаю, как вести себя с ним. Он видел меня обнаженной и убил моего мужа. Как можно после такого изображать, будто ничего не случилось? К тому же мы три дня путешествовали вместе без иных спутников, и, как бы ни старался отец, каждому болтуну рот не заткнешь.

Сплетники. О да, они укладывают меня в постель и к убийце мужа. Когда, когда все это прекратится и они перестанут меня пачкать?

Наверное, когда он уедет. Не раньше.

Однажды я не выдерживаю и иду, чтобы поговорить начистоту. Маг встречает меня насмешкой, от которой я мгновенно взвиваюсь, словно облитая маслом головня от искры, позабыв о воспитании и правилах приличия. А он вдруг становится мил и обходителен, да настолько, что я чувствую себя глупо. Словно весь мой гнев встречает только воздух вместо преграды.

И я сбегаю.

А вокруг только и разговоров, что о нем.

— Говорят, у него была возлюбленная. Но враги похитили ее, надругались, и она покончила с собой. Тогда он вызвал всех троих на дуэль и убил. За это его изгнали из Прайдена, — Бьянка восторженно закатывает глаза.

— Это он сам рассказал? — мне трудно сдержать улыбку. Если Элвин Эйстер сочиняет эту чушь, чтобы произвести впечатление на женщин, то он просто жалок.

— Ну что ты! Как он может говорить о таком, когда сердце еще кровоточит. Это же такая БОЛЬ.

— Тогда откуда ты знаешь?

— Говорят…

— В романе, что мы читали на прошлой неделе, был похожий сюжет.

Подруга не отвечает. Мысленно она еще смакует нарисованную воображением картинку.

Опять лорд Элвин? Сколько можно сплетничать об этом надутом ничтожестве?!

— Все было совсем не так! — вмешивается Кармела. — Дело шло к свадьбе, но он узнал, что его возлюбленная беременна от другого. Вызвал того, кто ее обесчестил, на дуэль. И убил.

Я пытаюсь увести разговор в сторону, но безуспешно. Подружки спорят, с горящими глазами пересказывают друг другу истории одну невероятнее другой. И опять про мага, все последние недели только про мага. Будто нет иных тем. Лорд Элвин здорово взбудоражил наш птичник.

Он нравится женщинам. Сеньориты и матроны одинаково тают в его обществе. Красив, силен и опасен — трудно устоять перед таким сочетанием, даже если забыть о хорошем происхождении, таинственном прошлом и талантах мага. Даже слухи о немилости маркграфа лишь добавляют гостю блеска в женских глазах. Каждая из моих подруг в меру скромных сил строит ему глазки и подсчитывает, сколько раз он оказал ей мелкие знаки внимания.

Я не из таких. Я его ненавижу. Но даже я не могу не признать, что он привлекателен как мужчина. Широкие плечи, атлетически сложен. Руки с длинными пальцами музыканта. Всегда чисто выбрит, элегантен и слегка небрежен той аристократической небрежностью, что не привить никакими уроками. Светлые волосы редкого пепельного оттенка. Высокий лоб, две трагичные складки на переносице. Правильные черты лица, красиво очерченные губы и упрямый подбородок северянина. Холодные голубые глаза в обрамлении темных ресниц и замечательная улыбка — насмешливая и мальчишеская одновременно.

Старая Роза доносит, что отец потихоньку отходит, да и раны от плети подживают, поэтому я снова выхожу из комнаты и даже рискую показаться за ужином.

Маг также исправно спускается к вечернему столу. Он общителен и хороший рассказчик. Я не смотрю в его сторону, но голос — ироничный, самоуверенный, с раскатистым горловым «р» и жестким северным акцентом — невольно обращает на себя внимание. Хоть затыкай уши.