Бояринъ из куна-чакры – 2 - Владимир Борисович Журавлев

ближайших шутников. Так что те из новеньких, кому не повезло с местами, тихо и скромненько расселись вокруг нас, соблюдая, впрочем, почтительную дистанцию в два пустых сиденья. И еще быстренько пересели те, кто теснились по двое-трое.

А потом слегка опозорился лектор. Он вошел быстрым шагом, не глядя, и брякнул привычное:

— Вы что, даже сесть самостоятельно не можете⁈

И лишь потом поднял голову. Не знаю, как ему, но мне стало за преподавательский состав немножечко стыдно. Так явно показать, что преподаватели играют против новичков — это… фу!

А потом была лекция. Естественно, история магии, как без нее. Хотя что в Сорбонне, что здесь не понимаю, для чего ее изучать. Ну, если ты не историк — для чего? Я-то ее знаю просто потому, что сам был непосредственным участником, а некоторых отцов-основателей вообще отправил на встречу с их религиозным посмертием, исключительно мерзкие были личности…

Естественно, именно меня лектор и выбрал мальчиком для битья в соответствии со священной традицией грузить новичков, пока не рехнутся от умственного напряжения. Может, потому, что я не столько его слушал, сколько поглядывал по сторонам. История магии мне неинтересна, а вот личности подготовишек, с которыми придется иметь дело в ближайший год — наоборот.

— Молодой господин в костюме вроде как от Мерсье! — громко обратился он. — Да, вы, к вашей спине обращаюсь! Извольте предоставить к завтрашнему учебному дню на проверку доклад по прочитанной теме! В нашей академии, знаете ли, не принято манкировать основополагающими лекциями!

С удивлением рассматриваю преподавателя. Это он серьезно⁈ Ну…

Вежливо встаю, подкручиваю громкость голосу и отвечаю со всей возможной учтивостью:

— К сожалению, для требования доклада не соблюдены необходимые условия, господин Старший ученик.

Преподавателя перекашивает. Ну а что? Он действительно имеет ранг Старшего ученика, что подтверждается специальными знаками на преподавательской форме, имею право так обращаться.

— По условиям международной хартии о Высшем магическом образовании доклады составляются исключительно на базе научных трудов, опубликованных в рецензируемых журналах, — поясняю я в наступившей тишине. — Ваши труды там не могли быть опубликованы по очевидной причине — в рецензируемых журналах издаются работы от Мастеров и выше. По той же хартии, которую подписала и Российская империя, доклады по вторичным источникам считаются недействительными, ибо представляют из себя не более чем пересказ учебника. Чем в принципе является ваша лекция.

Наставник медленно звереет. О хартии он наверняка слышал, но почему-то считал, что она не для студентов. И зря так считал, в Сорбонне это был наш излюбленный трюк, чтоб избежать дополнительных нагрузок. Мечтаете загрузить студентов до красных глаз — извольте читать лекции по собственным оригинальным трудам! Так и только так стимулируется развитие истинной науки! О которой, впрочем, в России имеют весьма смутные представления. Как была страна вторичным культурно-научным явлением, так и осталась, ничего не изменилось с приходом в мир магии.

А я вежливым кивком предлагаю ему продолжать и сажусь на место.

— Ну, у нас тут не Сорбонны! — приходит в себя преподаватель. — Поэтому па-а-прашу доклад!

— Подам апелляцию сразу в министерство, — предупреждаю я скучающим голосом. — С вопросом, что вообще делает Старший ученик на лекционной кафедре. Хотите комиссию из Москвы — будет.

Преподаватель несколько секунд молчит. Потом возвращается на кафедру и продолжает как ни в чем не бывало:

— Следующим шагом в развитии европейской магии может считаться блок заклинаний Гензбура…

Негромко, но с искренним восхищением аплодирую. Красава, ну красава же! Абсолютно гибкий позвоночник, прогибается в любую сторону! Без ограничителей типа совести или чести!

Чего я не ожидал — это что меня поддержит не только наша команда, но и все сидящие рядом. Преподаватель багровеет, но стойко продолжает под издевательские аплодисменты начитывать с конспекта всякую хрень. Х-ха! А нас ожидают веселые деньки! Он ведь не забудет и не простит, и весь преподавательский коллектив академии тем более!

В перерыве между лекциями резко активизируются две разные группы подготовишек. Несколько представителей кланов подрываются с места и исчезают за дверью. Надо полагать, помчались с докладами к старшим. А сидящие рядом разворачиваются ко мне… и я их упреждаю с ласковой улыбкой:

— Прежде чем знакомиться, хорошо подумайте. Находиться рядом с нами — опасное занятие.

В результате большинство отворачивается с принужденными улыбками. Но не все.

— Ясмина Ахметова, — представляется бойкая девушка с характерной внешностью. — Преподаватель нам выдавал полную чушь, я правильно поняла?

Хм. А она мне нравится, эта Ясмина. В глазах — огонь неукротимого любопытства. Будущая исследовательница, ученая… если б попала в нормальное учебное заведение, а не в провинциальную академию.

— Ну почему же? — благожелательно отвечаю я. — Он просто читал нам конспект учебника. А вот в учебнике — да, полная чушь. На начальном этапе развитие магии шло в основном усилиями центральноамериканского епископата, сейчас это признано всеми основными научными школами. К новым заклинаниям прокладывали путь монахи-аскеты, их практики духовной концентрации и сейчас превосходят аналогичные магические.

Я ее не обманываю, именно так и обстояли дела на заре магии. Магия пришла на Землю в Карибском регионе, оттуда поначалу и распространялась, и именно там развивалась. Усилиями монахов. Не зря все последующие триста лет наблюдается устойчивый рост религиозности населения Земли. Магия оказалась зримым подтверждением существования сверхъестественных сил, и все конфессии тут же этим воспользовались.

— Как научно вы выражаетесь! — восхищается Ясмина. — Хоть сейчас на лекционную кафедру!

Ну… уела, признаю. Филологическое образование хуже рака, хрен вырежешь. С раком маги из школы Целителей как раз справляются, а вот с филологическим словоблудием… вряд ли.

Хм. А близняшки что-то странно на меня поглядывают. Ну да, балбес, обжора и засоня Рой вдруг открылся им с другой стороны. Рой, способный спорить на равных с преподавателем и побеждать. Княжны Меньшиковы рядом с ними чувствуют себя неуверенно. Слишком много свалилось на девочек. Еще вчера были частью самого могущественного клана города, изнеженными и обожаемыми наследницами, а сегодня — резиденция сожжена, семья получила черную метку, и сидят они теперь рядом с особами с тайной происхождения в непонятном им статусе — не то подружки, не то опекаемые, не то вообще никто. А остальные Меньшиковы хари воротят.

— А возьмите меня под свое покровительство! — громко предлагает Ясмина. И смотрит нахально. Но где-то в глубине глаз прячется неуверенность.

Смотрю на нее, раздумываю. Ясмина Ахметова. Присутствовала на Летнем балу. Младшая княжна из боковой ветви некогда очень богатого, а ныне захиревшего клана. Что-то у