Рыцарь и навязанные проблемы - Иван Шевцов

что руководило сейчас Рихтером, обратило свой взгляд на нас. И то, что я видел там, мало походило на умудренного мага.

– А ты догадался, — мало похожим на голос человека, и уж точно не было мужским голосом, произнесло это, — ты мне нравишься. Не хочешь поменять покровителей?

– Не дергайся, я только спросила, — обратилась она к Младшей, — и так видно, что мальчик не откажется от своего. Не хочешь отказываться, а как насчет добавить?

– Если только позже. А так меня все устраивает, — ответил я, — и можно опустить старика, а то ему сейчас и так плохо.

И только заливистый смех раздался под сводами Академии, причем создавалось впечатление, что его слышали все.

– А ты забавный, заботишься о других, а не о себе. Я ведь страшна и ужасна, не страшно?

– Если честно, то нет. Встретил бы я вас при другой ситуации, испугался до усрачки, простите мой французский, а сейчас я слишком боюсь за Ванду.

- Хорошая девочка, а главное, верная. Сильно наивная, но ей простительно при её жизни. “Книжный цветок”. Не обижай её, — и это было последнее, что я слышал в тот день.

Ну, здравствуй, родная палата в больничном крыле. Все осталось также, вон даже царапины, которые я оставил в прошлый раз. Я все больше и больше уверен, что меня кладут в одну и ту же палату. На сердце у меня царило полное спокойствие и умиротворенность. Одной тварью на земле стало меньше. И даже не очень удобное украшение на руке не могло вывести меня из равновесия. Ну а то, что мне его повесили, если честно, сам бы повесил на их месте. Обнаружить один труп и трех человек без сознания. Причем, один из них – известный преподаватель, другая – маленькая девочка и я, вечная головная боль всей академии, так что подождем. И посмотрим за развитием ситуации.

И действительно, прикованным к кровати я провел не сильно долго. Причем освободил меня лично Рихтер.

– Прошу прощения за наших отморозков, работают они, видите ли. То что один идиот насилует студенток они не знают и знать не хотят. А как этого идиота ловят на горячем, так сразу забегали. И так всегда. Ловят не того, накажем не причастного. К вам никаких претензий не будет. Студентке Куницыной даже компенсация кой-какая положена. Вот вроде и все.

– Ну, вообще-то нет.

– Что вы еще хотели, — развернулся старик, готовый защищать Академию до последней капли своей крови. Но, скорее всего, моей крови.

– Просто мы прервались на том моменте, когда вы рассказывали, почему не любят зеленый ранг животных. И мне бы все же хотелось получить данную информацию. И предваряя ваше возмущение, можно не сегодня.

– Знаете, а вы меня заинтересовали? Я расскажу про это. И даже больше, я скажу про что вечно забывают. Но позже, несколько позже.

– И еще один вопрос, если можно. Не подскажите, где Куницына сейчас находится?

– В соседней палате, но я бы не советовал вам сейчас приставать к девушке. Просто зайти, чтобы она вас приметила, это да. Сам также сделал. Ну, а дальше юноша у вас нет шансов, — приосанился Рихтер.

– Профессор, это у вас нет шансов.

– Спорим?

– Зачем? Я и так знаю, что моя жена мне не может изменить.

– Муж не стена – подвинуться может.

– Не в моем случае, не в моем случае, — сказал я, поглаживая кольцо уз.

– Даже так?

– Да, так. Но я бы попросил держать это втайне.

– Тогда понятно, почему ты был так уверен в Куницыной. Я, конечно, знаю пару способов, как это превзойти, но все они сильно малореальные. Я буду держать это втайне, но у меня будет и обратная просьба. И ты неправильно подумал. Мне абсолютно пофиг на репутацию академии в этом случае. Как они могли профукать такое? Наша с ним основная стихия подталкивает нас к размножению. И все об этом знают и все, кстати, и пользуются. На самом деле я хотел попросить тебя держать втайне такое мое слияние со стихией. Все, кому надо, и так знают. А остальным и не надо.

Согласится на такое было довольно просто, тем более, мне обещали немного помочь в учебе. Сам разговор продлился еще несколько минут, и мы разошлись полностью довольные собой.

Я пошел искать Ванду. Тем более, где она, мне только что сказали. Зайдя в соседнюю палату, я не сразу заметил Ванду. Первое, что меня ожидало в палате, это женский плач. Ну, а потом я увидел саму Ванду.

Девушка сидела так, чтобы её никто не видел, и, уткнув голову в колени, просто ревела, не замечая ничего. Подойдя к ней и сев рядом, я стал ждать, пока она успокоится. Ждать пришлось долго, очень долго. Ванда настолько сильно погрузилась в себя, что не замечала ничего вокруг. Она давно уже рыдала, уткнувшись в меня, но рыдания так и не прекращалась, так что понять, что произошло я так не смог. Девушка так и не пришла в себя, постепенно слезы сменились сонным сопением. Просидев со спящей девушкой еще примерно час, я аккуратно уложил ее в кровать, на которой места для меня просто не осталось, а сам сел рядом с кроватью, боясь оставить ее одну.

Бороться со сном я не видел сильной надобности и, привалившись к кровати, постепенно заснул. Мое пробуждение утром происходило под те же всхлипы. Вот только тональность их стала более тихой. А быстрый взгляд на Ванду показал, что девушка не сдвинулась с места. Как я ее положил, так в данный момент и лежит.

– Ванда. Ванда!! Успокойся, Ванда, все прошло, ничего страшного не случилось. Мы успели.

– Нет, нет как, как я могла поверить, как такое возможно?

– Возможно, Ванда, возможно. Но чтобы такое не повторилось, у тебя есть я. К сожалению, мир не совершенен, и такие мудаки живут. Но, как понимаешь, не все мы такие.

– Но как я могла поверить? Он же говорил, что хочет помочь. Он был таким обходительным.

– Одна моя недавняя знакомая сказала про тебя “книжный цветок”. И я склонен согласиться. Знаешь, мы, мужчины, иногда можем наплести такого... И нужно смотреть, кому верить. Я попрошу тебя не верить никому на все