Мария Чурсина - Императрица и время

- Я устала домысливать, я хочу всё услышать от тебя.

От нахлынувшего раздражения он пнул ножку стола.

- У неё нет никаких чувств, она холодная, как стая снежных демонов.

- Ну, она же тебя любит? - неуверенно вопросил Арне, рассматривая на свет телевизора коньяк в стакане.

- Любит. Знаешь, что она во мне любит? То, что я ей подхожу.

Вертлявый ведущий на телеэкране кривлялся и хохотал приглушённым голосом: не выдержав этой какофонии, Луксор убавил звук до минимума.

- Отлично. Он торопился выговориться, как будто в любой момент его могли выдернуть из мира людей. - Вот смотри, я не конфликтный - и это ей подходит, потому что конфликтных политиков в империи хватает. Самый ленивый только права не качает.

Арне погрозил пальцем точно в пустоту в знак того, что всё понял и абсолютно во всём его поддерживает.

- Потом - я отнимаю у неё мало времени, и она может сколько угодно болтать со своим начальником тайной полиции. Это же очень удобно. Луксор поднёс было стакан ко рту, но только понюхал и тут же сморщился. - Другой бы на моём месте такую сцену ревности устроил!

Они тяжело повздыхали, Арне выдал протяжное 'да-а-а'.

- И дочь она отпустила, представляешь, даже не поморщилась. Так и сказала, мол, иди, я тебя отпускаю. Ей было как будто всё равно, что Идрис специально этого добивается.

Арне вряд ли знал, кто такой Идрис и зачем Орлана отпустила с ним дочь, но согласно покивал.

- Я же тебе говорил, мало, что ли, женщин в мире людей? Нашёл бы какую-нибудь попроще! - попытался вразумить друга он.

Луксор только безнадёжно махнул рукой.

...В Альмарейне всё ещё было душно, дождь так и не собрался, и в саду пахло сладким дымом. Серебристые пушинки, обычно порхающие вокруг огненных шаров, попрятались. Вместо того чтобы расположиться в кабинете, Орлана и Луксор ушли бродить по саду, взяв с собой только летящий чуть впереди шар белого пламени.

- Знаешь, попросила Орлана, расскажи мне, как ты всё сделал. Мне нужно знать. Особенно, что ты сказал Дритану.

- Что я ему сказал? - дёрнулся к ней Луксор. Если он и сыграл удивление, то очень реалистично. - Я с ним не разговаривал.

Когда он нервничал, он всегда теребил застёжку на мантии, и Орлана часто ловила его на этом жесте на свадьбе, потом перед лекциями, а потом всё реже и реже, и вот сейчас увидела снова. Она осторожно поймала и отвела его руку.

- Из-за чего он покончил с собой? Я думала, ты узнал о его намерениях на счёт Эйрин и пригрозил.

- О его намерениях? Эйрин? Что-то я тебя совсем не понимаю. - Луксор тряхнул головой. - Объясни мне, при чём тут наша дочь?

Орлана опустила глаза; дорожка из круглых белых камней под ногами чуть светилась, а стебли лилий попадались на ней всё чаще.

- Видишь ли, Дритан собирался воздействовать на меня и хотел использовать для этого Эйрин. Но ничего не успел сделать, потому что покончил с собой.

- И почему ты считаешь, что я знал это? - усмехнулся Луксор.

- Потому что я нашла у тебя в лаборатории баночку со следами крови и записи о том, как выключить свет. А поскольку я считаю, что все три убийства совершил один маг, то... Она развела руками.

В лужице белого света стали видны янтарные стволы сосен - значит, они уже подходили к берегу Сантарина. Орлана немного опередила Луксора и добралась до беседки первая. Позабыв о холоде и близящемся дожде, она уселась на ствол поваленного дерева. Над рекой мерцали крошечные звёзды.

- Постой. - Луксор догнал её и встал сзади, только Орлана всё равно ощутила, как неровными жестами он дёргает застёжку мантии. - Почему три? Ледвига убили?

- Да. Всё очень хитро продумано, Луксор. Его загрыз волк. Но я не понимаю, почему ты отпираешься? Неужели я угрожала тебе?

- Постой, пробормотал он почти шёпотом. - Постой-постой. Как же так...

Он сел рядом и принялся тереть лоб, разом став таким беспомощным, что Орлане захотелось его обнять, но она сдержалась.

- Женская кровь, напомнила Орлана.

Ветер с Сантарина пронизывал насквозь, почти до дрожи, но Орлана не шевелилась.

- Да. Послушай... Луксор взял её за руку и почти сразу выпустил. - Я на самом деле собирался это сделать. Я долго думал, как можно изобразить несчастный случай, потом совершенно случайно нашёл в книжке про этих волков. Я даже кровь достал. Но не смог. Понимаешь, я просто не смог решиться на это. И кровь потом вылил, только не сообразил вымыть бикс. Выходит, Ледвига убили?

И всё-таки начался дождь. Первые крупные капли упали ей на руки, возмущённо зашумел Сантарин.

- Ты кому-то рассказывал о своём намерении? - спросила Орлана, ёжась от холода.

Шар белого пламени отлетел под защиту раскидистого вечноосеннего дерева, и лица Луксора стало не различить.

- Нет, ты что, выдохнул он.

- А что со схемой? - Орлана поджала под себя ноги и руки скрестила на груди, чтобы не отдать ветру последние капли своего тепла.

Дождь сёк все сильнее - по воде, по листьям. Им бы вернуться в замок и там согреться чаем или в ванне тёплой воды, но у Орланы почему-то не было сил отвести взгляд от тёмного горизонта.

- С какой схемой? - Луксор обнял её за плечи, он тоже ощутимо дрожал, только неясно, от холода или от волнения.

- Схемой того, как выключить свет в имении Клениса, чтобы сбить с толку охрану. Я до сих пор ломаю голову, как это можно было сделать так, чтобы даже смотритель ничего не понял.

- Орлана, я так и не придумал, как это можно сделать.

Всё натужнее шумела река, и на границе, где чёрная вода сливалась с таким же чёрным небом, свернула первая молния.

- Так зачем тебе нужно было придумывать это?

- Пойдём. Он потянул её за руку, и Орлана нехотя поднялась. - Дождь...

Шар белого пламени поплыл следом за ними, роняя капли огня на землю. Сразу же промокло платье, и его подол прилип к ногам. Она ускорила шаг и уже почти не разбирала дороги, наступая прямо на стебли лилий.

- Так зачем? - повторила Орлана, не дождавшись ответа.

- Хотел помочь тебе. Ты же ночами думала над этим.

Она обернулась: волосы Луксора намокли, и чёлка прилипла ко лбу, но он улыбался. Капли дождя падали с её волос в вырез платья, холодными струйками стекая ниже. Луксор догнал Орлану и обнял за талию.

- Спасибо, но ты сам как будто задался целью навести на себя подозрение.

Они помолчали, стоял под дождём, в шорохе бьющихся о листья капель воды, и Орлана решительно вырвалась из его рук.

- Нам нужно поговорить об Эйрин. Раз ты ушёл из-за этого, я не могу больше молчать. - Дождь сёк по лицу, по рукам, платье прилипало к телу, а она говорила, потому что боялась потом не суметь сказать.