Олег Верещагин - Garaf
Garaf читать книгу онлайн
(содержит элементы ритуального проклятья святотатцам)
Итак, я не выдержал.
Сорвался.
Нарушил клятву, которую повторял… ммм… да, повторял двадцать четыре года, почти каждый раз, когда обдумывал новые и новые сюжет своих книг (которые начал писать класса со второго, беспощадно коверкая нравившиеся мне произведения!).
Страшную клятву…
Никогда не писать ничего о мире Джона Роналда Руэла Толкиена!
НИ! КОГ! ДА!
…Все знают, как твёрдо я соблюдал клятву. И в тяжкие, чёрные годы владычества графомана и плагиаторщика Перумова, чьи первые книги я сдуру купил в 95–м. И в ещё более тяжкие, хотя и не чёрные, а галлюцинаторно–розово–голубые годы тошнотного (увы — необходимого по профессии!) чтения опусов про добрых орков и пьяных эльфов (на тему: «Я там был, я всё видел, Профессор ошибался и всё было не так!»).
Я держался.
Я твёрдо не хотел осквернять страну, которая открылась однажды девятилетнему пацану на крыше сарая, где он, совершенно потрясённый, увидел перед собой мир (позже я узнал — значительно порезанный цензурой…) какого–то Толкиена, о котором я тогда ничего не знал толком, кроме того, что ТАКИХ книг я не читал ещё ни разу. Я принял Средиземье всё, целиком и мгновенно, чем поразил родителей (не нашедших в этой книге ничего интересного… впрочем, папа уже не первый год искал истину на дне стакана, а мама позже книгу всё–таки прочитала…), да и большинство друзей–приятелей (лишь позже, в подростковые годы, мне удалось совратить пару человек на те же тропы, которым и снова и снова отправлялся странствовать я (хорошо, что книги тогда издавали добротно!!!)…) Как же я жалел, что могу читать и перечитывать только ОДНУ часть…
Короче, я был верен той клятве, не желая пятнать Средиземье своими следами…
…Во всём виноват Пашка.
Я повторяю это снова — во всём виноват Пашка, и прошу зафиксировать это для будущих поколений — во всём виноват малолетний (14 лет на момент того разговора) засранец (я не откажусь от своих слов даже под пыткой) Павел Зубков.
Это поразительно начитанный и умный (даже по меркам моего детства, когда мальчишки читали в сто раз — без преувеличения — больше… да и умнее были значительно) мальчишка, которому я обязан кропотливой работой по перепечатке некоторых моих книг (и многочисленными опечатками в оных). Интересы Пашки в музыке и литературе до такой степени совпадали с моими, что я, поэкспериментировав, начал давать ему «потоком» всё, что читал и слушал сам…
…пока не споткнулся на Толкиене. Дж.Р.Р. Великом Профессоре.
А ведь я был уверен — уверен! — что книга Пашке понравится!!!
И добро бы он просто промолчал. Хотя бы из вежливости.
Белобрысый потомок русских, немцев и скандинавов (в его жилах течёт именно эта жуткая смесь), экс–беженец из Казахстана и пр. и др — короче, Павел Зубков не пожелал щадить моих чувств. Правда, конспективно — весной 2008 года, отдавая мне первый том — он сказал просто: «Фиг–ня!» — именно так, раздельно. Я так очумел, что решил, будто ослышался и через какое–то время поинтересовался, нести ли вторую книгу. В ответ на что получил недоумённый взгляд и почти ласковое, как будто обращённое к умалишённому, пояснение: «Олег Николаевич, но это же правда фигня…» Я повторил вопрос с угрозой в голосе: нести или нет?! Павел огрызнулся: «Нет!» На майке у него в тот момент был изображён наш тамбовский символ, и вообще он сам сильно напоминал собирающегося тяпнуть надоедливую руку молодого волка.
Я «отпал». Гнев бушевал в моей груди. Мне хотелось сказать то, что я никогда не говорил ни одному из своих подопечных — сакраментальное и очень обидное, но часто употребляемое многими моими коллегами: «Мал ещё рассуждать!» Но я удержался… Я ведь сам вызвал его на этот разговор.
Толкиен всё написал не так, потому что не так пишет Пехов. А как пишет Пехов — это и есть правильно. Эльфы, орки, гоблины и вообще. У Пехова — правильно, у Толкиена — нет.
Мне захотелось убить Пехова, которого я и раньше–то не любил. Но было уже поздно. Пашка получил сильнейшую дозу антитолкиеновской сыворотки — прочёл русского автора, пишущего фэнтэзи на западные темы. Причём автора совершенно не задумывающегося над категориями добра и зла, а просто гонящего острый сюжет. Смертельное и неотразимое блюдо даже для очень умного мальчишки, вовремя не прочитавшего Профессора.
Я был бессилен.
Спасать Пашку было поздно. Увы. И я решил отомстить. Совершенно недостойно отомстить четырнадцатилетнему подростку.
Я сделал Пашку Зубкова главным героем этой книги.
Всю тонкость моей мести вы поймёте позже…
…Хочу предупредить сразу — эта книга — книга правоверного толкиниста (хотя и не толкинутого). Любителям «смотреть на вещи с ТОЙ стороны» и вообще выискивать сложные объяснения простым вещам она покажется унылой и скучной, как Библия — завзятому атеисту. Те, кто захочет найти тут «новый подход, «оригинальное видение» или — не дай боги! — «революционные концепции» будут жестоко разочарованы. Всё очень традиционно. Во всём. От секса до политики.
Увы.
Но хочу предупредить так же, что, в отличие от «коренного» мира моя книга по изложению вовсе не эпична. Это не большое полотно величавого старинного гобелена, прекрасного и бесценного, с которым надо обращаться бережно (усердно пашущие толкиеновскую ниву об этом забывают…). Это — картина неореалиста–романтика, где видно, как конь роняет с губ пену, а из–под ногтей руки, сжимающей меч, выступает кровь…
И конечно же, эта книга не была бы моей книгой, не стань её главным героем «наш человек там». Такой, какой он есть. Мой любимый «герой с улицы».
Книга именно моя — о Добре и Зле, о выборе и страхе, о боли и любви… Ну и немножко всё–таки — см. строчку ниже.
Месть! Смерть!! И преисподняя!!!
Итак — от начала Третьей Эпохи прошло 1408 лет.
У нас же было лето 200… года.
Но я ещё раз хочу отметить — Дж.Р.Р. ЗРЯ нянькался со всеми этими «китабдахами», «баха китабами» и прочими «баликами». Не «ложатся» они на внешний вид и обычаи нуменорцев! Никак.
Гарав открыл рот и замолчал. Неверяще смотрел на воина — бегал по нему глазами, словно искал признаки явного сатанизма. Ангмар усмехнулся и спросил:
— Ну и что с тобой делать? Может и правда убить, а душу подарить какому–нибудь драгазхару?
Гарав молчал. Ему почти не было страшно. Смысла бояться или отвечать не было. Ясно же, что с ним сделают всё, что угодно, и его мыслей и желаний никто не примет в расчёт…
— Я спросил, — напомнил Ангмар.
— Мне всё равно… — прошептал мальчишка.
— Ну, это сейчас тебе всё равно, — возразил Ангмар. — А потом будет очень даже не всё равно. Я могу ведь оставить тебе человеческую память. А могу и быть милосердным — отнять её. А могу быть и совсем милосердным — оставить тебе и твоё тело, и память, и ещё немало лет жизни… Скажи, ты правда хотел покончить с собой?
— Да, — горько сказал Гарав. И поморщился: на полминуты бы раньше! И ничего бы не было сейчас… А ведь это только начало, с ужасом подумал мальчишка. Теперь я всю жизнь буду думать про то, как предал. И искать оправдания. И не находить. И у него вырвалось: — А просто убить… не можешь? Я всё равно больше не нужен тебе. Ну так убей…
— Я не настолько добр, — серьёзно ответил Ангмар. Гарав посмотрел на него. Глаза короля больше не притягивали и не спрашивали, они были обычными человеческими глазами. — Но я, пожалуй, выполню твою просьбу.
Гарав перевёл дух. Ну вот и всё. И даже не страшно. Потому что, по крайней мере, там точно нет памяти.
— Выполню, если ты мне сможешь объяснить, с чего это ты так захотел умереть? — продолжал Ангмар.
— А ты? — горько спросил мальчишка. — Если бы ты… предал? Ты бы хотел жить после этого?
Король задумался. Сказал медленно:
— Знаешь… это интересный вопрос. Я плохо помню времена, когда мне было столько лет, сколько тебе.
Гарав удивлённо моргнул. И вдруг хихикнул.
— Представил меня мальчишкой? — угадал Ангмар. — И тем не менее. Хотя это было по человеческому счёту почти четыре тысячи лет назад. Я родился в Нуменоре в правление Тар–Телеммайте. И тоже изменил клятве, которую давал. Правда, не из страха боли, а от жажды силы и власти. Да и был я уже зрелым человеком в немалом чине… — он опять прошёлся по комнатке и резко остановился, повернулся к мальчишке, по–прежнему следившему за ним с пола. — Может быть, ты передумаешь умирать, если я предложу тебе службу — службу мне?
Гарав молча, недоумённо смотрел на Короля–Чародея. Тот спокойно ждал. Наконец мальчишка неожиданно хладнокровно сказал:
— Я предал один раз. Ты уверен, что не предам второй?
— Предать можно только то, во что не веришь, — ответил Ангмар. — То, во что верят — не предают. А я постараюсь дать тебе веру, Гарав.
— Ве… ру? — кашлянул Гарав, вновь теряя хладнокровие.
— Конечно, — сказал Ангмар. — Ведь до сих пор у тебя не было веры, мальчик. Ты просто поехал с теми, кто тебя спас. Это понятно. Но что стоит за ними и что за мной — ты не знал, не знаешь и не задумываешься.
— Почему же, — Гарав повёл плечами. — Орки очень доходчиво мне это объяснили…
— Орки, — хмыкнул Ангмар. Очень по–человечески. — Я не предлагаю тебе служить оркам. Если уж ты не хочешь служить злу, — иронично выделил он это слово, — служи Руэте Рудаурскому. Он не орк и не слуга зла.
«Он твой слуга," — подумал Гарав. Осторожно подумал. Но с другой–то стороны… А что делать?
— Лучше убей меня, — прошептал он, опуская глаза.
— Да зачем? — Ангмар снова прошёлся. — Нарушил клятву? Ты клялся человеку, а не делу. Ты поклялся псу нимри, понимаешь? Там, — он вытянул руку, — люди рабы. Рабы эльфов. Здесь, — он указал на пол, — истинная свобода. Разве ты видел те земли, из которых пришёл твой рыцарь? Может, ему там и неплохо — он нуменорец, а к ним эльфы благоволят… до известного рубежа. Но люди твоей крови для эльфов — немногим больше животных. И ты будешь и дальше помогать нимри и их слугам порабощать людей?!
— Но и ты… нуменорец… — пробормотал Гарав.
— Конечно. И я хорошо помню, какая судьба ждала мой остров, стоило лишь нам попытаться сделать шаг из–под опеки эльфов и их хозяев. Ты умеешь читать?
— Нет, — Гарав мотнул головой.
— Жаль… — Ангмар остановился. — Я пытал тебя? А думаешь, твой рыцарь и ему подобные мягче обходятся с захваченными в плен? Или думаешь — эльфы не пытают пленных?
— Да не знаю я ничего про эльфов! — в отчаяньи со слезами крикнул мальчишка. — Ну подождите! — он пытался уцепиться за кончик хвостика ускользающей правоты. — Я же поклялся! Эйнор мой рыцарь! А Фередир мой друг!
— Ты предал их, — напомнил Ангмар. — Если бы у тебя была вера — ты бы не предал.
— Мне просто было больно!!! — заорал Гарав, вскакивая и стискивая кулаки. — Мне было очень больно, и я не смог промолчать!
Ангмар засмеялся — холодным и негромким смехом. Он смеялся, а мальчишка ждал с ужасом — вот сейчас король со страшными пальцами заговорит снова… и против этих слов нечего будет возразить.
И Ангмар заговорил:
— Я даю тебе право выбирать. А твоим знакомым их господа такого права не дают. Уже поэтому я честней их. Подумай и скажи. Сейчас. Я подожду.
Мальчишка не сводил с высокой чёрной фигуры затравленного взгляда.
Он думал, что нашёл друзей. И предал их.
Он думал, что нашёл себе будущее. И оказалось, что обманул сам себя.
Он думал, что стал воином. И что?
Гарав спрятал лицо в руках и застыл так.
— Я… согласен… — выдавил он. — Верните одежду…
— И оружие, — согласился Ангмар. — Тебе, конечно, ещё может придти в голову фантазии попробовать убить меня, но я бессмертен, Гарав. Вставай, пошли.
Это была команда. Спокойная и уверенная.
Мальчишка поднялся. И, глядя в пол, пошел следом за Ангмаром. Даже не думая о том, что там, снаружи, могут быть люди… или холод… или что угодно.
Теперь не было разницы.
Глава 21 -
в которой Эйнор обедает.
Положив ногу на ногу, Эйнор подцепил вилкой большой кусок мяса — приготовленный с дорогими южными специями (не Аганна ли, сволочь, привёз их? А ведь вопрос: как попадают сюда, в Ангмар, эти специи?), зажаренный снаружи до коричневой корочки, а в середине — нежно–розовый. Пища не была отравлена. Зачем, если он и так полностью во власти хозяина этого жуткого места — и все его попытки хоть что–то сделать гаснут, как удары мечом по тесту? Мясо с травами, свежий хлеб, отличное вино. Чего ещё желать гостю от радушного хозяина?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});