Пирс Энтони - Властью Песочных Часов

— Да, в амулете, несомненно, сидел бес, — поддержала догадку Луна. — Сатана сообразил, что вас потянет лично удостовериться в правде его слов — вы направитесь по указанному временному адресу, бес прокатится вместе с вами «зайцем» и окажется в нужном месте!

— Господи, какого же дурака я свалял! — воскликнул Нортон. — Жимчик предупредил меня: не бери амулет! А я не послушался! Сатана был такой обходительный, такой доброжелательный… и он сказал, что это просто рожок… Я и воспринял эту штуку как милую побрякушку…

— А это был рожок черта, — огорченно констатировал Танатос. — Ладно, Хронос, не корите себя. Отец Лжи всех нас когда-нибудь да обманывал. Все мы набили уйму шишек, прежде чем набрались ума. Однажды Сатана напел мне в уши, что мои магические способности иссякли. И я с горя чуть не натворил разных глупостей!

— Однако нить вашей жизни, Танатос, не претерпела изменений, — сказала Атропос. — Я тщательно проверила. Если Сатана и подгадил, то в каком-то ином месте!

Нортон, ощущавший себя уличенным преступником, сидел как на иголках, краснел и бледнел.

— Господь миловал меня, — сказал он, — и при мне не было амулета, когда я очутился в лавке «Чечевичная похлебка». В противном случае я исковеркал бы вашу судьбу, Танатос! Я помешал бы вам исполнить ваше высокое предназначение! Не вмешайся слепой случай, я бы чудовищно навредил тому, кто так по-человечески отнесся ко мне, когда умирал ребенок Орлин! Вы так невозмутимо встретили известие о том, что я вас чуть-чуть не погубил… Мне стыдно! Боже, как мне стыдно!

— Ах да, — воскликнула Луна, — мы совсем упустили из виду, что в своем прошлом вы встречались с Танатосом! Если вспомнить об этом, то версия «слепого случая» отпадает. От беды нас спас временной парадокс!

Нортон возразил, что у него «иммунитет» против фундаментальных недоразумений, связанных с вторжением в прошлое.

— Да, вы правы, — сказала Луна. — Но в некоторых особых случаях действие временного парадокса распространяется и на вас. Когда именно вы встречали Танатоса?

— Примерно года полтора назад. Когда еще не был Хроносом. Кстати, я согласился занять свой нынешний пост отчасти благодаря знакомству с Танатосом: его пример показал мне, что даже будучи всевластной инкарнацией можно оставаться добрым и сострадательным.

— Он славный, да? — сказала Луна.

Она посмотрела в сторону Танатоса так ласково и с таким уважением, что Нортону стало завидно. Любовь, столь искренне и явно выраженная, делала сенаторшу вдвое краше в его глазах.

— Если бы не та беседа с Танатосом, — продолжала Луна, — вы бы могли с легкостью изменить судьбу Зейна и не допустить его вступления в должность Танатоса. Но ваша встреча имела место. Более того, она оказала на вашу дальнейшую жизнь мощное влияние. Исчезни этот Танатос — и ваша судьба претерпела бы ряд кардинальных изменений. Здесь-то и вступает в силу особый случай временного парадокса. Чтобы не создать неразрешимого хаоса в вашей судьбе, полтора года назад Зейн-Танатос обязан был с вами встретиться. А значит, он обязан был вступить в должность Танатоса, потому что всякий другой не имел бы такого благородного сердца и не смог бы явить вам пример доброты и сострадательности на посту всевластной инкарнации!

Она снова с нежностью посмотрела на своего любимого.

— Чтобы преодолеть описанный мной временной парадокс, вам пришлось бы всерьез потрудиться, — закончила Луна. — А на многоходовую сложную комбинацию вы пока что еще не способны.

Нортон постепенно успокаивался.

— Спасибо, утешили меня немного, — сказал он. — Вот что мне пришло в голову. Та, другая женщина, на которой Зейн женился бы, если бы не стал Танатосом, она была красивая и богатая и добрая… Но ведь и вы — красивая и богатая и добрая! Похоже, вы, Танатос, ничего не потеряли!

— Ничего, — с улыбкой согласился его собеседник.

К этому Луна добавила:

— Поначалу я пошла за Танатосом, потому что за мной пришла Смерть — и деваться было некуда. А потом я узнала его поближе и перестала бояться. Он, как и остальные инкарнации, спас мне жизнь. Но моя любовь не из благодарности родилась. Он такой хороший, что его нельзя не полюбить!

— Так, значит, я не мог причинить вреда Танатосу, — сказал Нортон, возвращаясь к главной теме их разговора. — Это большое облегчение.

— Даже судьбу обычного смертного трудно изменить. О судьбах инкарнаций можно сказать, что они еще менее гибкие. Всякое вмешательство в их прошлое обставлено уймой ловушек — на страже стоит временной парадокс. Однако вы, будучи Повелителем Времени, способны преодолеть любой парадокс. Хотя придется попотеть. Одним мановением руки тут не обойтись. Нужен опыт, терпение и сообразительность.

— А по отношению к Зейну я ни к каким уловкам не прибегал! — довольно констатировал Нортон.

— В данном случае происки Сатаны были изначально обречены на неудачу — по причине, о которой он и не подозревал. Ему нужно было ваше полное и сознательное участие в его операции. Лишь тогда можно было бы преодолеть то «вето», которое ваша встреча с Танатосом накладывала на манипуляции с жизнью Зейна. Хорошенько запомните этот случай. Пусть он будет вам серьезным уроком. Без вашего добровольного и активного участия временной парадокс никто не преодолеет — даже если речь идет не об инкарнациях, а о простых смертных. Кстати, что случилось с амулетом Сатаны?

— Я посетил в прошлом… э-э… женщину, которую любил, — сказал Нортон, вспомнив посередине фразы, что Атропос и Клото в сущности одно… а с Клото он совсем недавно был в постели. Поэтому он сделал свой рассказ предельно лаконичным: — Эта женщина заставила меня уничтожить сатанинский подарок.

— Придраться вроде бы не к чему, — кивнула Луна. — Похоже, Сатана так и не смог провернуть свое подлое дельце.

Атропос снова недоверчиво покачала головой.

— Что-то произошло, — стояла она на своем. В ее следующем вопросе вдруг проглянула ревнивая Клото. — Хронос, вы были еще где-нибудь перед визитом к этой вашей старой зазнобе?

— Да, я посещал ее детство и юность. Как раз во время этого путешествия меня угораздило где-то потерять металлический ободок рога.

— Боюсь, что не вы его потеряли, — заметила Луна, — а он сам покинул вас. Я не сомневаюсь, что именно в этом ободке и находился посланец Сатаны? Он, так сказать, незаметно сошел с поезда во время одной из остановок — и где-то уже сотворил свое черное дело!

— Где вы побывали? — строго спросила Атропос. — В каких именно годах?

— Первая остановка — когда ей было лет семь-восемь, то есть шестнадцать-семнадцать лет назад. Я вошел в нормальное течение времени, чтобы поболтать с ней в парке. Возможно, ободок амулета потерялся именно там.