Сердце из черного льда - Терри Гудкайнд

чтобы они усилили оборону, пусть и с опозданием. — Она говорила ровным тоном, не испытывая удовлетворения от своей правоты. Ей было любопытно узнать точную и свежую информацию. — Если капитан Ларс напал на Эффрен, это значит, что на побережье орудует не один отряд норукайцев. Другие корабли вполне могут ударить по Серримунди и остальным городам.

Джаред мрачно кивнул:

— Выжившие в Эффрене говорят, что с побережья Ларрикан уже несколько дней не было никаких вестей, а это дальше на юг. Полагаю, этот город мы также найдем в руинах.

Никки знала, что великая армия генерала Утроса приближается, а теперь еще и норукайцы...

Она повернулась к хозяину порта:

— Мне нужно на север, в Танимуру, к местному д’харианскому гарнизону. Древний мир должен объединиться. — Когда Отто непонимающе посмотрел на нее, не реагируя так быстро, как ей того хотелось, она рявкнула: — Мне нужна быстрая лошадь, чтобы я могла доскакать в Танимуру по побережью. Я хочу уехать в течение часа.

— Зачем вам вонючая лошадь? — усмехнулся Джаред. — За столько дней в седле вы все отобьете и покроетесь пылью. — Он указал на серые залатанные паруса «Преследователя» и произнес с искренней гордостью, будто восхваляя красивую женщину: — Мой корабль в десять раз быстрее лошади, если у нас будет попутный ветер.

Никки решила, что под парусом и правда будет куда быстрее.

— Мой дар обеспечит нам попутный ветер.

Джаред рассмеялся:

— Колдунья на борту моего корабля. Это освежит обстановку.

— На кракенобойных суднах свежести очень не хватает, — скорчив гримасу, сказал Отто. — Но это лучший вариант, Никки, если стерпите вонь.

Она подумала обо всех испытаниях, выпавших на ее долю.

— Дурной запах я переживу.

Глава 45

После выхода в открытое море норукайцы стали нетерпеливыми и шумными. Они стучали в щиты и топали по палубе, словно их набег на Ильдакар можно было назвать победой, а не поражением.

Когда солнце село, они начали скандировать:

— Змеиный бог! Змеиному богу нужна кровь.

Мелок размахивал руками в воздухе:

— Змеиный бог спасет нас, но он голоден. — Шаман вцепился в короля. — Змеиному богу нужна кровь, мой король, мой Скорбь.

Король хмуро посмотрел на него сверху вниз:

— Ты уверен, что змеиный бог спасет нас? У тебя было видение?

— Змеиный бог спасет часть из нас, но я не скажу, кого именно! — Мелок захихикал. — Секрет!

Король Скорбь окинул взглядом прикованных к палубе рабов, жавшихся друг к другу, и его взгляд остановился на самом слабом и измученном пленнике.

— Возьми вон того. Разожжем аппетит змеиного бога.

Раб стенал и сопротивлялся; остальные пленники вжались в борт корабля, словно желали стать невидимыми. Бэннон натянул цепь, пытаясь освободиться — хотя и понятия не имел, чем помочь бедняге. Лила волком смотрела на короля, возясь со своими узами; вскоре ее запястья начали кровоточить.

Скорбь на всякий случай заехал Бэннону по скуле, а потом потерял к нему интерес. Обреченный тощий раб боролся, но безуспешно. На нем не было рубашки, и кожа на дочерна загоревшей спине покрылась волдырями и шелушилась. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как мужчина был мелким дворянином в Ильдакаре.

Налетчики ринулись к борту корабля и принялись стучать по древесине древками копий, боевыми молотами и рукоятями мечей, громогласно призывая монстра из толщи воды.

— Змеиный бог глубоко! — закричал Мелок. — Но он голоден! Змеиный бог спасет. — Он резко съежился и захныкал. — Но не всех.

Норукайцы не стали устраивать церемоний. Скорбь просто подтащил пленника к борту и заставил склониться над водой. Одним яростным взмахом кинжала он перерезал мужчине горло. Кровь фонтаном хлынула из глубокой раны, и Скорбь, ухватив раба за пояс, склонил того над волнами, чтобы кровь стекала по корпусу корабля в море.

Норукайцы продолжали в предвкушении колотить по палубе, в то время как пленники стонали от ужаса.

— Змеиный бог глубоко, — сказал Мелок, — но он будет есть.

Когда поток крови иссяк, Скорбь перекинул тело за борт. Мертвец дрейфовал позади трех кораблей и медленно тонул, но змеиный бог не появлялся, хотя они провели в напряженном молчаливом ожидании уже много минут. Норукайцы разочарованно заворчали.

Бэннона сжигал гнев из-за потери товарища по несчастью. Лила кипела от злости, молча наблюдая за жертвоприношением. Исподволь она продолжала бороться с путами, выкручивая и раздирая запястья; но даже если она избавится от веревки на руках, цепь по-прежнему будет приковывать ее к палубе.

* * *

Ночью змеиные корабли продолжили идти под парусами; норукайцы ориентировались по звездам. Связанный Бэннон лежал при тусклом свете фонаря и никак не мог заснуть. Лежавшая Лила напоминала свернутую пружину. Присутствие девушки несколько успокаивало. Темные паруса сливались с ночным небом, и их можно было заметить только когда они заслоняли звезды. Он слушал плеск волн, ласкавших корпус корабля.

Мелок свернулся на палубе и заснул. Вскоре он проснулся и торопливо перебрался на другое место, где уснул вновь. Шаман выглядел нервным.

Бэннон знал, что даже если ему с Лилой удастся освободиться, бежать некуда. Они находились посреди океана и ни за что не сумеют доплыть до берега. Он лежал на палубе, стиснув зубы. Лила лежала так тихо, что он не понимал, спит она или бодрствует. Его пульс отсчитывал секунды нахождения в плену, заставляя ценить каждый миг, пока он еще жив. Как только корабли достигнут Норукайских островов, ситуация может измениться к худшему.

Слушая бриз, треск парусов, скрип дерева, шепот волн и храп норукайцев, он уловил другой звук — влажные шорохи, словно кто-то ползет вверх по корпусу. Лила мгновенно насторожилась, села прямо и начала возиться с веревкой на запястьях.

На Бэннона накатила волна ледяного ужаса, когда он увидел тень, поднявшуюся над перилами и скользнувшую на палубу. В следующий миг появился второй силуэт.

Вдруг с двух соседних кораблей послышались встревоженные крики. С палуб доносились звуки сильных ударов, звон стали и шум битвы. Бэннон вскочил и натянул цепь. Лила стояла рядом, напоминая загнанного в угол сторожевого пса.

Разбуженные норукайцы хватались за оружие, готовые к битве. Бэннон увидел третье покрытое чешуей существо, перебравшееся через борт на палубу. Оно двигалось с прытью мелких рыбешек, снующих в ручье. Появилось еще пятеро силуэтов с блестящими от влаги и слизи телами. У них были большие глаза и широкие рты, полные острых игольчатых зубов, а жаберные щели на