Галина Романова - История одного эльфа

Уже на месте нас провели в тесное помещение, раздели догола, после чего тщательно натерли маслом, чтобы придать коже оттенок слабого загара. Волосы девушек распустили близняшки немедленно закутались в них, стесняясь наготы. После чего всем связали руки за спиной и оставили одних.

Снаружи шумел торг. Даже не особо напрягая слух, можно было разобрать то и дело взлетающие над гулом толпы голоса продавцов: «Тридцать пять! Прекрасная цена! Кто даст больше?… Тридцать семь? Отлично… Тридцать семь — раз, тридцать семь — два, тридцать семь — т-три… Продано! Поздравляю вас! Прекрасное приобретение!»

Девушки, прижавшись друг к другу, всхлипывали. Юноши озирались по сторонам и вздрагивали всякий раз, когда до нас долетал особенно громкий крик: «Пр-родано!» В тесной клетушке, куда нас заперли, не имелось даже намека на окошко — только в двери была задвижка, и время от времени она приоткрывалась, чтобы сторож смог посмотреть, все ли в порядке.

— Выходи. — Дверь распахнулась, и палец торговца уткнулся в танцора. Юноша втянул голову в плечи, бросил на нас испуганный взгляд и вышел.

Еще через некоторое время пришли за ювелиром. Потом — за девчонками, и я остался один.

Клетушка была тесной — всего три шага в ширину и четыре — в длину. Пол устлали соломой, которая слегка щекотала босые ноги. Устав стоять, я прислонился к стене. Если бы не связанные руки…

В одиночестве я сидел довольно долго — уже успел соскучиться и решить, что сегодня меня не будут продавать. Аукцион все еще шумел, и во мне проснулась тревога. Неужели что-то случилось?

— Выходи!

Мастер Родий сам пришел за мной. Он был одет в красно-коричневый наряд и сжимал в руке плеть.

— Ничего личного, — промолвил торговец, отступая и жестом предлагая мне переступить порог. — Это только работа. Надеюсь, ты потом оценишь мою заботу!

Это действительно был закрытый аукцион — во всяком случае, помост, на который меня вывели, стоял внутри полосатого шатра, а шум и гам доносились снаружи. Я встал на самом краю и посмотрел вниз. У помоста толпилось всего десять-пятнадцать человек и несколько темных альфаров. Меня не удивило их присутствие — темные альфары часто служили приказчиками, выступая посредниками в самых разных сделках. Одни только сидели в лавке, реализуя товар, а другие и сами вели торговые дела, заключали сделки, подписывали договоры. Если меня купит человек, я стану принадлежать человеку. Но если это сделает темный альфар, моим хозяином может оказаться кто угодно — от самого покупателя до какого-нибудь подземника. Впрочем, мне что-то говорили о том, что это — закрытый аукцион. Значит, перспектива провести оставшуюся жизнь где-нибудь на алмазных копях отпадает.

— Экземпляр номер четыре! — представил меня мастер Родий, сам поднявшийся на помост рядом со мной. — Молодой мужчина! — и, привстав на цыпочки, чтобы быть повыше ростом, шепнул мне: — Постарайся им понравиться!..

Я только хмыкнул. Понравлюсь я им или нет — это уже неважно. Круче перемен представить невозможно! Лорд, рыцарь, Коралловый Зуб, пограничник — и раб.

— Начальная цена — пятьдесят серебреников!

— Продано!

Я вздрогнул.

— Продано за сто пятьдесят серебреников!.. Благодарю вас, господин. — Мастер Родий раскланялся перед моим… мм… хозяином. — Вы не могли вложить деньги в более выгодное предприятие!

Двое слуг свели меня с помоста и поставили перед человеком, который отныне волен был распоряжаться моей судьбой. Мастер Родий сиял, как новенький серебреник.

— Поздравляю. — Он похлопал меня по плечу. — Вот посмотришь, ты еще скажешь «спасибо»!.. Они же мне как дети, — добавил он, обращаясь уже к моему хозяину, — иной раз душа болит, когда приходится отправлять их на все четыре стороны! А некоторых даже продавать жалко. Вот верите, нет, но ночами я даже плачу, вспоминая…

— Мне пора, — перебил мастера человек. — Меня ждут. На мою шею надели поводок, прикрепив его к ошейнику, и передали двум слугам. Хозяин кивнул и направился к выходу, заставив меня следовать за собой.

Полосатый полог откинулся, и яркое солнце буквально ослепило меня. Наклонив голову, я сделал десяток шагов, прежде чем глаза кое-как привыкли к свету.

Сколько хватало глаз, тут и там высились помосты, на которые выводили рабов. Было здесь и несколько полотняных шатров — бело-зеленый, из которого меня только что вывели, еще один бледно-синий, красно-белый, желто-коричневый… Туда-сюда сновал народ — в основном люди, но попадались и вездесущие темные альфары, и даже орки. На моих глазах четверо орков вскладчину выкупили своего соплеменника, стащили с помоста, содрали с него ошейник и, обняв за плечи, отправились куда-то праздновать его освобождение.

Я вертел головой, ненадолго забыв о своей собственной печальной участи. Люди, орки, альфары не обращали на меня внимания. До раба-эльфа никому не было дела, кроме двух охранников, один из которых вел меня на поводке. Человек, купивший меня, шагал впереди решительным шагом, говорящим о том, что все свои дела он закончил и намерен убраться отсюда как можно быстрее.

— Предмет номер семнадцать! — услышал я пронзительный крик зазывалы. — Настоящая эльфийская дева!

Мы как раз проходили мимо помоста, на который в эту минуту вывели… Это была она.

Ленимирель. Моя возлюбленная.

С двух сторон к ней жались дети — девочка и мальчик. Бородач, торговавшийся за меня с моим хозяином, стремительно бросился туда. А я замер как вкопанный, глядя на Ленимирель и детей. Вернее, на мальчика.

На своего сына.

— Чего встал? Пошел!

Меня сильно дернули за поводок, призывая следовать дальше, но я не смог устоять.

— Ленимирель! Ле-э-эн!

Она встрепенулась, нашла меня взглядом — и я бросился вперед.

— Назад! Взять его!

Охранники набросились на меня с двух сторон, повисли на локтях, но я стряхнул их, как кабан стряхивает повисших на нем собак, и побежал к помосту, на котором застыла, хлопая глазами, моя Ленимирель, прижимающая к себе детей — дочь и сына.

Сильный рывок поводка дернул меня назад. Я рванулся еще раз, схватаясь за ошейник руками, с трудом вырвал поводок из рук охранников и кинулся бежать…

Но почти сразу налетел на какого-то орка. Тот среагировал мгновенно. Его тяжелый кулак опустился мне на голову. Я покачнулся — и в этот миг на меня снова набросились охранники.

— Держи его! Крепче!

Я сопротивлялся отчаянно, несмотря на то что перед глазами от тяжелого удара орка все плыло и двоилось. Но на помощь охранникам подоспело еще несколько человек. Справиться со всеми не удалось. Мне заломили руки назад и скрутили так, что я едва мог пошевелиться, после чего бросили наземь перед господином, который меня купил. Тот за подбородок поднял мою голову, всмотрелся в лицо.