Джон Робертс - Город негодяев

Оппия отпустила плечи Риетты и замерла. Лицо жрицы исказила гримаса отвращения при виде того, что девушка вот-вот вновь истерично разрыдается.

Конан оттолкнул Оппию и подхватил девушку на руки. Несчастная пленница была не тяжелее перышка. Конан осторожно уложил девушку на кровать и накрыл тонким одеялом.

– Хватит, – сказал киммериец Оппии. – Выйдем, поговорим.

Оказавшись снаружи, Конан закрыл дверь в келью узницы и задвинул глазок. Пока он проделывал все это, Оппия с большим интересом рассматривала варвара. Обнаженное тело Конана бугрилось узлами мышц. На бронзовой коже хорошо были видны старые боевые шрамы. Вражеские клинки и когти диких зверей оставили множество отметин. Двигался варвар, подобно тигру. На свете, конечно, много найдется сильных мужчин, но именно неукротимая сила в соединении с удивительной стремительностью ставила Конана на голову выше всех остальных бойцов. Оппия превосходно все понимала, и это читалось в ее откровенно интимном восхищенном взгляде, с которым Конан встретился, когда обернулся.

– Этак она долго не протянет, – предупредил варвар.

– Никто прежде так не сопротивлялся, – призналась Оппия. – Я не понимаю, она упряма или попросту глупа. Почему, будучи столь напуганной, она не может найти способ вытащить из отца деньги?

В ответ Конан зловеще ухмыльнулся:

– Оставь ее мне. Она сделает все, что нужно.

– Мой муж никогда не согласится, – сказала Оппия.

– Не верти. Ты единственная, кто заправляет здесь всеми делами. Предоставь девчонку мне, и скоро ее папаша запляшет под нашу дудку, как миленький.

– Ну хорошо, – Оппия пожала плечами. – Ты меня убедил. Сможешь управиться с этим побыстрее?

– В любом случае придется поторопиться, – проговорил рассудительно Конан. – В городе вот-вот прольется кровь. Либо он выгорит до основания, либо сюда войдут королевские войска и наведут порядок. И то и другое для вас плохо. Но пока еще есть время. Вы успеете забрать все, что наворовали, прихватить своего дурацкого идола и свалить.

Оппия доверительно улыбнулась:

– У нас есть чертежи идола. Мы всегда сможем сделать нового. Однако же быстро ты раскусил нашу игрушку.

– Для того, кто не одурманен, это ясно, как день. Кстати, чем вы глушите мозги этим болванам?

– Особая вытяжка из корня голубого лотоса. Я привезла ее из Стигии. Стоит чертовски дорого, но, впрочем, давным-давно окупилась. – Жрица подошла к Конану вплотную и оценивающе похлопала по широченной груди киммерийца, будто выбирая себе подходящего жеребца.

– А демон, которого эта девица только что видела? – спросил Конан. – Он настоящий?

– Да. Мой муж сумел вызвать его посредством магии. Однако же это безмозглая и безгласная тварь, подобная дыму. Андолла убежден, что с помощью более сильной магии он сможет сделать демона абсолютно реальным. Ну ладно, поговорим о другом, более приятном. – Оппия подступила вплотную и призывно подставила киммерийцу губы.

Да, бабенка она, конечно, соблазнительная! Однако киммериец понимал, что стоит ей оказаться в его объятиях, как он тут же сожмет ее прекрасную лебединую шею и будет сжимать до тех пор, пока не задушит. Он отступил.

– Что беспокоит тебя, киммериец? – выдохнула она.

– Если твой муж умеет вызывать демона, – проворчал Конан, – он может насылать их на тех, кто ему неугоден. Скажем, на того, кто крутит шашни с его женой.

Оппия презрительно улыбнулась:

– Уж не хочешь ли ты сказать, что столь отважный боец испугается фантомов?

– Людей я не боюсь и страха пред огнем и сталью не ведаю. Но любой человек может бояться сверхъестественного. В этом нет бесчестия.

– Ты меня разочаровываешь. Я думала, ты умный человек, а на самом деле оказалось – суеверный варвар.

– Я действительно варвар. Кроме того, я достаточно повидал, чтобы у меня пропало любое желание иметь дела с миром духов. Что сможет сделать сталь против фантома, проходящего сквозь стены и броню?

– А если, скажем, награда за риск – это я? – спросила Оппия.

– Ты красивая женщина, – признал Конан. – И воля у тебя сильная. Если бы ты могла положить конец магическим изысканиям муженька…

Жрица отступила на шаг:

– Поглядим. Я обдумаю твое предложение. Но ты должен доказать мне свою абсолютную преданность. – Она бросила взгляд на дверь, за которой находилась Риетта. – Впрочем, думаю, ты знаешь, как это сделать. – Оппия повернулась и пошла к лестнице. – Спокойной ночи, киммериец.

Размышляя о том, что жизнь в этом храме имеет много общего с жизнью среди утесов родной Киммерии, Конан снова вылез в окно. На этот раз он начал спускаться с карниза на карниз, пока не оказался на пустынном дворе. Через заднюю дверь он вошел на кухню. Там никого не было. Слабо тлеющие угли в очаге давали достаточно света для острых глаз киммерийца. Конан набрал мяса, сыра, фруктов, хлеба и все это завернул в скатерть. В свою флягу он налил молока из кувшина и закрыл флягу крышкой. После этого тем же путем, каким выбрался во двор, вернулся к себе в комнату. Из ящика стола он вынул две свечи: одну – для освещения, для другой же – у него была припасена иная цель.

Оказавшись у двери Риетты, Конан постучал, затем открыл. Девушка села, с тревогой глядя на почти голого дикаря, вдруг оказавшегося в ее комнате, освещенного дрожащим светом одной-единственной свечи. Она прижалась к стене, подтянув колени к подбородку и охватив их руками.

– Кто ты и зачем пришел?

– Я Конан из Киммерии. – Варвар поставил свечу на пол, прихваченный из кухни узел положил на ее кровать, а затем вышел. Через несколько секунд он вернулся со стулом. Сев, он развязал скатерть.

– Я здесь для того, чтобы помочь тебе. Вот, возьми!

– Что это? – с тревогой спросила девушка.

– Старое киммерийское целительное средство. Называется жратва. Давай ешь.

– Но Святые и Всеблагие Андолла и Оппия приказали мне…

– Оппия доверила мне твое лечение, – сообщил Конан, не обращая внимания на протест. – Тебе надо съесть все это. Только ешь очень медленно, а иначе тебе будет еще хуже, чем сейчас. Начни с фруктов, затем попробуй съесть немного мяса или сыра. Хлеб смочи молоком, иначе не сможешь его проглотить. Если в течение нескольких недель ты не видела ничего, кроме здешнего месива, твой желудок забыл, как управляться с пищей. Так-то вот.

Риетта была озадачена. Однако столь привыкла подчиняться, что подчинилась и Конану. Пока девушка ела, киммериец взял незажженную свечу и подошел к окну. Свечу он забил в отверстие, а затем, чтобы ее не было видно, утрамбовал рукоятью кинжала. Тщательно осмотрев свою работу и удалив следы воска, он вернулся и подсел к девушке на кровать.