Опальная принцесса - Мария Ирисова

вот только манёвр не удался. Я услышала низкий, угрожающий рык, обернулась и в ужасе прижалась к спине Конкрадова, выставив перед собою еще одну вазу. На меня глядел самый настоящий нагваль — это чрезвычайно редкий фейри.

Существует поверье, что нагваль когда-то был человеком, пока не прогневил чародея, а тот возьми и преврати его эдакую страхолюдину. Большой зверь, обросший черной шерстью, ростом мне почти до груди достает, а на спине его — мерзкий горб, весь покрытый шипами длинной в мою ладонь. Нагваль раззявил широченную пасть и оскалил все три ряда зубов с десятью клыками.

— По-моему самое время звать на помощь! — тихо изрек Рустам.

Мысленно я с ним согласилась, но вот сделать ничего не смогла, стоило пошевелить пальцем и зубы чудовища щелкнули в опасной близости от меня.

— Думаете, можете заявиться вот так просто в мою обитель?

Наш противник оклемался, видать применил какие-то чары. Выглядел он потрепано, одежда испачкалась, местами порвалась, на скуле наливался синяк — теперь настоящий красавец.

— Вы жалкие проходимцы, даже чары использовать не способны! Как посмели явиться в мой дом!

— Вообще-то ты и сам не в ладах с законом. И дом это не твой, а — градоправителя!

— Станет моим! — рявкнул злодей. — Здесь все станет моим! А вы поплатитесь! Ату!

Спасибо за чтение! Как вам новый поворот? Пишите в комментариях...

Глава 27. Спаситель

Монстр бросился на меня. Я услышала его жуткий рев, невольно закрыла глаза, а следом накрыла голову руками ожидая неминуемого нападения, но почему-то ничего не случилось. Может меня уже того? Долго раздумывать не смогла, а просто приоткрыла один глаз и узрела на расстоянии ладони ту самую пасть с клыками.

— А-а-а! — пискнула я, инстинктивно рванулась назад, аккурат на Рустама.

Мы оба рухнули на пол, образовав кучу-малу. Я тщетно пыталась выпутаться из собственной юбки и тут меня настигло понимание, Нагваль до сих пор не напал. Оборачиваюсь фейри висит в воздухе на том самом месте, где был до моего бесславного падения.

— Кажется, мое чудище не двигается…

— Ага, они все замерли, — ответил Рустам, спихивая меня со своей спины. — Что происходит?

— Вержик, — вдруг раздался такой знакомый и родной голос крестного откуда-то справа. — Я тебе что говорил? Держаться подальше от…

— Разбойников! — вовремя вставила я, а заодно отыскала взглядом крестного. — Кто ж знал, что этот разбойник на виду прячется?

Добриэль скривился, лисьи уши дернулись, а пальцами он крепче стиснул трость. Крестный, вновь выглядел безукоризненно, словно на бал собрался. Идеальная белая рубашка, а поверх нее расшитый вышивкой и жилет, и наконец-то, его любимый плащ с острым воротником и серебряной тесьмой.

— Не сердись, ты же сам его выслеживал, — примирительно говорю ему, а заодно поднимаюсь на ноги и юбку отряхиваю. — А так выходит, я тебе нечаянно помогла. Мы ведь поймали того полукровку, что Ферришина к судье призвал, да?

— Так ты еще и Ферришина увидела, — протянул крестный, — и даже зная насколько опасен этот фейри не позвала меня на помощь?

— Прости, я не была уверена. Думала воспользоваться моментом, пока все спят и просто разведать обстановку. А получилось, вот, — развожу руками, указывая на разгромленную обеденную комнату и на свору зубастых фейри. — Ты ведь нас спасешь? Да?

— По-хорошему надо бы оставить твоего безголового помощника на съедение…

Я почувствовала, как Рустам вздрогнул.

— Если уж оставлять на съедение, то обоих. По правде говоря, это я его сюда притащила, потому как идти самой духу не хватило.

Крестный вздохнул.

— Вержик, не стоит я тоже виноват, не стоило втягивать тебя в свои дела…

— Причем тут твои дела? Единственное чего я не могу стерпеть — это несправедливости. Неважно кто может пострадать человек или фейри. Если в моих силах как-то воспрепятствовать бесчинству, я не стану стоять в стороне.

— Опять твоя благородная голова не дает ногам покою, — прокомментировал Добриэль. — Но кое в чем ты все же права, негоже фейри подчиняться воле полукровки.

С этими словами Добриэль стукнул тростью о паркет и воздух в комнате будто бы задрожал. Черный камень на одном из перстней крестного вдруг засветился фиолетовым, все ярче и ярче, дрожь стала более ощутима. Колыхалась хрустальная люстра, тряслись стулья вокруг обеденного стола. Со стен рухнули картины, а все вазы в комнате рассыпались на черепки. Перстень полыхнул особенно ярко, что аж у меня перед глазами поплыли разноцветные круги, зато воздух перестал дрожать. Пока пыталась восстановить зрение, обстановка поменялась — фейри ожили.

Я сглотнула и покосилась на крестного, прикидывая успею ли добежать до него. Как вдруг Нагваль перестал рычать и сел на задницу, словно послушная псина.

— И как тебя угораздило-то? — спросил крестный, глядя на зубастого.

— Пришел поживиться, а там этот поджидал, — неожиданно заговорил Нагваль, вполне себе человеческим голосом, — целый ворох знаков на меня навесил. У-у-у, негодяй покусать бы его со всех боков, да клыки марать не хочется.

— А Ферришин? — не удержалась я от любопытства. — Он тоже по принуждению?

— Нет, — мотнул башкой фейри, — этот исключительно из любви к искусству. Они ж насыщаются, когда их альтер эго убивает.

Ответ заставил меня передернуть плечами. Получается полукровка осознавал, что творит, когда призвал сюда древнего кровожадного фейри. Тем не менее пошел на это! Не понимаю — ради чего?

Оборачиваюсь, выискивая взглядом мерзавца и вижу, как он на пузе тихонечко ползет в сторону выхода.

— Эй, ты это куда собрался?

Лиходей понял, что раскрыт и заработал локтями куда активнее, да вот беда сколько бы он телодвижений не совершал, а все равно оставался на месте.

— Не беспокойся, от меня не уйдет! — заверил Добриэль и неспешно подошел к злодею. Глянул на него пристально, а затем щелкнул пальцами и мужчину перевернуло лицом вверх. Он продолжал барахтаться, но ничего не мог поделать.

Горяна как-то обмолвилась, что полукровка никогда не сможет подняться на один уровень с настоящим чародеем. Тогда я не поняла смысла сказанного, а теперь наблюдала собственными глазами. Обладателей силы разделяла пропасть. Банальное пленение разумных фейри, пусть и весьма опасных, ни шло ни в какое сравнение с чарами Добриэля. Вот где таилось настоящее волшебство.

— По закону народа Холмов я лишаю тебя силы, отныне и навеки, — изрек чародей, а затем прижал конец трости к груди полукровки.

Тот задергался будто в припадке, я не выдержала и закрыла глаза, даже отвернулась.

— Ну-ну, успокойся, он заслужил эту кару, — тихо изрек Рустам, осторожно поглаживая меня по голове.

— Знаю, но все равно жутко.

— Вержана, ну что же ты, — услыхала я голос крестного. —