Борьба за господство - Андрей Викторович Стрелок

изменения, комбинируя случайные мутации и адаптации. Это как пытаться модернизировать старую машину: можно прикрутить турбину, усилить подвеску, поставить новые тормоза, но исходная конструкция остается хрупкой, со своими слабостями. Вон Скрипач стал психопатом, уничтожившим всех, до кого дотянулся…

Лидия подхватила, ее голос звучал более уверенно, почти ликующе:

— А здесь другое. Этот младенец изначально «„собран“» практически с нуля под задачу быть альфой. Никаких компенсаторных изменений, никаких опасных побочных эффектов, никаких разрывов между старым и новым. Каждая клетка, каждый ген изначально рассчитан на то, чтобы выполнять функции, которые у тебя, Вадим, или у Скрипача приходилось вырывать из организма силой.

Она чуть поправила одеяло на ребенке и продолжила:

— Ее потенциальная радиотелепатическая активность выше твоей и даже выше того, что мы фиксировали у Дружка. Она воспринимает сигналы естественно, без усилий. Управление биоконструктором, ульями для нее не будет вызовом, это станет чем-то сродни дыханию.

Исаев добавил, уже чуть тише, с ноткой уважения в голосе:

— Интеллектуальный потенциал у нее тоже исключительный. Даже сейчас, на уровне младенца, активность нейронных сетей мозга выше, чем у большинства взрослых омег. Если допустить, что она вырастет без серьезных мутаций, то перед нами новый этап эволюции. Альфа, рожденная, а не созданная искусственно.

Исаев и Лидия переглянулись, словно невидимая черта прошла между ними. Оба понимали, что сейчас их слова будут иметь вес куда больший, чем любая боевая сводка с фронта.

— Ты должен осознать, — начал Исаев медленно, подбирая каждое выражение. — Эта девочка не просто новый альфа. Она — квинтэссенция всего процесса. Для нее управление роем будет естественным, не требующим напряжения. Если ты, Вадим, вынужден прилагать волевые усилия, концентрироваться, то у нее это встроено в саму биологию. Она будет идеальным лидером роя.

Лидия кивнула:

— Идеальным — это значит и опасным. Подобная сущность может взять под контроль не только зомби или прыгунов, но и вас. Даже альфы рискуют оказаться под ее зовом. Мы фиксируем, что ее излучение уже сейчас несет в себе необычную структуру. Если она усилится, не исключено, что рядом с ней все остальные просто превратятся в безвольных исполнителей…

Вадим нахмурился. Его разум будто сам по себе ощупывал слабые телепатические импульсы ребенка. Они были мягкими, еще не оформившимися в четкие команды, но в этих волнах уже сквозила некая власть, притягивающая и требующая подчинения. Он ощутил резонанс — странное желание прижать ребенка к себе, подчиниться ее безмолвному зову. Вовремя взял себя в руки и, стиснув зубы, разорвал контакт.

На фоне этого он уловил в мыслях Исаева что-то постороннее. Аккуратно спрятанное, завуалированное, но не до конца. В глубине сознания иммунолога скользнуло короткое:

«„А может, удавить ее сейчас? Абы чего не случилось. Пока не поздно. “»

Вадим никак не отреагировал. Ни жестом, ни словом. Его лицо оставалось спокойным, но где-то внутри холодный ком сомнения усилился. Он понял, что мысль эта не случайна и что, рано или поздно, она всплывет снова.

— Пока ничего с ребенком делать не будем, — сказал Вадим твердо, не оставляя места для возражений. — Вырастим ее, воспитаем. Но я хочу знать каждую деталь.

Лидия тут же перехватила инициативу. Она словно ждала этого момента.

— Геном девочки практически идеален. Мы сравнили его с контрольными выборками зараженных и даже с вашими, Вадим. Здесь минимальное количество так называемой мусорной или некодирующей ДНК. В обычных людях ее до девяноста процентов, у альф-мутантов — меньше, но все равно значительная часть. У этой девочки процент сокращен почти вдвое, что говорит о глубокой оптимизации структуры.

Исаев попытался вставить реплику, но Лидия, даже не взглянув в его сторону, продолжила, заглушив его авторитет собственными терминами:

— Метаболизм также отличается. Он настроен на максимальную эффективность. Мы наблюдаем баланс между анаболическими и катаболическими процессами, при котором не возникает ни перегрузки, ни недоиспользования ресурсов. Это значит, что ее организм способен адаптироваться к дефициту пищи и воды, сохраняя полное функционирование мозга. При этом энергия может перераспределяться мгновенно, в зависимости от нужд. По сути, ее клетки уже сейчас демонстрируют то, что мы только пытались внедрить экспериментально через Хронофаг. Совершенное равновесие. У нее отсутствуют маркеры старения, нет предпосылок для онкогенеза, регенерация близка к идеальной. Если дать ей вырасти без вмешательств, она станет взрослой куда быстрее обычного ребенка.

Вадим нахмурился, уточняя:

— Насколько быстрее?

Лидия слегка улыбнулась, впервые за все время позволив себе хоть какую-то эмоцию:

— Судя по текущим показателям, зрелости она достигнет в течение двух-трех лет. — Ее когнитивное развитие идет по ускоренному сценарию. Мы уже видим гиперактивность в зонах, отвечающих за речь, ассоциативное мышление и пространственную память. Это значит, что к первому году жизни девочка не просто заговорит, а сможет овладеть письменной речью. Не исключено, что к этому времени она будет читать и писать на уровне школьника. Причина в том, что ее мозг формирует не отдельные зоны для восприятия информации, а распределенные сетевые кластеры. В отличие от обычного человека, где навыки более локализованы, у нее все дублируется и взаимно усиливается.

Вадим хмыкнул:

— Значит, не только мощный телепат, но и маленький гений.

— Больше, чем гений, — уточнила Лидия, слегка повысив голос, чтобы не дать Исаеву вставить свое слово. — Ее развитие идет без тех издержек, что мы привыкли видеть у ускоренных мутантов. Нет признаков когнитивных искажений, нет психопатологических маркеров. Мы проверили ее эмоциональные реакции: базовые инстинкты сохранены, но они подкреплены уже сейчас зачатками сложного социального мышления. Это крайне редкое сочетание.

Исаев тихо хмыкнул, но промолчал. Лидия продолжала:

— Подобное развитие может сделать ее не только идеальным лидером для зараженных, но и потенциально для любого человеческого коллектива. Она будет понимать мотивы, предугадывать поступки точнее любого компьютера, а ее ТКТ позволит ей усиливать внушение многократно.

— Если она действительно будет расти так быстро, — сказал Вадим негромко. — Важно вырастить ее настолько лояльной нам, насколько это возможно.

Он сделал шаг ближе, задержался у кушетки, на которой лежала женщина.

— Судя по сигналам, девочка хочет к матери. И раз уж у нее есть этот инстинкт, мы не будем его ломать. Не разлучайте их, лучше восстановите матери разум.

Исаев недовольно поджал губы, но вслух все-таки возразил:

— Мы это проходили. В лучшем случае получится пускающий слюни инвалид. Лобные доли и личность безвозвратно утрачены. Восстановить их невозможно.

Вадим резко повернул голову, в голосе его звучало раздражение:

— Улей может с нуля вырастить человека, полностью скопировав личность. И вы мне будете рассказывать, что восстановить одну несчастную мать невозможно? Если нельзя вернуть ее сознание полноценно, значит сделайте новое. Сформируйте личность на базе кого-нибудь