Цельняпушистая оболочка 4 - Бебель

Высунувшись из-за стены, я быстро сделал несколько выстрелов и тут же скрылся обратно, даже не осознав, увиденного. Хм, а стреляет куда как тише чем Кольт! Ну надо же, даже уши не заложило… И гильз не было. Я удивленно повертел пистолет в руках, но так и не обнаружил окошка экстрактора. Чудеса техники, мать их. На гильзах экономят, капиталисты проклятые! Ну или кто их собирал, пистолеты эти…

От созерцания оружия, меня отвлекли чьи-то отчаянные вопли из коридора. Походу дела я попал. Ну и хорошо. Хрен они к нам сунутся. В таком проходе, мы даже пистолетом целую роту удержим… Коридорчик короткий, узкий. За ним вроде еще какое-то помещение видел. Нормально, держимся. Стоп, а гранаты? Гранаты же существуют! Сука!!!

Я аж чувствовал как сердце начало бешено колотится, а зрачки расширились от осознания нашего положения. Им же просто пару гранат из-за угла швырнуть и все, пиздец. Будь они хоть трижды гражданскими, но фильмы-то смотрели! Так, ладно, без паники. Без паники я сказал!

Быстро сунув за угол, я сделал еще несколько выстрелов, на что в ответ тут же получил несколько очередей. Некоторые прошли так близко, что я ощутил тепло на пальцах. Ну все, они уже догадались лупить, как и я, из-за угла. Сейчас про гранаты вспомнят. Самоучки долбанные!

Стоп! Магия же!

— Арфа! Барьер давай! — крикнул я стоящей рядом малявке, неуверенно сжимающей в руках пистолет.

Та удивленно посмотрела на меня, нифига не понимая что он нее хотят.

— Как Селедка! Ну, давай щит колдуй!

— Да я же не принцесса! Не могу пулю остановить! Камень — максимум! — с обиженными нотками в голосе, прокричала она.

— Да похую! Колдуй сказал! — прохрипел я, повышая голос, чтобы перекричать новую очередь.

Камень это именно то что нужно, как ты не поймешь-то… Блин, что-то опять в глазах темнеет. И дышать нечем. Что за… А! Сигарета еще в зубах! Да чтож такое!

Арфа испуганно поджала уши, от очередной очереди и с силой затрясла головой:

— Не могу я! Я видеть должна, где ставить, а там… Там… — истерично повторяла она, сжимаясь от каждого нового выстрела.

Стреляют там. Что, стремно оно? А офицеров к извращениям склонять не стремно было?! Блин! Я просто чувствую что уже вот-вот гранаты полетят. Еще чуть-чуть и пиздец…

В стену напротив меня впечатался Кабанов, сжимая здоровенный автомат отнятый, вроде у негра. Пугачев же подбежал с моей стороны, держа в руках увесистый…

— Еще один долбоеб… — плюнул я, заметив дробовик в руках бойца.

Выбив оружие из рук солдата, я сунул ему свой пистолет, а сам достал Кольт из кобуры. Он непонимающе уставился на меня, но ничего не сказал.

— На счет три огонь на подавление! А ты колдуешь! — сказал я.

Арфа испуганно замотала головой. Я фыркнул и нагнулся к ней:

— Колдуешь, слышишь! Я тебя прикрою! За моей спиной будешь! Только попробуй подвести, мать твою… — с нажимом добавил я, не тратя время на сентиментальности.

И в этот момент я понял, что стрельба стихла. Очередей уже пару секунд не слышно. Чувствуя как дрожат колени, я прижался лбом к холодному бетону и, буквально одним глазком, посмотрел в коридор.

Он совсем короткий, метров десять. Два тела на полу, один шевелится, другой неподвижен. В конце освещенное помещение. В нем, по углам прячутся люди. Возле правого угла, на земле лежит автомат. Какие-то голоса. Че-то не по русски — «Айнц, цвай…» Что это значит? Ебать!!!

— Три! — заорал я во всю глотку и выскочил в полный рост в коридор, садя в белый свет, как в копеечку.

Кабанов высунулся первым, за ним Пугачев. Всполохи оружейного пламени, запах пороха, звон в ушах. Трясущиеся колени и острая боль где-то в животе и, кажется, давление в груди. Я даже не замечал, стреляют ли по нам в ответ, продолжая что есть сил давить на спуск снова и снова. А вот и они! Одна, вторая, третья и еще целую связку швырнули! Щедрые гады! Совсем гранат не жалеют.

Гранаты проделали уже полпути по коридору, как вдруг впечатались в невидимый барьер и, не теряя скорости понеслись обратно. Все-таки не подвела. Не подкачала ушастая овца! Обожаю эту дуру хвостатую!

Вспышки дыма в помещении, замигавший свет и страшный грохот.

Я не понял как оказался на земле. То ли сам упал, то ли хрен знает. В ушах стоял противный писк. Я вспомнил, что так умирают какие-то нервы в мозгу. Что означает, что на этой частоте я уже никогда ничего не услышу. Мне показалось это смешным, но вместо смеха я отчего-то закашлялся. Какая-то вода на губах? Что за фигня?

Утерев губы рукой и поднеся руку к глазам, я увидел кровь. Меня подстрелили что ли? Или осколки? А где все? А, вижу. Кабанов что кивает Лисину… Нет, это Пугачев. Да, он что-то говорит и тычет пальцем мне в живот. Ой, фонарем-то по глазам зачем? Арфа? Что это у нее глаза светятся? Ничего не понимаю. Спать хочу, блин. Устал уже.

Блять, дракон же еще…

— Да епт вашу мать… — прокряхтел я, с трудом превозмогая бессилие и принимая сидячее положение.

Голос отозвался только в правом ухе. И то очень тихо. Пройдет? А хрен знает.

— Лежи! Лежи! Тебе нельзя! — кричала на меня Арфа, пока я, хватаясь за штанину Кабанова, пытался подняться.

Наконец рыжий увалень сообразил и помог мне, подхватив за подмышки.

— А че китель-то порван… —