Джордж Локхард - Тени и пыль

— Как обмануть?

— Она не дает мне доступа к некоторым… вещам. Брак вновь почесал за двумя ушами разом, и в то же время азартно потер средние лапы.

— Но базовый доступ есть?

— М-м-м… Это как?

— Хоть какие-то твои приказы машина исполняет? Фокси закивала:

— Почти все!

— Значит, справимся, — решил Брак. — Ну? Куда идти? Летучая мышка улыбнулась.

— За мной, друг, — сказала серьезно. — Идти нужно за мной.

Было мучительно даже смотреть, с каким трудом оживает драконша. Закусив губу, Гаечка стояла от нее в десятке футов, нервно дергая хвостом, ей страшно хотелось помочь. Чип и Толстопуз расположились чуть дальше, на войлочном коврике из вертолета.

Прошел целый час, прежде, чем крылатая слегка успокоилась и в изнеможении замерла, с хрипом втягивая воздух. Чип притащил из самолета фонари, и они вместе с прожектором Толстопуза ярко освещали всю пещеру. Но драконица, кажется, пока не сознавала окружающее.

— Подруга! — несмело позвала Гаечка. — Ты как?

Драконесса открыла бездонные глаза цвета янтаря и, с трудом, сфокусировала зрение на крошечных по сравнению с ней спасателях. Некоторое время молча их разглядывала.

— Гайка, — произнесла она наконец глубоким, мощным голосом такой силы, что дно пещеры завибрировало в такт. — И Чип. Вы справились… Изобретательница робко кивнула.

— Мы можем помочь? Хоть как-нибудь… Облегчить твою боль? Драконша чуть растянула чешуйчатые губы в слабой улыбке.

— Все хорошо, — отозвалась она гораздо тише, чем в первый раз. — Мы живучие. Скоро приду в норму, ребята. Много лет прошло? Чип с волнением шагнул вперед:

— Семь тысяч!

— Семь тысяч… — радостно повторила драконша. — Все совпадает…

— Ты хорошо говоришь по-английски, — заметил Чип. — Мы давно знаем друг друга? Крылатая легонько вздрогнула и бросила на бурундука удивленный взгляд.

— Но я же… — она запнулась и опустила веки. Помолчала пару секунд.

— Я изучила земные языки перед высадкой. А с вами познакомилась… Совсем недавно, — страшная пасть приоткрылась в невеселой улыбке.

— Как твое имя? — спросила Гаечка. Крылатая странно посмотрела на мышку. Чуть помедлила.

— Не спрашивайте. Я не могу ничего рассказать. Опасность парадокса.

Она привстала, напрягая силы, и уселась на хвост. Некоторое время сидела неподвижно, тяжело дышала, затем осторожно встала на ноги. Чип и Гайка невольно попятились, когда драконесса медленно развернула гигантские пятидесятифутовые крылья от одной стены пещеры до другой. — Не бойтесь, — драконша оскалила трехдюймовые клыки в улыбке. Даже ее шепот порождал гулкое эхо. — Мы друзья. Дайте придти в себя…

Она шумно выдохнула облако пара из ноздрей. Подняла голову, зажмурилась. А затем произошло такое, что бедные спасатели едва не лишились чувств: тело драконицы засветилось живым янтарным огнем, все ярче и ярче, скоро на него уже было больно смотреть. Казалось, в пещеру неведомо как попал осколок Солнца — но тут полыхнула мощная вспышка и драконесса исчезла. Потрясенные, шокированные Чип, Гайка и Толстопуз так и застыли, глядя в пустоту квадратными глазами.

— Э-э-й, я тут, — негромкий голос послышался от самой земли. Гайка опустила голову и с визгом подпрыгнула: на дымившихся камнях стояла драконша, только размером она теперь была не больше летучей мыши. Чип попятился, уцелевшая шерсть Толстопуза встала дыбом. Драконша с улыбкой поклонилась.

— Мы жители звезд, не планет, — сказала она спокойно. — Энергетические существа.

— Но… но… но… — Гайка беспомощно развела лапками. — Я же тебе инъекции делала, ты живая была!

— Конечно, — кивнула драконесса. — Принимая облик, мы становимся живыми существами, и так же страдаем, любим и гибнем, как все вы. Разница лишь в том, что облик для нас — только форма, и ее можно менять. Крылатая невесело усмехнулась.

— В материальном обличье мы даже размножаемся, как обычные звери, но дети появляются, только если оба родителя драконы, и оба приняли форму одного вида. А дети…. - она опустила глаза и глубоко вздохнула. — Дети всегда наследуют наши способности, оставаясь истинными драконами вне зависимости от облика, в котором были рождены. Чип наконец одолел шок и хрипло спросил:

— Так ты дракон или нет?

— Дракон, — кивнула крылатая. — Мы все драконы. Смена вида куда труднее, чем кажется, и влечет много опасностей — если принять чуждую тебе форму, легко потерять себя, утратить душу. Даже позабыть, кто ты на самом деле… — драконесса опустила голову. — Иногда мы так теряем друзей, — сказала она тихо. — Превратившись в кого-то иного, не в дракона, легко вместе с формой утратить и разум, стать чуждым крылатому народу. Лишь в самых крайних случаях, при смертельной опасности, дракон может принять не родной ему облик.

Драконица расправила крылья и легонько помахала ими, подняв маленький буран из ледяных крошек.

— А размеры менять легко, — пояснила она. — Я, вообще-то, такой огромной стала по просьбе Гайки. Она помнила, что обнаружила во льду гигантского дракона, пришлось подыграть.

Спасатели молча переглянулись. Ошарашенный Чип хотел почесать за ухом, и вновь наткнулся на капюшон.

— Так какая же ты на самом деле? — спросил он. — Огромная, или как сейчас? В глазах драконши промелькнула странная тоска.

— Я всегда «на самом деле», — серьезно ответила она, помолчав. — А размеры меняю по необходимости. Гаечка робко шагнула навстречу.

— Откуда же ты прилетела? Драконесса перевела дыхание.

— Издалека, — отозвалась она невесело. — Даже слишком. Скоро сами узнаете. А сейчас пора лететь, дорога предстоит долгая и трудная.

— Лететь? — переспросил Толстопуз. Крылатая кивнула.

— Я должна доставить вас к машине времени.

Она подошла ближе и в упор взглянула на спасателей. Тем пришлось призвать на помощь всю храбрость, чтобы остаться на месте.

— Берегите себя, — предупредила драконица. — Гайка сильно рискнула, создав собственную петлю времени. Малейшая ошибка вызовет такую же катастрофу, как провальная миссия Кургана. Чип сглотнул:

— Скажи хоть в общих чертах! — взмолился он. — Мы совсем ничего не знаем! Как остановить шторм, какое задание нам предстоит выполнить? Драконесса помедлила.

— В общих чертах? — вздохнула она.

— Мы должны хоть что-то знать!

— Да уж, — вставил Толстопуз. — Не хотелось бы все девять жизней провести в таком виде! — он со звоном постучал когтем по металлической полусфере, заменявшей ему полчерепа. Крылатая долго молчала.