Николай Воронков - Реалити - шоу

Пеко неожиданно озлился.

— А городскую стену развалить — это, что, по-твоему, ерунда? Это сколько же сил у него на это ушло?! У магов это вроде называется «откат», а может просто силы истратил слишком быстро. Дай ему самый сильный стимулятор, что мы используем перед боем, и не жалей, дай тройную дозу.

— А не загнётся? Организм и так ослаб, а тут такой удар?

— А так он просто умрёт от упадка сил! Видел я подобное.

Во время этого «консилиума» я мог только ворочать глазами, остальное уже было выше моих сил.

В меня залили чуть не кружку какой-то гадости, а минут через двадцать перенесли в наскоро поставленную палатку, и я отключился от реальности.

Ночь я не помню, а в течении следующего дня в меня поочерёдно заливали лошадиные дозы стимуляторов, непонятных отваров, и я снова засыпал.

Из палатки я смог выйти самостоятельно только к вечеру. За это время обстановка вокруг разительно изменилась. Сразу чувствовался военный порядок. Чуть в стороне появились палатки для солдат, дымился костёр кухни. Проход между холмами перекрыли два ряда «ежей», связанных из заострённых брёвен. Не бог весть какая преграда, но с наскока её не преодолеть.

Заметив меня, почти сразу подбежал Пеко.

— Как вы тут?

— Нормально. Лагерь оборудован, посты выставлены.

— Кто-нибудь проезжал?

— Да, несколько телег с нашей стороны. Я всех предупредил, что у товара с той стороны будет забираться половина.

— И как приняли такие новости?

— Повздыхали, конечно, но даже поблагодарили. Свой товар они продадут, на их деньги мы не заримся. А уж где купить — они придумают. Кстати, — хмыкнул Пеко — они сразу заинтересовались, куда мы будем девать товар. А как узнали, что будем продавать здесь же и дешевле, морды стали такие хитрые-хитрые… Я тут уже договорился с местными, чтобы нам возили продукты. Будет и свежее мясо, и хлеб, и зелень. А когда узнали, что надо будет строить пост, да ещё и деньги могут заплатить, то обещали завтра привести не меньше сотни мужиков. Не пропадём.

— Ладно, поживём-увидим. У нас сейчас горячее и жидкое пожрать что-нибудь есть?

Жизнь не остановишь, и уже на следующее утро к заставе со стороны города подошёл первый обоз. Примерно двадцать тяжелогружёных телег и повозок. Соответственно двадцать возничих, человек тридцать охраны. Крепкие мужики, привыкшие к дорожным трудностям. Заметив нашу заставу, мгновенно заняли круговую оборону, ощетинившись копьями. Минут через десять, так и не дождавшись нападения, к заставе направился крепыш с лопатообразной бородой. Подошёл к заграждению, оглядел с раздражением, и сразу стал выговаривать вышедшему навстречу Пеко.

— Вы кто такие?! Вы что тут устроили?! Вам кто позволил дорогу загораживать?

Пеко только усмехнулся.

— Ты сам-то кто такой, чтобы голос повышать?

— Я?! — мужика чуть не переклинило — Кангар! Да меня здесь любая собака знает!

— Собаки, может, и знают, а я так слышу в первый раз.

Мужик набычился, но сдержался, поняв, что над ним насмехаются.

— Кто вы такие и почему перекрыли дорогу?

— Отвечаю по порядку — Пеко был предельно вежлив — Мы — солдаты леди Вероны. На её землях. Застава поставлена по приказу её хранителя милорда Гордана. Поскольку вы решили жить своим умом, то и отношение к вам будет как к чужим. Платишь за проезд и езжай куда хочешь.

— И сколько за проезд?

— Половина груза.

— Что? — мужик чуть не задохнулся от возмущения — Да это… Да это грабёж!

— Не нравится — разворачивай и езжай обратно.

— А начальство знает о твоём самоуправстве? — неожиданно успокоился купец.

Мне спор начал надоедать. Неторопливо подойдя, коротко бросил.

— Это мой приказ.

На этот раз вопроса «А ты кто такой?» не последовало. Помрачнев, купец некоторое время смотрел на меня, потом заговорил гораздо осторожнее.

— Мы люди простые, милорд. Город решил, и мы обязаны подчиниться. Мы готовы платить, но ваша цена нас разорит.

— А с чего мне вас жалеть? Вы теперь для меня чужие. Город решил — город и ответит. А уж кто больше, кто меньше — разбирайтесь между собой.

Платить Кунгур не решился. С полчаса слышались возмущённые крики мужиков, матерящих нас, Верону и меня лично, но в драку никто не полез. А через полчаса они, наконец, притихли и уехали.

За день мы развернули ещё пять обозов, и со всеми разговор происходил по одному сценарию. На следующий день, наоборот, ни одного обоза не было, и я даже забеспокоился.

— Пеко, что-то мне это затишье не нравится. Может они поняли, что ругаться бесполезно, а может, двинулись по объездным дорогам. Отправь людей в обе стороны по бокам — пусть поищут тайные дороги и завалят их. И ещё. Если кого из торгашей поймаете, то сразу забирайте весь груз, а их тащите сюда. Может, надо будет кого-нибудь показательно казнить.

Пеко кивнул.

А в обед появились и представители города. Вернее «голова» в сопровождении пары охранников. Кряхтя слез с лошади, отдуваясь, уселся на предложенный стульчик, долго разглядывал меня.

— Так дела не делаются, милорд — начал он вместо приветствия — Я могу понять ваше возмущение от поведения некоторых несдержанных граждан, но ваши действия были… несравнимы по последствиям. Вы забываете, что имеете дело не с вашими подчинёнными, а вольным городом! И если… э… неуместные шутки можно компенсировать извинениями, то ущерб, нанесённый вами, уже весьма материален и может быть посчитан и выставлен к оплате.

Он прикрыл глаза, как бы вспоминая цифры.

— Погибло пятьдесят четыре человека, более сотни ранено. Нанесён ущерб городской стене. На её восстановление потребуются огромные деньги.

— Сколько? — поинтересовался я.

— Примерно полторы тысячи золотых на ремонт, и ещё около тысячи на лечение и выплату пособий.

Глава многозначительно посмотрел на меня, и я почти смутился.

— Ну и?

— Придётся платить, милорд.

— Что-то ещё? — поинтересовался я.

— Да, милорд. Вы ещё более усугубили своё положение, выставив незаконную заставу и нарушив торговлю. Каждый день несёт огромные убытки, если вы не знаете. И если на наших купцов вы ещё можете смотреть свысока, то требования своих собственных игнорировать у вас не получится.

Снова многозначительный взгляд.

— Я не совсем понял цель нашего разговора — честно признался я. Дел, конечно, я наворотил, и со стороны они вполне могут выглядеть глупыми. Но неужели он считает, что можно вот так приехать, строго поговорить со мной, и я, как нашкодивший мальчишка, сразу брошу извиняться?!

Глава глянул на меня с лёгким презрением.