Галина Романова - История одного эльфа

Скрипнувшая дверь отвлекла меня от раздумий.

– Данкор?

Я с удивлением обернулся. На пороге стоял мастер Родий.

– Ты что это делаешь?

– Я, – пришлось отойти от окна, – хотел увидеть город.

– Ты никогда не видел человеческих городов?

– Мне интересно увидеть место, где я потеряю свободу и честь.

– Странное заявление. Тем более что свободу ты потерял еще тогда, когда орки взяли тебя в плен. А что до чести… хм, ты не совершил ничего такого, что можно считать бесчестным.

– Бесчестье уже то, что я буду продан, как вещь…

Я осекся, не зная, как выразить обуревавшие меня чувства.

Торговец пробормотал что-то относительно характера эльфийских лордов – я прекрасно все расслышал, но почти ничего не понял. После этого Родий направился к дверям. Уже на пороге обернулся:

– Под окнами постоянно несут службу мои люди. Беглецов приказано травить собаками. Если ты доставишь мне хлопоты, я продам тебя вместе с обычными невольниками.

Назначенный день наступил быстро. Рано-рано, когда в воздухе еще чувствовалась особая утренняя свежесть, нас вывели из дома и погрузили на повозку. Трех мужчин – меня и еще двух юношей и трех девушек. Девушки были сестрами-тройняшками – достаточная редкость даже для более плодовитых людей, – а младший юноша, на вид ровесник покойного Дейтемира-младшего, представился как танцор. Его движения и впрямь отличались особой грацией, заставлявшей любоваться молодым и пластичным телом. У нас многие девушки прекрасно танцуют, но чтобы танцором стал мужчина – это действительно большая редкость. Второй юноша назвался ювелиром.

Клетка, стоявшая на повозке, была закрыта со всех сторон, так что мы лишь однажды увидели город – когда у самых ворот с прутьев сдернули полог, чтобы стража могла пересчитать нас. Я немедленно запрокинул голову, желая осмотреться, но увидел только высокие стены с рядами бойниц по обе стороны и массивную надвратную башню. Она словно нависала над перекинутым через ров мостом.

Это было все, что я смог разглядеть, – в следующий миг полог опять набросили на клетку, и мы пересекли мост, въехав в стольный город Ирматул.

Уже на месте нас провели в тесное помещение, раздели догола, после чего тщательно натерли маслом, чтобы придать коже оттенок слабого загара. Волосы девушек распустили – близняшки немедленно закутались в них, стесняясь наготы. После чего всем связали руки за спиной и оставили одних.

Снаружи шумел торг. Даже не особо напрягая слух, можно было разобрать то и дело взлетающие над гулом толпы голоса продавцов: «Тридцать пять! Прекрасная цена! Кто даст больше?.. Тридцать семь? Отлично… Тридцать семь – раз, тридцать семь – два, тридцать семь – т-три… Продано! Поздравляю вас! Прекрасное приобретение!»

Девушки, прижавшись друг к другу, всхлипывали. Юноши озирались по сторонам и вздрагивали всякий раз, когда до нас долетал особенно громкий крик: «Пр-родано!» В тесной клетушке, куда нас заперли, не имелось даже намека на окошко – только в двери была задвижка, и время от времени она приоткрывалась, чтобы сторож смог посмотреть, все ли в порядке.

– Выходи. – Дверь распахнулась, и палец торговца уткнулся в танцора. Юноша втянул голову в плечи, бросил на нас испуганный взгляд и вышел.

Еще через некоторое время пришли за ювелиром. Потом – за девчонками, и я остался один.

Клетушка была тесной – всего три шага в ширину и четыре – в длину. Пол устлали соломой, которая слегка щекотала босые ноги. Устав стоять, я прислонился к стене. Если бы не связанные руки…

В одиночестве я сидел довольно долго – уже успел соскучиться и решить, что сегодня меня не будут продавать. Аукцион все еще шумел, и во мне проснулась тревога. Неужели что-то случилось?

– Выходи!

Мастер Родий сам пришел за мной. Он был одет в красно-коричневый наряд и сжимал в руке плеть.

– Ничего личного, – промолвил торговец, отступая и жестом предлагая мне переступить порог. – Это только работа. Надеюсь, ты потом оценишь мою заботу!

Это действительно был закрытый аукцион – во всяком случае, помост, на который меня вывели, стоял внутри полосатого шатра, а шум и гам доносились снаружи. Я встал на самом краю и посмотрел вниз. У помоста толпилось всего десять – пятнадцать человек и несколько темных альфаров. Меня не удивило их присутствие – темные альфары часто служили приказчиками, выступая посредниками в самых разных сделках. Одни только сидели в лавке, реализуя товар, а другие и сами вели торговые дела, заключали сделки, подписывали договоры. Если меня купит человек, я стану принадлежать человеку. Но если это сделает темный альфар, моим хозяином может оказаться кто угодно – от самого покупателя до какого-нибудь подземника. Впрочем, мне что-то говорили о том, что это – закрытый аукцион. Значит, перспектива провести оставшуюся жизнь где-нибудь на алмазных копях отпадает.

– Экземпляр номер четыре! – представил меня мастер Родий, сам поднявшийся на помост рядом со мной. – Молодой мужчина! – и, привстав на цыпочки, чтобы быть повыше ростом, шепнул мне: – Постарайся им понравиться!..

Я только хмыкнул. Понравлюсь я им или нет – это уже неважно. Круче перемен представить невозможно! Лорд, рыцарь, Коралловый Зуб, пограничник – и раб.

– Начальная цена – пятьдесят серебреников!

… – Продано!

Я вздрогнул.

– Продано за сто пятьдесят серебреников!.. Благодарю вас, господин. – Мастер Родий раскланялся перед моим… мм… хозяином. – Вы не могли вложить деньги в более выгодное предприятие!

Двое слуг свели меня с помоста и поставили перед человеком, который отныне волен был распоряжаться моей судьбой. Мастер Родий сиял, как новенький серебреник.

– Поздравляю. – Он похлопал меня по плечу. – Вот посмотришь, ты еще скажешь «спасибо»!.. Они же мне как дети, – добавил он, обращаясь уже к моему хозяину, – иной раз душа болит, когда приходится отправлять их на все четыре стороны! А некоторых даже продавать жалко. Вот верите, нет, но ночами я даже плачу, вспоминая…

– Мне пора, – перебил мастера человек. – Меня ждут.

На мою шею надели поводок, прикрепив его к ошейнику, и передали двум слугам. Хозяин кивнул и направился к выходу, заставив меня следовать за собой.

Полосатый полог откинулся, и яркое солнце буквально ослепило меня. Наклонив голову, я сделал десяток шагов, прежде чем глаза кое-как привыкли к свету.

Сколько хватало глаз, тут и там высились помосты, на которые выводили рабов. Было здесь и несколько полотняных шатров – бело-зеленый, из которого меня только что вывели, еще один бледно-синий, красно-белый, желто-коричневый… Туда-сюда сновал народ – в основном люди, но попадались и вездесущие темные альфары, и даже орки. На моих глазах четверо орков вскладчину выкупили своего соплеменника, стащили с помоста, содрали с него ошейник и, обняв за плечи, отправились куда-то праздновать его освобождение.