Марианна Алферова - След на воде

Нет, со всеми Глаше никак не справиться. Пусть-ка лучше колдун ими займется. Глаша зачерпнула полные пригоршни воды из лужи и швырнула воду в окно кухни. Капли застучали по стеклу, как камушки. Стук этот услышал лишь Роман. Остальным почудилось обычное – капли дождя на стекле.

Впрочем, колдун гораздо ранее ощутил тревогу. Едва машина остановилась у подъезда, он понял, что их убежище раскрыто. А теперь, когда капли забарабанили по стеклам, сделалось ясно, что непрошеных гостей надо ждать с минуты на минуту. Роман набрал в ванной ведро воды, опустил в него ладони, с минуту что-то пошептал, потом коснулся мокрыми пальцами губ и вылил воду на пол в прихожей.

– Что ты делаешь? – изумился Юл, подошедший поглядеть на колдовские фокусы. – Потоп хочешь устроить?

– Потоп как-нибудь в другой раз, а сейчас всего лишь небольшая ловушка.

Вода растеклась ровным зеркалом от плинтуса к плинтусу. С изумлением Юл заметил, что в воде отражается не грязный потолок с паутиной застарелых трещин, а бледно-синее, по-осеннему выцветшее небо и стайка пухлых осенних облаков, густо подсиненная по низу. В ту же минуту дверь рухнула, шлепнулась в воду и… исчезла. А в прихожую ввалилось сразу трое ребят, плотной группой, плечо к плечу. Черные куртки, толстые физиономии, схожие, будто их штамповали на заводе тяжелого машиностроения. У главного “пушка” в толстой лапище напоминала игрушечный пистолетик. Пистолетик капризно дернулся, чихнул и выплюнул пульку Роману в грудь. Но вместо того, чтобы лететь по прямой, пуля спиралью взвилась к потолку, прошила штукатурку и, не оставив следа, устремилась наверх, сквозь второй, третий и так далее этажи, сквозь крышу, и все вверх и вверх, обретая поразительную невесомость и теряя убойную силу. Главный рявкнул матерно и, разъяренный, шагнул вперед, надеясь сгрести в охапку стоящих на пороге комнаты Романа и Юла разом. Шагнул и исчез, лишь круги по воде разбежались. Приятели ринулись за ним следом и даже успели добежать до середины прихожей, после чего точно так же испарились. Вода еще минуту-другую исходила рябью, а потом послушно замерла, равнодушно отражая бег синеватых облаков в небе.

– Где они теперь? – спросил Юл.

– Сидят где-нибудь на бережку ручья, там, где вода эта истоки берет.

– А почему вода вниз не протекает?

– Потому что вода эта теперь не текучая, а стоячая. Роман положил на бок пустое ведро и поманил воду пальцем. Она замутилась, зажурчала и вмиг собралась обратно, на полу осталось лишь несколько влажных пятен да в одном месте ребристый след от тяжелого мужского ботинка.

– Что-то уж очень быстро нас высчитали. Подозрительно даже, – заметил Роман. – Задерживаться нам здесь более не стоит. Уходить пора.

Юл послушно шагнул к дверному проему, но Роман его остановил.

– Не так уходить. По лестнице нельзя.

На счастье, хотя мебели в квартире не было, но в кладовке нашлось множество всякого хлама, стаскиваемого туда годами. Из найденного прежде всего пригодился топор – им в углу на кухне Роман выбил кусок держащегося едва-едва бетона, и образовалась дыра прямо на улицу. Потом Роман отыскал длинный резиновый шланг, несколько минут оглаживал его ладонями, будто уговаривал быть послушным в деле, и только после этого подключил к крану, а хвост просунул в пробоину. Кран открыли до отказа, и струя хлынула наружу. В темноте от воды исходила призрачное зеленоватое свечение. И вот ручеек, извиваясь, потек меж деревцами все дальше и дальше, отыскивая между камнями дорожку к журчащей невдалеке грязной речушке. Будто лунная полоска пролегла по земле. Юл хмыкнул, представив себе растерянные лица тех, кто затаился в засаде, наблюдая столь странное явление. Роман несколько минут стоял не двигаясь, прощупывая пространство вокруг дома. Судя по тому отвратительному, парализующему холоду, что накатывал на него волнами, рядом с домом пять или шесть стволов, а при них – обязательно крепкие парни. Не исключено, что ребята ждали подмоги.

Никого не предупреждая, Роман окатил водой сначала Лену – та завизжала от неожиданности, – потом Юла и Стена. И наконец – себя. Пока растерянные сотоварищи пытались отряхнуться, он распахнул окно и предупредил:

– Прыгать прямо в ручей и ступать только по воде. Собьетесь с дороги – сразу крышка. Пуль не бояться: комары сквозь воду не кусают.

Бегущий ручеек из воды сверкал, как зеркало, и на удивленье был широк – почти метр, а то и больше. По краю воды извивалась черная дрожащая нить.

– Если кто-нибудь приложится задницей к границе, это будет самая смешная шутка на свете. Жаль, нет Меснера, он бы оценил мой юмор. – И Роман первым швырнул в ручей Юла. Аккурат посредине.

Потом прыгнула Лена, держа в руках сумку с остатками провизии. Край сумки задел границу, и угол будто срезало ножом, на землю вывалились кусок колбасы и банка с пивом. Ленка инстинктивно протянулась поднять, но Юл успел ударить ее по руке и тем самым спас. Вновь захлопали выстрелы – ребята в кустах приметили стоящую посреди бегущей воды парочку и принялись палить в удобную мишень из всех имевшихся в наличности стволов. Лена, позабыв наставления Романа, закричала от ужаса, прикрыла голову руками и присела на корточки. Но пули, будто обезумев, выписывали в воздухе замысловатые пируэты, били стекла в доме, срезали ветки с деревьев, но никак не желали попасть в двух стоящих на виду людей. Только окрик колдуна заставил беглецов опомниться и сдвинуться с места.

Роман со Стеном прыгнули в ручей вместе – несросшееся водное ожерелье могло и не защитить Алексея, и потому Стен ни на секунду не снимал руки с плеча колдуна. Так они и бежали гуськом – слепец него поводырь. Двое из “братишек”, весьма осмелев, кинулись к ручью и намеревались сами впрыгнуть на водную дорогу. Да куда там! Черная кайма стояла на их пути неприступной стеной. Стрелки в ярости колотили по невидимому препятствию. Романа занимала их уверенность в силе своих кулаков. У колдуна возникло неодолимое желание над наивными ребятнами подшутить. Разумеется, шуточка должна быть особенная, уместная в данном случае, с изюминкой.

– Иди, иди сюда, крошка! – засмеялся Роман и, зачерпнув пригоршню бегущей воды, швырнул ею в ближайшего из киллеров, открывая перед ним заповедную границу.

Тот, не понимая подвоха, рванулся вперед и, конечно же, наступил ногой на черную дрожащую кайму. Ступню ему срезало как ножом и хлынула кровь. Касаясь воды, она шипела и дымилась, превращаясь в зеленую густую слизь. После этого пошла по стене рябь, и стало казаться, что не живые люди удирают из ловушки, а протянулся от дома к лесочку непрерывный телевизионный экран. И помехи синими и белыми всполохами бегут по нему, изображение колеблется, то появляясь, то исчезая. Второй парень, не желая упускать добычу, принялся в ярости палить наугад. Но ни одна из пуль не достигла цели, они летали, как вольные птицы в погоне за ускользающей мошкарой, и не желали убивать. Когда киллер опустошил обойму, в наступившей тишине раздался только один выстрел, равнодушный как плевок. Парень согнулся пополам и повалился на землю, даже не охнув. Стен оглянулся, и показалось ему, что за деревьями мелькнул знакомый массивный силуэт. Меснер вернулся. И как всегда вовремя.