Павел Блинников - Гамбит

Через час я покончил с почтой и принялся составлять контракт для Игнатьева. Это заняло у меня еще час. Потом я решил, что мне тоже стоит перекусить и выпить. Я пошел на кухню и сварганил себе пару бутербродов и кофе. Холодильник был полон, люди шефа, работавшие в Москве, позаботились об этом. У него вообще большой штат сотрудников по всему миру. Еще больше в мире людей, которые ему обязаны. Иногда он не брал гонораров с тех, кому помогал, а требовал ответной услуги в будущем. И если учесть масштабы и сроки его деятельности, таких было много. Делать было нечего, и я пошел смотреть телевизор. Было приятно в кой-то веки посмотреть программы на родном языке. Хотя я спокойно разговариваю на нескольких. Новости ничего интересного не сообщали, и я переключил на канал, по которому крутили только фильмы. Мне повезло, шла "Кавказская пленница". Я с удовольствием пересмотрел это фильм, при этом много смеялся. Все-таки у русских свой, непохожий на другие юмор.

К восьми часам я почувствовал, что шеф закончил колдовать. И подождав полчаса, я вошел в кабинет. Три пустых бутылки стояли на подносе, тарелка с орехами тоже опустела. Шеф сидел довольный уставший и почти невидимый в дыму от сигар. Я понял, что план действий готов и, открыв окно, приготовился слушать.

— Все еще лучше чем я думал. — сказал шеф. — Мне удалось выбить полную свободу действий у инквизиции и колдовского сообщества.

— Ого. И что теперь, вы нашлете на них пятьдесят тысяч треклятий? — сказал я. Полная свобода действий означает, что можно не соблюдать режим секретности, а это скажу я вам, случается не часто.

— Нет, конечно. Но все равно приятно, что мне так доверяют и колдуны и их враги. Мне разрешают делать все, что я захочу, но при этом знают, что я не стану пользоваться этой возможностью. Хотя в этом случае я мог бы так поступить, если наш бизнесмен дал добро на сброс бомбы.

— Я как раз хотел вас об этом спросить. Что было бы, если он согласился?

— Я залез на какую-нибудь военную базу, скорее всего французскую, или английскую, и запустил бы ракету.

— И убили пятьдесят тысяч человек!? — признаюсь, я был в шоке. Я-то думал, что шеф просто проверяет, стоит ли работать с Борисом. А оказалось, все было взаправду.

— Поверь мне, их было бы гораздо больше. А почему тебя это так удивляет. За свою жизнь я убил гораздо больше.

— Но ответственность! И после такого вы точно попали бы в ад.

— Этот грех полностью лег бы на бизнесмена. Но он не согласился, за что ему честь и хвала!

— Не понимаю, как это лег бы на него? Ну, пускай он бы вам за это заплатил, но всю работу выполнили бы вы. И идею ему тоже подкинули вы.

— Иван, ответь мне на один вопрос. Почему я вообще ему такое предложил?

— Потому что могли.

— Правильно. Но почему я не предлагал такое решение другим людям в сходных ситуациях? Не про атомную бомбу, а про убийство всех врагов. Ведь нет человека, нет и проблемы. Но я предлагаю жесткие меры, только некоторым клиентам, хотя мог каждому второму.

— Не знаю. — честно сказал я. А ведь и правда, иногда шеф поражает меня своей жестокостью, а иногда производит сложнейшую комбинацию, хотя можно обойтись легким применением силы.

— Все потому, что я предлагаю жестокие решения проблемы только тем людям, которые на такое могут согласиться. — хитро прищурился шеф.

— Этого я тоже не понимаю. Хоть убейте, но тогда на какой стороне вы стоите? На стороне добра или зла?

— Я стою на стороне судьбы, и правды. Помнишь я рассказывал тебе что для меня означает судьба? Моя работа заключается не в том, чтобы поступать хорошо или плохо, а в том, чтобы поступать правильно. А правда она, знаешь ли, не хорошая и не плохая. И если человек соглашается на то, чтобы решением его проблемы стало убийство, он делает шаг в сторону ада. А если он не согласен, хотя ему очень хочется, то он делает шаг в сторону рая. Я лишь оружие в руках судьбы. И если я кого-нибудь убиваю, работая на клиента, то делаю шаг в сторону рая потому что все равно помогаю ему.

— Как-то это все запутано.

— Конечно запутано. В делах такого рода никогда не бывает все ясно до конца. Даже мне самому.

— Ну и бог с ним. — сказал я. Много думать на такие темы мне всегда было скучно. Это шеф у нас мозг, вот пускай и думает, а я даже на "Натс" не тянул. — Что мы будем делать дальше?

— Завтра мы вылетим на место действий. А там попробуем исполнить один занимательный сценарий. Признаюсь, я давно хотел поучаствовать в таком деле, но случай не подворачивался.

— А что в этом деле особенного?

— Мы с тобой летим на войну!

— Так значит, все равно будет много трупов?

— Боюсь, что без этого не обойтись. Видишь ли, Мамбе очень небольшое государство. А рядом с ним более населенный и прогрессивный Набир (Тоже вымышленное название, поэтому даже не думайте искать его на карте). Конечно там тоже не бог весть, какая цивилизация, но все же получше чем в Мамбе. И вообще наш работодатель многого не сказал нам об этом деле. Хотя это и не его вина, реальное положение вещей знают не больше сотни человек. Теперь и я вхожу в их число. Хотя в самой Африке таких людей человек пять, не больше.

— Понимаю. Кто-то из прогрессивного мира хочет заграбастать себе рудничек?

— Рудничек, очень слабо сказано. Это, наверное, самое большое месторождение алмазов в мире. И Игнатьев действительно может сильно нагреть на этом руки. Правительство Мамбе кусало себе локти, узнав о том, какую часть денег придется отдать этому предприимчивому бизнесмену. Хотя сейчас у них другие заботы. В стране назревает политический переворот. Большая часть населения недовольна тем положением, в котором оказалось. У страны большой внешний долг, и она до недавнего времени полностью контролировалась Европой. А когда они узнали, что им светит стать довольно богатой страной, они послали всех бывших партнеров, решив, что теперь они им не нужны. К тому же наш бизнесмен наобещал им поддержку России. Но европейцы не стали просто смотреть, как у них забирают возможную прибыль, и настроили население против действующей власти. В поддержку населения выступил и Набир. Ему было обещан кусок алмазного пирога. Сейчас там и размещается армия повстанцев. Она побольше, чем пятьдесят тысяч и прекрасно вооружена. У них есть танки и самолеты. А так же на их стороне выступают профессионалы — миротворческие силы Франции.

— Так это французы все заварили?

— Не только французы. Просто вводить туда объединенные войска всего Евросоюза было бы не этично. При этом можно было натолкнуться на сопротивление со стороны Америки. А европейцам очень не хочется, чтобы Америка вмешивалась. Тогда вообще никому ничего не достанется.