Ольга Мяхар - Ангел

– Ты как? – осторожно спросил Лис.

Я кивнула, растягивая губы в еще более широкой улыбке. Народ посерел, Дик заорал, чтобы принесли вина, после чего сгреб меня на руки и сам лично отнес в столовую, где и усадил на кресло, а потом еще и влил в меня полбутылки вина, только тогда я перестала улыбаться и даже начала что-то соображать.

– Ну теперь нормально?

Я кивнула и вытащила наконец эту дурацкую вату из носа. Кровь, к счастью, литься перестала.

– Если хочешь, то мы не поедем на бал.

Все вокруг закивали, готовые па эту жертву. Я изо всех сил старалась не разреветься.

– Нет, что вы, я очень хочу! Поехали.

– Ну ладно, – осторожно согласился Дик и помог мне встать.

Я повыше задрала нос и снова всем улыбнулась, только теперь уже нормально. А все-таки как он на меня смотрел!

Одна из дверей, новая и с позолотой, открыла нам вход в бальный зал дворца герцога Эдуарда. Здесь уже кружились пары под звуки дивной музыки, тихо и неслышно передвигались полупрозрачные разносчики с подносами, полными всякой вкусности и напитков, а в каждой вазе, в каждом углу и на каждом столе были розы. Белые и черные, красные и желтые, красивые и не очень, маленькие и большие – они составляли весьма гармоничную композицию. И, что более важно, ни одна из роз не была срезана. Все розы были выкопаны вместе с землей, а значит, жили, а не умирали на этом балу.

Невысокий, но очень ярко одетый церемониймейстер громко объявил о нашем прибытии, назвав каждого по имени, а Дика – еще и с титулом, после чего мы вошли в сам зал.

– Как тут красиво! – Я восторженно оглядывалась по сторонам, чувствуя себя немного неуютно среди всех этих высокомерных и богато одетых персон, которые бросали по сторонам многозначительные взгляды и тырили пирожные.

– Возможно. Но ты никуда от меня не отходи: здесь собралось очень много народу, и далеко не все из них дружелюбны.

Я кивнула Дику и помахала Лису, уже воркующему с какой-то девушкой. Ося разговаривал сразу с двумя и радостно помахал мне в ответ, а Сон шел рядом со мной, слева и явно не намеревался оставлять меня ради девушек. Маленький еще, улыбнулась я мысленно и подцепила его под руку. Выглядело это довольно забавно: я иду под ручку сразу с двумя кавалерами. Но это меня ничуть не смущало, зато волновало других, и нам вслед уже доносился тихий шепоток, полный самых разнообразных подозрений.

– О, так это моя девочка! Пришла-таки! – радостно прогрохотало сзади, и через мгновение меня кто-то схватил и подбросил в воздух.

Сон мгновенно достал ножи (и где только прятал!), но Дик положил руку ему на плечо, отрицательно качнув головой. Я же изо всех сил старалась не визжать, пока дедушка Пенни подбрасывал меня среди зала на руках. Народ расступился, видимо опасаясь, что я на кого-нибудь упаду, и с любопытством наблюдал за бесплатным представлением.

– Ну как тебе бал? – Меня все-таки поставили на пол и даже придержали за локоть, чтобы я не рухнула.

– Хорошо. – Я улыбнулась, поправляя выбившийся локон.

– Я смотрю, ты теперь совсем мадама!

Я некстати вспомнила недавнее происшествие и очень неуверенно кивнула.

– Вот и хорошо, пойдем, я тебя кое с кем познакомлю!

Дик попытался меня перехватить, но ему загородила дорогу какая-то очень влиятельная (судя по количеству самодовольства на лице) персона, а на Соне повисли сразу две девчушки, горя желанием познакомиться с загадочным и столь симпатичным мальчиком. Таким образом, я неожиданно осталась одна, если не считать, конечно, дедушку Пенни. А не считать его было бы очень и очень трудно. Такие габариты.

Протащив меня чуть ли не через весь зал, он буквально за шкирку вытащил из ближайшей толпы какого-то человека и, поставив его передо мной, спросил:

– Помнишь, я рассказывал тебе о Зойде? Познакомься, это он.

Я потирала руку, за которую меня сюда притащили, и одновременно пыталась улыбнуться тому, кто, по словам того же дедушки Пенни, недавно хотел убить Дика.

– Добрый вечер, с кем имею честь говорить?

Голос у него был тихий и немного хриплый, сам он был высок, худощав и явно опасен. Резкие скулы, острый орлиный нос с горбинкой и тонкие бледные губы не го чтобы отталкивали, но заставляли опасаться их владельца и, наверное, не зря.

– Я Лирлин, хранитель Дика. – Ответ так себе, зато правдивый.

Зойд изумленно поднял брови.

– Не знал, что у моего злейшего врага есть такая прекрасная хранительница. Возможно, вы предпочтете охранять кого-то более надежного, чем он?

– В каком смысле?

– Во всех смыслах, – мягко произнес он, подходя на неприлично близкое расстояние.

Я попыталась отступить назад, но здесь было столько людей, а дедушка Пенни, как назло, куда-то ушел, увидев еще одно знакомое лицо в толпе.

– Ну так как? – Он улыбался, как победитель, с каждой секундой его лицо нравилось мне все меньше и меньше, а в следующее мгновение тяжелый кулак врезал ему в правую скулу, и, обернувшись, я радостно улыбнулась стоявшему рядом со мной Дику. Сон шел следом, и лицо его также не предвещало ничего хорошего. Оценив расстановку сил и сделав правильные выводы, Зойд склонился в прощальном поклоне, спеша убраться подальше.

– Очень жаль, шери, что наша встреча была так коротка, но я надеюсь на скорое возобновление знакомства, – бросил он напоследок, криво улыбнулся и скрылся в толпе.

– Я же говорил, – потирая кулак, произнес Дик, – что далеко не все из собравшихся здесь дружелюбны. А иногда встречается и форменная мразь.

Я виновато кивнула, вцепившись рукой в плечо Сона, который сильно хотел отомстить. К счастью, его удалось успокоить и даже слегка напоить.

Кстати о вине: после третьего за этот день стакана я почувствовала, что уже не так крепко стою на ногах.

– Может, потанцуем?

Я кивнула, с радостью принимая опору его надежных рук. Ноги отказывались крепко стоять на полу, угрожая подогнуться в самый ответственный момент, но ничего не имели против той чудесной музыки, что захватила нас и увела за собой.

Его глаза были так близко: черные, как мрак этого ненормального неба, жадные, как голод всесильной бездны. Его запах кружил мне голову, его руки обнимали меня за талию, и я чувствовала, как от выпитого тепло растекается по телу и все сильнее и сильнее кружится голова, – иначе с чего бы ее посещают странные мысли о поцелуе с этим человеком, чья жизнь однажды была отдана в мои руки?

– Я твоя хранительница, – тихо прошептала я, забывая, где и в каком времени сейчас нахожусь.

– Я знаю, – как-то очень серьезно ответил он и… жар его губ обжег мои губы, заставляя остатки разума вылететь из головы и наполняя целым миром сильных и странных ощущений, имя которым я так и не смогла придумать на этом балу.