Охотники за книгами Сезон 1 - Коллектив авторов

В первой серии представляли мастеров тату: двенадцать участников, разукрашенных с ног до головы, разных рас и полов — все демонстрировали на камеру свою крутость. У одного на адамовом яблоке красовалась саранча, Лиам указал на него.

— От такой татуировки кого хочешь вывернет наизнанку. Этот, точно. Следи за ним.

Сэл заинтересовали пятеро. Тот, с саранчой, носивший оригинальное имя Ганнибал: тощий, мелкий, руки покрыты татуировками, из-под ворота белой футболки выглядывают ярко-красные языки пламени. Лысая латиноамериканка, именовавшаяся Сахарной Черепушкой: выпуклости черепа очерчены черными линиями, вокруг рассыпаны яркие цветочки. Очень высокий и крупный афроамериканец с разрисованными руками — ничего особенного, только ладони полностью выкрашены черной тушью, будто он надел черные перчатки. До запястий. Зовут Чарльз.

Сэл помимо воли морщилась.

— Им, похоже, нравится терпеть боль, — произнесла она.

— Выброс эндорфинов действительно ого-го, — подтвердил Лиам. — Но чтобы столько на себе нарисовать, нужно быть не робкого десятка.

Интереснее всего оказались двое последних. Белая женщина, почти такая же могучая, как и Чарльз, лет пятидесяти, со страшными иллюстрациями на предплечьях: детские головки, под ними даты. Она больше напоминала не художника, а его полотно. Звалась при этом Мамуля Тат.

— Назовете меня Мамуля, [бип], — будут проблемы, — посулила она на камеру по ходу интервью.

Камера развернулась к Сахарной Черепушке — та явно впечатлилась. — Похоже, у этой мадам уже все «бип» кончились, — заметила она. — Когда-то ей было не все равно, что о ней думают, но это в прошлом.

— Я думала, они на этих шоу с самого начала друг друга терпеть не могут, — сказала Сэл. — А тут никто из них даже не сказал, что приехал не затем, чтобы заводить друзей.

Последним представили мужчину со светло-кофейной кожей и большими глазами. Одет в рубашку с длинным рукавом и брюки цвета хаки, татуировок не видно. Звали его Садовник.

— А этот, похоже, просто с улицы забрел — высматривал, где бы выпить мартини, — высказалась Сахарная Черепушка, вновь попав в кадр. Похоже, ей по сценарию полагалось составлять мнение об остальных. — Как-то он тут не на месте.

Камера повернулась к Чарльзу.

— Что этот мелкий [бип] тут забыл? У него, [бип], ни одной татуировки! В нашем деле без них никак. — Он вытянул в кадре свои раскрашенные ручищи.

Камера переметнулась на другую участницу — блондинку с длинной косой, в кожаной жилетке поверх белой футболки. На руках и ладонях у нее был вытатуирован рукописный текст, одно слово кольцом обвивалось вокруг шеи. Сэл ничего не смогла разобрать.

— Тип из тех, которых надо, [бип], напоить, чтобы набить немного туши, — высказалась блондинка. Согнула правую руку — слово на бицепсе тут же размылось, из чего Сэл заключила, что оно неприличное. — Вот моя первая татуировка. Обряд посвящения.

— Другие о Садовнике говорят больше, чем он сам о себе, — заметил Лиам.

Сэл шикнула на него, подалась вперед.

— Вот он снова, — сказала она.

У Садовника были прилизанные, с виду грязноватые черные волосы. Они лезли ему в глаза.

— У меня салон на Стрипе, — похвалился он. — Моя специализация — растения. В основном цветы, но набиваю также и семена, и лозы, и насекомых. Листья. Все, что клиент попросит, — добавил он. — Но растения мне особенно нравятся.

В кадре опять появилась Сахарная Черепушка.

— Растения, — повторила она с непроницаемым выражением лица.

Снова заговорил Садовник.

— У меня самого татуировок нет, — произнес он грустно, будто речь шла о детях.

— Да, за этим типом нужно последить, — заметила Сэл. — Знаю я, что все шоу специально так монтируют, чтобы кто-то зрителям нравился, а кто-то нет, и все же татуировщик без татуировок — это как хакер, не знающий компьютера, или стоматолог с гнилыми зубами.

Лиаму пришлось отвлечься на соус. Он вылил в кастрюлю банку консервированных томатов, добавил лавровый лист.

— Да, я тоже не видел татуировщиков без татуировок, — согласился он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Участникам дали первое задание: перекрыть уже существующие — некрасивые или надоевшие — татуировки. Двое клиентов попросили вывести имена бывших, один смущенный парень пожелал убрать татуировку на заднице, сделанную по пьяни, а пожилой мужчина в костюме надумал избавиться от греха юности (писающей на немецкий флаг собаки) на руке. Всем художникам удалось справиться со своей задачей — процесс работы прерывался интервью. Чарльз по ходу своих пояснений так матерился, что «бип» звучало чаще, чем его собственные слова, но Сэл сумела уловить смысл: Чарльзу не по душе был его клиент — худосочный блондин, который решил свести имя бывшей подруги, прежде чем делать предложение нынешней. Чарльз во всех подробностях изобразил поверх имени поезд, добавив туннель на плече, в который этот поезд уходил.

— Ну, короче, когда он будет [бип] свою новобрачную, — Чарльз говорил медленно, будто обращаясь к недоумкам, — поезд — это как бы его [бип], а туннель — это ее [бип]. Метафора, в общем. Вот только не пойму, какого [бип] он у него такой кривой.

Дальше — Сахарная Черепушка, хохочет так, что слова не может вымолвить.

Мамуле Тат достался мужичок, пожелавший убрать с бицепса розовый цветочек. Он бормотал что-то там про ночную пьянку, не глядя в камеру. Мамуля Тат наградила его цветочком покрупнее — и еще более розовым.

— Закомплексованный тип, пора ему понять, кто он, [бип], на самом деле, — пояснила она без затей.

В кадре Садовник, хладнокровно смотрит в камеру.

— Цветок нужно было мне поручить.

Сэл была уверена, что клиент страшно расстроился.

— Тат сейчас выставят, — предположила она.

Ничего подобного: выставили Чарльза с его эротической метафорой, равно как и еще троих. Самое удивительное — Мамуля Тат оказалась совершенно права: в интервью на выходе мужичок разразился слезливым признанием в своих сексуальных предпочтениях, а бицепс прижимал к груди, будто ценный трофей.

В кадре Мамуля Тат, явно довольная собой.

— У меня глаз на мальчуганов, не разобравшихся в себе, — пояснила она без затей.

Садовнику в клиенты достался тот, в костюме. Неприличную картинку Садовник превратил в гигантскую секвойю во всю руку: ветви сочных коричневых, красных и зеленых цветов карабкались к локтю, корни обвивали запястье, листья скрывали плечо. Такие большие татуировки редко делают за один раз, пояснил ведущий, так что под конец клиент обливался потом и весь дрожал.

— Мне казалось, он хотел просто ее спрятать, чтобы можно было в гольф играть. А тут такая здоровенная замена! — заметила Сэл.

Этот клиент тоже рыдал на выходе, выражая свое несказанное счастье и обещая в будущем прийти к Садовнику снова.

Садовника объявили победителем, в результате Мамуля Тат в своей заключительной речи выдала редкостный ассортимент отборных ругательств.

— Смотреть интересно, — призналась Сэл, отправляя в рот спагетти. Готовил Лиам и правда здорово. — Но я не понимаю, что тут странного. В чем угроза?

Лиам вытащил планшет из рюкзака и полез в интернет.

— Угроза — в причине, по которой шоу закрыли, — сказал он, и глаза его расширились. — Все клиенты, которых мы только что видели, мертвы.

***

Остальные серии оказались не менее занимательными — Сэл мешало только осознание того, что всем, кому набивают татушки, предстоит умереть.

— А зачем они вообще выпустили это в эфир, если люди начали погибать? — удивилась Сэл.

— Они начали погибать уже после показа, — сказал Лиам. Он читал электронное письмо от Менчу. — Все началось через четыре месяца после того, как были сделаны татуировки. А шоу выпустили быстрее обычного, так что до первой смерти успели показать две серии. После четвертой продюсеры сообразили, что к чему, и прикрыли лавочку, пока больше никто не догадался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Сэл поразмыслила.

— Лас-Вегас — город туристический. Большинство клиентов, заполучив свои татуировки, отправились по домам, так что между ними существует единственная связь. А сколько серий успели снять?