Алексей Герасимов - Мерзкий старикашка

Кавалькада, все так же никем не задерживаемая, добралась до дворца. Арцуд, Зулик и Шедад вместе с князьями-генералами и гвардейским капитаном ожидают теперь моего подъема, дабы выразить почтение и все такое. Будить, разумеется, Тумила послали — мол, вот ваш кот, царевич.

Как дети, ей-богу.

Правда, устроить мне побудку парню не удалось — я к тому времени давно проснулся и даже бриться уже закончил. Мыльно-рыльные-то у меня с собой, да и водить острой бритвой возле своей сонной артерии я доверять кому-то несколько опасаюсь. Ну а то, что все были уверены, будто я сплю без задних ног, и соответственно теплой водой не снабдили, так то и не беда вовсе. Растительность у Лисапета на моське не особо густая имеется, я и раньше нередко на сухую обходился.

— Удобно ты устроился, паря, — сообщил я Тумилу. — И обета воздержания не давал, и женить тебя теперь не так-то просто. Ладно, я не возражаю — носи косу, коли хочется. Но сутана тебе не положена. Да и бычий спотыкач поверх нее смотрелся бы откровенно дурацки.

Я вздохнул и оглядел своего стремянного.

— Тебе уже более чем за полмесяца жалованье положено, да и на обустройство, по случаю вступления в должность, принято деньгами жаловать. Если меня сегодня на совете не пришибут нечаянно, надо будет распорядиться. Прикинь пока, сколько тебе на платья надо будет, потом скажешь.

— Что, совсем по-нищенски смотрюсь? — понурился Тумил. — Я в Тампуранке вроде бы неплохой одежки прикупил.

— Нормально ты выглядишь. Но для дороги. А на коронационный пир что, в одежде бычьего плясуна пойдешь?

— Э-э-э… Нет. Там что-то совсем уж разукрашенное надо. — Юноша озадаченно почесал затылок.

— Я и говорю, пообщайся с людьми, узнай цены. Ладно, пойдем, князья все, поди, изнервничались уже.

Оказалось — еще как. Для Осе, Яркуна и Латмура известие об их союзнических отношениях с Зуликом, Шедадом и Арцудом новостью, конечно, уже не являлось, а вот желания выяснить, которая из половин моих союзников — вояки или посланцы — больше сделала для блага, процветания и восшествия на престол царевича Лисапета, оказалось выше крыши. Князья к моему появлению успели насмерть разругаться и едва ли не хватались за оружие.

— Успокойтесь-успокойтесь, — потребовал я, входя в кабинет капитана. — Не время ссориться по пустякам. Давайте ругаться по надлежащим поводам.

— Простите, царевич. — Князь Тимариани нашелся первым. — А какой же повод вы полагаете достойным для ссоры промеж ваших преданных слуг?

— Ну, например, неверность стране и короне. Никого в ней не уличили, покуда я отдыхал? Нет? Ну и повода тогда нет. Докладывайте, все ли у нас готово к Совету?

— Да, ваше высочество, — отрапортовал Железная Рука. — Владетельные уже начали собираться во дворце. Некоторые желали встретиться с главным министром, иные порывались переговорить с князьями Хатикани, Софенине и Тимариани…

— Догадываюсь которые. — Я сел в кресло и махнул рукой остальным присутствующим, чтобы не утруждали свои ноги.

— Да, царевич. В основном те, кто подписывал письмо с условиями, — подтвердил капитан Блистательных. — Лексик Баратианский прислал эпистолу, Скалапет Ливариадийский просил о встрече до совета лично с вами.

— Встретиться можно, отчего ж не пообщаться-то? Он уже во дворце?

— Его городской особняк буквально в полете стрелы от Ежиного Гнезда, — сообщил Шедад Хатиканский.

— Удобно устроился, — прокомментировал я. — Князь Латмур, известите его о моем согласии, а я покуда гляну, чего там пишет самый достойный из зятьев нашей державы. И давайте уже поедим что-нибудь, а?

Ничего интересного на самом деле не написал. Сообщал о полной своей и безоговорочной поддержке, верности закону и короне (именно в таком порядке!), выражал горячую надежду на благоразумие остальных владетельных, и… все. Офигенно ценное послание — стоило ли вообще портить бумагу?

До явки Скалапета на место моей временной регистрации мы покушать успели — ждали лишь меня, а так все было готово. Когда князь Ливариади прибыл, я как раз собирался еще немного порыться в библиотеке.

— Приму его наедине, — решил я. — По-родственному. А вас, Зулик, я попрошу навестить царевну Валиссу и узнать, подготовились ли к переезду на мужскую половину ее сыновья.

Беги-беги, проведай свою любовь. Воодушевление и подъем сил тебе сейчас полезны.

Кузенистый князь оказался мужиком моложавым, статным, этакий умудренный жизнью красавец-мужчина с благородной проседью — тьфу, аж плюнуть хочется.

Выглядит, кстати, лучше меня, хотя и на год старше. В обитель бы нашу тебя, Скалапетушко, под руку к брату Асмаре… Мечты-мечты.

Родственничек вошел в библиотеку не здороваясь, сел напротив меня и принялся пялиться. Я тоже беседу не начинал («О чем нам с тобой говорить, Билли? Нешто о том, как я люблю синематограф?») и, в свою очередь, разглядывал князя Ливариади, откинувшись на спинку кресла.

— Н-да, — нарушил наконец молчание Скалапет. — Сижу я вот и думаю — поверить письму Зулика или все же пора бежать?

— А у тебя что, есть куда? — поинтересовался я. — Не то чтобы предлагаю, просто интересно.

— Да куда — это-то найдется, — вздохнул князь. — Опального царского родича любой твой сосед приютит.

— Как приютит, так и выдаст, вопрос политики. Ты не крови Ежиного Гнезда, всерьез претендовать на трон не можешь. Княжество твое опять же с собой не увезешь, а сундуки с сокровищами… Это на самом деле не так уж и много. Основное твое богатство все же земля.

— Ну, землю с собой на тот свет тоже не заберешь, а немного золота всяко лучше плахи, — философски отозвался Скалапет.

— А много золота — еще лучше, — кивнул я. — С чего вообще такие похоронные настроения? Думаешь, буду мстить за мать? Так ты, насколько я знаю, к ее гибели никакого отношения не имеешь — вообще всех участников той заварухи уже Смерть к рукам прибрал. Да и маменька сама отчетливо осознавала, какую игру затеяла и чем чревато поражение. Все по традиции — нормальная резня родственников при смене монарха, любимое развлечение ашшорских царей с незапамятных времен.

— Ну ты-то любовью к развлечениям уже прославился, — усмехнулся князь. — Вся Аарта судачит о том, как ты в окрестностях столицы устроил танец с быками.

— Посиди с мое в монастыре, полюбишь и не такое, — огрызнулся я. — Хотя даже если ты и протянешь еще два десятка лет… Н-да, там из всех развлечений будет доступно только пожевать мягкой кашки да под себя не нагадить, так что проверять, пожалуй, не станем.

— Значит, предлагаешь жить спокойно и не дергаться? А как же кровная месть?