Вадим Крабов - Руины

Юноша кивнул.

— Обстоятельства нашего знакомства печальные, но мы делаем все, что можем.

— Их найдут? — сжав кулаки, граф пристально смотрел на Теруса.

— Непременно, а с вашей помощью еще быстрее.

— Что мне делать? — Витар привстал со стула, — я на все готов, только бы отомстить мерзавцам.

— Присядьте, в этой комнате убийц вашего отца нет, — следователь задумчиво уставился перед собой, бросив бумаги.

— Скажите, у вашего отца были враги, недоброжелатели? Может он занял кому-нибудь крупную сумму, не слышали?

Витар долго вспоминал.

— Нет, что вы, он ни с кем не конфликтовал на моей памяти, а деньги… откуда они у нас? Вы наверняка выяснили наше положение.

— Хорошо. Может, вспомните ссоры, которым вы не придали значения? С соседями, например.

— Не припомню.

— А что мог делать ваш отец в районе речного порта и с кем, если знаете?

— Порта? — удивился граф и в его голове закрутились мысли. Думал недолго.

— Вы знаете, с неделю назад, когда я возвращался из школы и уже подходил к дому, заметил выходящего от нас Ярутоса. Это купец. Живет на нашей улице через два дома от нас. Я тогда еще удивился, чего ему у нас делать? По-моему он торгует тканями и тогда я предположил, что мама хочет заказать себе платье. Когда зашел домой и хотел спросить про него отца, как меня чем-то отвлекла мама, а потом я забыл. Точно! Отец тогда целый вечер был расстроенный. Как я сразу не догадался, это Ярутос, сволочь! — выкрикнул и вскочил с покрасневшим от злости лицом.

— Спокойно, молодой человек! Сядьте! Причем здесь Ярутос и какая связь с портом.

— Самая прямая! — юноша сел и заелозил по стулу, — В детстве я дружил с его сыном, так он мне хвастался, что у них целый склад в порту с тканями и они могут хоть всю графскую гвардию одеть, и мундиры будут лучше, чем у моего отца. Вот туда отец и ходил, я уверен, все же сходится! Быстрей посылайте людей, а хотите и я пойду! Даже непременно меня возьмите!

— Тихо, тихо, граф! Возьмите себя в руки. Прекрасно понимаю ваш порыв, но так не делается! Тем более с черными. Спокойно. В нашем деле нужна холодная голова. Проверим, проследим. Только прошу вас, без самодеятельности. Вот, попейте воды, — налил из графина простой холодной воды в чистую керамическую кружку.

Витар схватил емкость двумя руками и жадно к ней присосался. Внезапно возникшая жажда начала проходить, а с нею и нервное напряжение.

— Все, господин Терус, я успокоился. Так чем я могу помочь? Я буду держать себя в руках, честно.

Следователь надолго задумался, изучающее разглядывая графа. Тому стало даже неудобно.

— Скажите, вам благородному, графу не претит помогать страже?

— Я сказал, что готов на все, значит готов. Отец воспитывал нас не чваниться титулом и сам подавал пример в этом. Да у него друзья были только из простолюдинов! Один Молния чего стоит. Благородных почти и не было. Только старые, еще с гвардии. А наши благородные родственники посмеиваются над нами или жалеют, а это еще хуже. Я все замечал в детстве, только не придавал значения.

— Нет, господин следователь, не претит. Тем более отомстить за отца… и за маму. Да я всех чернокнижников готов, — он снова сжал кулаки.

— У вас появится такая возможность, уверяю вас, если не передумаете, — Терус снова внимательно оглядел юношу, — а пока, слушайте, что надо сделать.

Был пасмурный ветреный вечер. Порывы северного ветра бросали в лицо брызги дождя вперемешку со снежной крупой. Витар стоял на грязной мостовой в войлочной шапке в ушами и под горло закутанный в теплый плащ. Отворачивался от порывов ветра и терпеливо ждал. Холодно.

Ярутос, кутаясь в теплой одежде, быстро приближался к дому.

— Ярутос! Подойди ко мне, — крикнул Витар.

Купец удивленно посмотрел на младшего графа и подошел.

— Здравствуйте, граф, сочувствую вашему горю.

— Да мне плевать на твое сочувствие! Я все знаю про тебя и твоих дружков и если еще не рассказал про вас "помощникам", то только по тому, что сам хочу их наказать и ты мне в этом поможешь.

— О чем вы говорите, ваше сиятельство? Ничего не понимаю. Понимаю вас, у вас горе. Отец, мать. Но я тут причем? Вы, извините, умом повредились, что ли? Конечно, шестнадцать лет и такое горе! Понимаю и сочувствую. Может поспособствовать с лекарем? И вам в том числе?

Внезапно сверкнула шпага и её кончик уперся прямо в горло купца. Тот замер.

— Не надо выставлять меня сумасшедшим. Или ты, смерд, сводишь меня с убийцами отца или я иду к "помощниками". А тебе жизнь останется только в одном случае: если я сам покараю преступников, — убрал шпагу и продолжил с явным сожалением, — жаль, Молния мне не верит, — его глаза лихорадочно блестели.

Ярутос стоял побледневший, периодически сглатывая несуществующую слюну из внезапно высохшего рта. Наконец, хрипло ответил.

— Ваше сиятельство, я совершенно ни при чем, поверьте мне. Я… я, пожалуй, смогу свести вас с людьми, которые помогут… облегчить вашу боль.

Витар развернулся и бросил через плечо:

— Я пошел к "помощникам".

— Стойте, — прохрипел купец, спустя пару шагов и забежал перед графом, — поймите меня правильно. У меня семья, дети. Они страшные люди! Я боюсь за них!

Граф, казалось, не замечал его и смотрел в сторону воспаленным задумчивым взором.

— Хорошо. Сегодня, как стемнеет, подходите к лавке амулетов Григора, я буду там и покажу вам убийц. Даже смогу вывести их по одному, они мне доверяют. Вы прекрасно владеете шпагой, я знаю. Пообещайте, что меня не тронете.

Витар более осмысленно посмотрел на него и бросил с презрением:

— Обещаю. Я буду там.

Операция по захвату прошла образцово. Сначала купец увел Витара на окраину города, где оставил стоять в переулке, а сам пошел в стоящий рядом особняк якобы, чтобы вывести преступника. Только он скрылся в доме, как в графа из глубины переулка вылетела черная молния, сотканная из тумана. Вокруг Витара полыхнула "сфера жизни" и тут же, как из под земли, в переулке появилось множество людей закутанных в черное. От них вглубь переулка полетели много "ловчих сетей" переполненных силой. Отряд сразу разделился: половина в дом, половина в переулок. Одновременно стражниками были перекрыты все выходы из дома и всего квартала.

Граф тоже ворвался в дом вместе со стражей. Как ему хотелось самому убить Ярутоса! Ненависть переполняла все его существо, и одного черного он все же успел зарубить.

Заметил, как из коридора вылетела очередная "черная молния" и прыгнул туда. Снова полыхнула защита, ему выдали отличный емкий амулет, и почти перед самым лицом оказался обычный молодой человек, чуть постарше Вулара. Ни за что не скажешь, что это злобный чернокнижник, скорее заурядный благородный. Только в глазах плескалась звериная ярость, а в руке сверкал кинжал. Витар рубанул его шпагой по шее и захлебнулся от хлынувшей в открытый рот крови черного. Закашлялся и успокоился. Нет, ненависть не прошла, а перешла в другое качество: стойкое желание давить их всегда и медленно.