Саша Суздаль - Туманный Кот

Слёзы ручьём хлынули с глаз Тим, неожиданно для неё превращаясь в туман, который прядями опускался вниз, напоминая бурлящее море. Лури упрямо показывал пальцем на неё и снова повторил: «Там!»

«Я хочу к нему!» — взмолилась она, протягивая к Лури свои руки сотканные из вязкого тумана. «Чтобы отправиться к нему, нужно оставить свою душу!» — сказал голос, но Тим, несмотря на необычность происходящего, заметила фальшь в его голосе, которая её насторожила. Она присмотрелась к картинке и заметила, что она повторяется – вот снова Лури протянул к ней руки и произнёс: «Там!»

«Ты хочешь меня обмануть?» — спросила она у голоса, который расстроено произнёс: «Ты сама обманываться рада! Твой ребёнок мёртв!»

«Ты врёшь!» — воскликнула она, отталкивая руками густой туман, который затягивал её в Тьму. Но силы оказались неравные, Тьма настойчиво погружала её в свою глубокую тёмную ловушку. А потом ей стало всё безразлично.

Репликация одинадцатая. Глюк

Острая морда Банди, склонённая к лицу Маргины, выражала серьёзную озабоченность и настойчивость. Маргина слушала его доводы и понимала, что он прав, но отпустить Лури от себя не могла. Спор длился достаточно долго и порядком надоел Банди, который решительно сказал:

— Я отдаю ребёнка в руки Тимурион, а тебя, за непослушание, на пятьдесят два гигапрасека в землю.

— Я тоже люблю Лури, — крикнула Маргина.

— Люби своих дочерей, а не воруй чужих, — парировал Банди. Маргина, ясно понимая, что ребёнка у неё отберут, с грустью произнесла:

— Я бы с радостью, только для этого мне нужно вернуться назад, — она вспомнила о своих дочерях, давно уже умерших, а она, не по своей воле, так и не насладилась жизнью с ними. На глаза сразу навернулись слезы, и она зарыдала, как морская корова. Вспоминая прожитое, она с удивлением обнаружила, что пропустила огромную часть из жизни своих дочерей и внуков.

Она с горечью подумала, что если дано вечное бытие, то стоит провести время рядом с близкими людьми, иначе в памяти останется только сожаление. Позднее раскаяние не могло ничего изменить, и Маргина подумала о том, чтобы вернуться в прошлое время, когда дочери были живы, а внуки даже не намечались. Лури у неё бесповоротно забирали, а жить на планете Тимурион она не собиралась, уж слишком много её здесь обманывали. Банди заполнил её глифомы тем, что стёр Тёмный, но Маргине не хватало логических связей между информацией, а она так индивидуальна, что может менять смысл событий.

— И не проси! Репликации во времени запрещены! — воскликнул Банди после того, как Маргина попросила вернуть её в то время, когда её дочери были маленькими. Увидев, что она продолжает дуться на него, Банди добавил:

— Даже нам нельзя этого делать!

— Не ври, — не выдержала Дульжинея, — нам можно.

— Вы же можете взять меня с собой? — так очаровательно улыбнулась Маргина, что Дульжинея не выдержала и призналась: — Можем!

— Она обязательно что-нибудь испортит, — пробурчал Банди, — или вмешается и изменит историю.

— Я буду только наблюдать, — твёрдо сказала Маргина, но сама себе не поверила. Так же, как и Банди.

— Если что-нибудь … пропищал Банди, шевеля усами, — я тебя в землю закопаю…

— Я согласная, — сказала Маргина и принялась чесать спину Банди. Он застыл, подставляя бока, а Дульжинея, сводя глаза вместе, возмущённо спросила: — Что ты делаешь?

— Спину ему чешу, — объяснила Маргина, не переставая работать руками.

— Оставь его спину в покое! — немного ревниво сказала Дульжинея, и они тут же оказались в саду. Маргина, присмотревшись, узнала и сад и дворец.

— Не разгуливай в таком виде, — сказала Дульжинея и превратила Маргину в рыжего воробья.

— Так незаметно, — объяснила она, а Маргина подумала, что рыжий воробей сразу привлечёт внимание, тем более рядом с двумя мышками человеческого роста, но спорить не стала.

— Мы за тобой следим, — сказал Банди, и они с Дульжинеей исчезли. Маргина, перебирая лапками, направилась по аллее к королевскому замку.

С высоты воробья всё казалось большим, а замок вдали – так и вовсе громадным. Замучившись ковылять на коротких ножках, Маргина подскочила в воздух и принялась махать крыльями, пытаясь совладать телом воробья. Попытка оказалась неудачная, и она шлёпнулась лицом вниз, расплываясь рыжей горкой, весьма сомнительного вида.

«Чего я мучаюсь?» — возмутилась она и превратилась привычного рыжего кота. Вспоминая, когда в их семействе появился кот Глюк, она поняла, что не знает его происхождения. «Буду Глюком!» — решила Маргина и поправила себя, превратившись в рыжего котёнка, а потом решительно потопала в направлении дворца. Четыре башни по углам, приветствовали ее, как солдаты на посту, а глей на шпиле пустил ей зайчики в глаза.

Дверь оказалась приоткрытая и она, перепрыгивая ступеньки, поднялась на второй этаж. Перед входом в зал заседаний толпилась куча фрей, которые возбуждённо что-то обсуждали. Маргина увидела себя, окружённую стайкой молодых фрей, и несуществующее сердце котёнка затрепетало.

«А я весьма не дурна!» — самодовольно подумала Маргина, рассматривая себя, молодую, разгорячённую разговором, с ярким румянцем на улыбающемся лице. Неожиданно, взгляд Маргины остановился на кудрявом мужчине, который стоял, опираясь на колонну и скрестив руки на груди. Мужчина ел глазами Маргину, но она, увлечённая разговором с фреями, не обращала на него внимания. «Джозеф Фрост!» — прошептала Маргина и, невольно, подумала: «Какой же он красавец!». Перебирая лапками, Маргина-котёнок направилась к нему. Увидев под ногами рыжее пятно, Джозеф наклонился, поднял котёнка, погладил и сообщил:

— Пойдём отсюда, мы здесь никому не нужны.

Он чмокнул Маргину-котёнка в мордочку и она, от умиления, потёрлась о его лицо, испытывая неожиданную нежность. Сказанное Фростом весьма поразило Маргину. Ей стало понятно некоторое отчуждение друг от друга в пору их молодости, что, вероятно, связанно с её бурной общественной деятельностью на благо королевства.

Фрост поднялся на этаж выше и по коридору свернул в детскую комнату. «К моим девочкам!» — с замиранием в сердце, которое вдруг возникло в груди, подумала Маргина-котёнок. Она не знала, в какое время попала, но когда Фрост открыл дверь, то поняла, что как раз вовремя – на её вскинулись две пары детских глаз.

— Котик! — воскликнула Элайни, а Байли молчаливо подошла и взяла Маргину на руки.

— Как его зовут? — серьёзно спросила двухлетняя кроха, поглаживая Маргину-котёнка, которая чуть не поплыла в руках дочери.