Токацин - Зелёный рассвет

— Гедимин, а может существо состоять из зелёного сияния, быть многолапым, многохвостым, многоусым — как твои приборы — и ещё сорокаглазым? И быть огромным, как весь этот завод?

Сармат повернулся к нему так резко, что Речник отступил на шаг.

— Ты где его видел?

— Привиделось. ЭСТ-лучи, знаешь ли… — Фрисс развёл руками. — Вот и мерещится. Что, бывают такие?

— Бывают… Вот только ты никак не мог его увидеть — ни под ЭСТ-лучами, ни под гаммой, — нахмурился Гедимин. — Это лучистый хранитель. Станция, то, что живёт в ней. Именно сорок глаз?

— И ни одним меньше, — кивнул Речник. — Красивое, но очень грустное. Жаловалось на холод и одиночество. Гедимин, вот ты стоишь, а крысы тебя видят…

Сармат странно посмотрел на Фрисса и поднял руку, будто хотел придержать его за плечо, но сказать не успел ничего.

— Кьяа!!! — панический вопль прорезал тишину. Фрисс бросил взгляд на крышу — и увидел знакомую полосатую шкуру. Конт?!

— Кьяа! Враги! Враги! — заверещал Конт и стрелой промчался по крыше куда-то вглубь завода. Похоже, и он узнал тех, от кого еле спасся на подстанции…

"Плохо, что там Конт, и хорошо, что там станция," — успел подумать Фрисс, выхватывая оружие и пронзая насквозь бурого разведчика. Мелкие крысы, кажется, ни в грош не ставили свою жизнь! Это существо даже не стало дожидаться подмоги — просто вылетело на крик полосатого переростка и очертя голову бросилось на врага.

— Кьяа! Убийцы! Убили Вилзана! Те! Там! Украли ключ! Ключ станции! Кьяа!!! — верещание Конта доносилось издалека, но так явственно, будто голосил он над ухом. Фрисс и Гедимин переглянулись — и быстро пошли на крик.

— Окка! Окка! — зацокало что-то на крыше, и Фрисс оказался отброшен с прохода и прижат к противоположной стене, а над его головой пролетел пласт рилкара и раскололся о мостовую. Навстречу пролетел тонкий плазменный поток, и крыша небольшого строения вдруг сложилась пополам и провалилась внутрь. Изнутри заверещали на сотню голосов.

— Фриссгейн, не задерживайся под стенами! — бросил Гедимин и срезал выстрелом кусок стены, преграждавший проход. Опережая падение куска, из-за стены вылетели серые крысы в клочьях шерсти и кусках чешуи. Одну Фрисс зарубил, другая вцепилась зубами в меч — и стекло тонко зазвенело. Речник с холодеющим сердцем вырвал меч из пасти врага — треть клинка просто откололась, и хорошо, что остался острый обломок!

— Отойди, Речник. Прикрой мне спину, — попросил сармат и быстрым движением сдвинул с оружейного сопла одну насадку и выдвинул другую — широкую, но сплюснутую. — Сейчас будет жарко.

Он шагнул из-за стены на открытую площадку — и Фрисс увидел, как оружие в его руках медленно опускается. Речник бросился туда же — и сам опешил, хотя уже видел эту картину во сне. Всё было точно так же, только близко, отчётливо и наяву.

Длинное сооружение с плоской крышей и каскадом ступеней вместо стен, тёмно-тёмно-синее, блестящее, без единого скола и потёка, выступающее из земли как бы наискось… и круглый жёлоб входа со ступенями, уходящими в глубину, на две трети закрытый раздвижными дверями, такими же тёмно-синими. А над самым провалом входа — тлакантские письмена, того же ярко-рыжего цвета, что мех Воина-Кота, и Фрисс без словаря знал, что означает надпись. "Идис"…

Гедимин посмотрел на Речника, но ничего сказать не успел — раздражающие крики из жёлоба вдруг затихли, что-то с той стороны тихо щёлкнуло, и Фриссу пришлось прокатиться по земле. То, что пролетело над ним и слегка задело Гедимина, а потом снесло полстены за его спиной, можно было принять и за ракету. Но это был лишь снаряд для баллисты. Зато большой.

Гедимин выстрелил, но второй снаряд помешал ему как следует прицелиться и отвёл плазму в сторону — она полоснула по дверям, но тех брызг, которые долетели до крыс, "поймавшим" хватило. Фрисс послал следом молнию. Он очень жалел, что не видит самой баллисты — вот её бы вывести из строя! Крысы на молнию ответили нестройным залпом гранёными иглами, Гедимин заслонил собой Речника и принял иглы на себя. Почему-то он не решался стрелять в жёлоб… Фрисс высунулся из-за его спины и отвесил горе-стрелкам ещё одну молнию.

— Кьяа! Воры! Убили Вилзана! Украли ключ! — Конту молний не хватило, плазма не долетела, и он ещё чего-то жаждал. Выскочив на верхнюю ступень, полосатый крыс высоко подпрыгнул, указывая на Фрисса.

— Отдай! Наш ключ! Где он?!

— Выкинули, — ухмыльнулся Речник. В провале оглушительно заверещали, и Фрисс с ловкостью кошки спрятался за рилкаровой платформой. Очень своевременно. Баллиста была не одна, и в пролом между заводскими строениями угодили сразу два снаряда. Один просвистел точно над головой Речника, но упал далеко за платформой, и ему ещё хватило силы что-то разрушить. Фрисс не стал смотреть, что именно. Краем глаза он увидел, что Гедимин упал, и кинулся было на помощь, но вовремя разглядел, что сармат тоже прилёг за выступ местности — и оттуда выстрелил в провал. Будто огненная метла прошлась по ступеням — все, кто не успел распластаться в самом низу, рассыпались пеплом. А потом с оглушительным лязгом сомкнулись двери — и запоздалый плазменный выстрел только оставил на них пузырящуюся полосу фрила. Гедимин встал из-за выступа местности — и тут же два десятка стрел ударились о его броню. Одна даже сбила заклёпку, но там был не один слой брони…

— Кьяа! Чужак! Прочь! Станция — наша! — крикнул кто-то из-за двери, и следующая порция стрел свистнула в воздухе. Металл был непрочным, пористым, облучённым, но незащищённое тело пробил бы насквозь, прежде чем рассыпаться в ране…

— Посмотрим, — негромко, но очень зло сказал Гедимин и швырнул в дверь глыбу рилкара. Едва она ударилась о створки, как её догнала струя плазмы. "Инструмент для сварки," — вспомнилось Речнику, и он впервые увидел, как это выглядит. Сармат прошёлся плазмой по стыку дверей, размазывая пласт рилкара сверху донизу. Крысы ответили выстрелом из баллисты и градом камней — видимо, подтащили камнемёт. Фрисс добавил бы им электричества, но не нашёл, в какую щель кидать. Гедимин успел бросить ещё кусок рилкара, прежде чем опять прилёг за обрушенную стену — тут не получилось залить весь стык, пришлось расплавить глыбу под дверью. Так или иначе — пузырящийся рилкар быстро остывал, а открыть двери до того, как они схватятся намертво, крысы разумно не решались.

— Кьяа! Убьём!!! — похоже, кто-то внутри понял замысел Гедимина, и последний снаряд из баллисты пришёлся точно в цель — упал на сармата сверху. Броня загудела, Фрисс подумал плохое и в отчаянии бросил молнию уже наугад, Гедимин молча вывернулся из-под бревна и ловко отполз за стену. Оттуда он поманил Фрисса — и они, петляя в лабиринте обломков, добежали до стены и перемахнули на другую сторону. За ними никто не гнался — хорошо заваренную дверь не так легко открыть! Десяток камней и стрелок просвистел над головами, но этим и ограничилось. Если кто и сидел за пределами станции, в развалинах завода, то благоразумно предпочёл не лезть к озлобленному сармату. И к Речнику заодно.