Вадим Крабов - Рус Четвертый - Этруск

— Не, ему не надо сам лечится. Хочешь посмотреть?

Девушка безразлично пожала плечами.

— И правильно. Здоровый детина, а лицом на меня похож. Никто не верит, что я — этруск, а это правда.

Глаза Гелинии от удивления расширились, но попросила спокойно:

— И я бы не поверила. А скажи что-нибудь по-вашему.

— Не могу. Не знаю я языка, я вдали от Этрусии с малолетства рос и воспитывали меня чужие люди. У меня видишь, даже склонность к Силе Геи, а не Френома.

— Но Духи Великих Шаманов именно из-за него тебя уважают, я уверена!

— Не-е-т, — усмехнулся Рус, — это разные вещи. Удивительно, ты же в Альдинополе училась, неужели не знаешь?

— Да не интересовали меня эти ваши этруски! До сегодняшнего дня. Тебе что, трудно объяснить? — возмутилась девушка. Не выдержала. Даже у Хранящих есть предел подавления любопытства.

— Хорошо, успокойся. М-м-м… Духи Предков — это Души когда-то живших кочевников. После смерти они обрели в своем загробном мире большую Силу, схожую с разными Стихиями. Примерно так, — внимательно слушающая Гелиния, согласно кивнула, — а Духи Френома были Духами изначально и имеют Силу разных Стихий и эту Силу получают от Бога, Френома. Разницу улавливаешь? — девушка, подумав, медленно согласилась, но задала совершенно другой вопрос:

— Так а что от тебя было нужно? — вкусная еда и вино стояли почти нетронутыми, голодная княжна забыла о еде.

— Понимаешь… — Рус побарабанил пальцами по столу, — ты кушай, на меня не смотри, я сыт…. - продолжил говорить только после того, как девушка неохотно откусила кусочек жареного рубленого мяса на палочке наподобие люля-кебаба и запила вином, — он пришел за мной. Я оказывается сын их старого убиенного царя, — Гелиния поперхнулась вином и закашлялась, — сам удивился, — согласился с ней Рус.

— А твой отец в этом уверился. Лети, говорит как ветер, бей врагов завоевывай венец! А вот я сомневаюсь… — ему стало интересно послушать мнение Гелинии.

— Конечно, Рус! Я с тобой! — эти слова она восторженно выкрикнула.

Телохранители сидели в удалении и не могли слышать всего, но этот выкрик разобрали и уставились на охраняемый объект очень удивленно, а не собеседника — подозрительно.

— Тише, вон твои орлы косятся. Да какой толк? Там посвящение надо принимать, а я уже посвящен… — девушка разочарованно опустилась на стул, — но твой папа советует мне жениться, родить законного наследника и стать опекуном при нем. Только и всего. Только мне власть не нужна и жениться я не хочу…

— Как не хочешь, а я!? — весь план «мудрой» Грации полетел к Тартару, Гелиния в данный момент забыла все умные советы.

— А что ты… — Рус сначала удивился, но постепенно до него дошло…

«Пиренгул! Хитрый лис! Отправлял меня завоевывать корону для дочери! Да с чего он взял, что она, такая своенравная пойдет за меня и я на ней женюсь?… нет», — сердце встало и провалилось куда-то в область пяток, — «она точно пойдет… и я…», — и внезапно почувствовал во рту противный вкус птичьих перьев…

Вспомнилась армия, письмо Джулии, дикая тоска с нежеланием жить. Тогда он всю ночь грыз подушку, исколол перьями рот и вкус пуха въелся в печенку. После этого стал Зверем, чующим опасность, и забыл свою первую и единственную любовь. Вернее хотел забыть, а на самом деле помнил до сих пор. Иногда вспоминал вполне осознанно, но всегда как бы со стороны. Как во сне Гелинии, когда спокойно сравнивал прошлую любовь с чувством к дочери вождя и не находил общих черт. А сейчас в один момент понял — пришло настоящее взрослое чувство без переизбытка страсти. Ровное долгое заботливое чувство. Надеялся, что долгое… а сердце предательски ныло, почти как тогда в казарме… разве только без желания закончить жизнь.

А душа Гелинии пела от счастья!

«Он меня любит, любит! И я его люблю! Только… почему он загрустил? Ерунда, пройдет! Любовь все лечит!..», — она уже мысленно кружилась в свадебном танце, — «Не сказал вслух? Пусть! В пророческом сне признался — достаточно. Нет, пусть еще и еще!»

— Ты меня любишь? — спросила, затаив дыхание.

— А ты? — Рус почему-то скривился.

— Люблю! С того дня, когда ты оказался во дворе моего дома!

— Ну… люблю… — выдавил из себя и от сказанного слова полегчало, — люблю, люблю, — повторил, но нет — больше настроение не поднималось.

— Извини, Гелиния, — сказал, вставая со стула, — но мне пора. Дела, дарки бы их побрали, — и быстро пошел прочь из столовой.

— Рус! — удивленно крикнула она вслед, но он не обернулся.

«Неужели все мужчины такие?», — обижено подумала неопытная девушка, — «особенно воины. В сражении ничего не боятся, а когда доходит до настоящих дел — теряются», — думала больше с чужих слов и из запрещенных вульгарных наставлений для озабоченных девиц. Да и в бродячих балаганах такое неоднократно обыгрывалось.

«Ничего, главное — он признался! Спасибо, Величайшая!», — с этой мыслью на крыльях любви полетела домой. Ужасно захотелось поделиться радостью и утереть нос Грации. О том, что та не рассказала о нападении на Руса уже и забыла. И это Хранящая! Надменная своенравная независимая Гелингин. Что делает любовь…

Рус отклонил предложение Леона поговорить с очнувшимся этруском.

— Предупреди его, что я приказал подождать и не рыпаться. Можешь поклясться, он послушает. У меня сил нет, я спать, — говорил, направляясь в свою спальню.

— Но еще только вторая вечерняя четверть! — удивился друг.

Рус не ответил. Хотел одного — никого не видеть и поглубже уснуть.

«Слава богу, завтра целый день с магистром, не увижу Гелинию», — успокоил и еле-еле заставил себя уснуть. В голове все смешивалось, наползало друг на друга.

В этот раз богиня удачи от него отвернулась. Не получилось выспаться. Разбудил долгий звон колокольчика. Пока в потемках хлопал по прикроватному бюро, пока соображал откуда звон, успел проснуться и чуть не в голос заматерился.

— … вашу мать, каганы! Нет как люди — утром, а им среди ночи приспичило! А ведь спят не меньше и тоже по ночам! Сволочи! — устал от разговоров за целый день, а теперь ночью вынуждают к очередному общению. Проснулись!

Но делать нечего, обещал ждать — изволь ответить. Два месяца еще не прошло.

«Надо было дать сроку месяц», — раздраженно подумал Рус перед тем, как активировать амулет «капли утренней росы, застывшей в море» — название амулета астральной связи с функцией переводчика. Можно общаться не только словами, но и мыслеречью и передавать образы. Можно узнать координаты собеседника. Мысли амулет не читал и в неактивном состоянии звуков не слышал. Зря раньше переживал. Все это узнал из памяти молодого разведчика с обычным каганским именем Эльлэдан.