Андрей Бондаренко - Карибская эскапада

Расплавилась канистра, нет? А может, треснула, с высоты немалой упав? Кто знает.

Через час попробовали ещё одну канистру доставить — тот же результат, в смысле — плачевный.

Слава Богу, Зорго у нас запасливым оказался — пол-литровую фляжку с бренди с собой прихватил, на всякий случай. Вот, случай и представился: бренди выпили дружно (не выливать же?), и давай вниз воду целенаправленно, пусть и малыми дозами, спускать. Худо-бедно, но, к возвращению наших посыльных, литра четыре до назначения дошли.

За всеми хлопытами часов шесть прошло, а доктор всё в той же позе сидит, думает усиленно.

Вот все дела и переделаны: лекарства доставлены, лестница, вниз спустили — всё, что планировали, даже вторую записку от Бернда получили, где он благодарил за всё и приветы передавал.

Дальше что?

— Герр Мюллер, — спрашиваю, — Может, надумали что? Есть выход — из ситуации этой? Да, вот лестницу верёвочную доставили, Вы же просили.

Грустно так старый доктор улыбнулся, устало ладонью по лицу провёл:

— Да, есть два варианта: один простой, такой — лобовой; другой, наоборот, — навороченный и авантюрный, с элементами бреда. Давайте — с первого начнём? Если первый не прокатит — тогда и про второй расскажу.

Надо сказать, что первый вариант, действительно элегантностью не отличался, я и сам — о чём-то похожем думал.

До Дракона — всего метров четыреста, у Зорго с собой карабин нарезной с оптикой отличной, у меня — Калашников, неплохо пристреленный.

Чего тут сложного: одновременно, в каждый глаз драконий, по пуле разрывной влепить?

План как план.

Подкрались мы с Капитаном к краюшку обрыва, расположились без суеты, прицелились тщательно, да и пальнули — на счёт три.

Реакция у Дракоши нашего оказалась — отменная: веки чёрные на глаза тут же опустились, пули от них, будто от листов стальных, отскочили — словно теннисные мячики от стенки.

А рептилия коварная, глаз не открывая, в нашу сторону огнём метнула — в полную силу.

Успел я голову пригнуть, но по макушке, всё же зацепило, больно достаточно, ожог третий степени обеспечен. Нестрашно, конечно, пройдёт, гораздо хуже могло быть.

У Зорго бородища его рыжая вспыхнула, хорошо рядом Джедди находился: успел с себя куртку сорвать и Капитану на голову накинуть.

Отползли — в спешном порядке. Доктор мне лысину мазью вонючей смазал, Зорго — места, где усы и брови располагались.

— Нет ли зеркала у кого? — Заныл бравый капитан, остатки своей, некогда шикарной, бороды осторожно ощупывая.

У Мари, конечно же, как у каждой уважающей себя женщины, было с собой крохотное зеркальце, но она сделала вид, что не расслышала просьбы. Оно и правильно, — зачем человека хорошего — лишний раз расстраивать?

— Что-то такое, если честно, я и предполагал, — виновато доктор Мюллер констатирует, — Поэтому переходим к запасному варианту. Джедди, помнишь, что дон Романо о медальоне твоём рассказывал? Ну, тогда, в Сан-Анхелино?

— Что-то там о хобитанском заклятии, — мальчишка неуверенно бормочет.

— Я помню, — Мари неожиданно вмешивается, — Всё дословно помню, слушайте: "Медальон твой — называется «Огнин». Он в Средиземье большую Власть имеет, даже Драконы за обладанье Им — душу продать готовы". Вот так он сказал тогда!

— Точно, — доктор головой кивает, — Понимаете теперь, о чём я? Не очень? Тогда поясняю. Дракон, если я правильно понимаю, существо разумное. Более того, он должен уметь общаться на всеобщем языке Средиземья. По крайней мере, у нас с собой громкоговоритель, можно проверить. Так вот, Джедди сообщает Дракону, что у нас с собой — «Огнин». Говорим — что можем, при определённых условиях, ему этот медальон, или там — талисман, отдать. Предлагаем встречу осуществить, в смысле — переговоры. Дальше — по ходу дела решим. Оптимальный вариант — меняем «Огнин» на Бернда и остальных, в живых оставшихся. Подумайте, только не торопитесь с ответом.

Не соврал совсем старикан, действительно, этот вариант — навороченный и авантюрный, с элементами бреда. С другой стороны, места, где мы сейчас находимся — бред натуральный и есть. Может, тут так и надо разные проблемы решать — о логике обычной забыв?

— Отличный план! — Мари азартно заявляет, — Я готова на переговоры с этим Драконом! В смысле — можно это я на них пойду? С Джедди, как с переводчиком, конечно. Можно — я? Я его очарую, комплиментов наговорю! А? Когда — нужно? Я — прямо сейчас готова!

Понятное дело, что она — готова. Прямо сейчас, и на всё.

Решенье то — мне принимать.

— Ну? — громко у Зорго спрашиваю, прямо в глаза глядя, — Давай, доставай? Сколько ждать можно!

Капитан сперва непонимающим прикинулся, потом, вздохнув тяжело, достал, всё же, из потайного кармана своего сюртука ещё одну посеребрённую фляжку.

Взял я этот сосуд с жидкостью благородной, да и пошёл по штреку погулять, подумать в одиночестве. Думаю, что остальные не обиделись, с пониманием к этому поступку эгоистическому отнеслись. Уходя, обернулся всё же, тут же мои глаза с глазами доктора встретились. Всего на секунду, но столько было в его глазах: и просьба, и мольба, и прощание — словно перед смертью неизбежной.

Было над чем подумать. Минут сорок я по штреку туда сюда вышагивал, ерунду всякую в блокноте чиркая, пока бренди не закончилось. Отшвырнул пустую фляжку в сторону, да и к своим вернулся, — не было причины, даже перед самим собой, — принятие решения откладывать.

Тишина угрюмая, взгляды выжидательные.

— Ладно, — говорю, — Джедди, а ты то готов — с Драконом поближе познакомиться? Если что — так не стесняйся, тут все взрослые, поймём всё.

Мальчишка в сторону сплюнул, шаг вперёд сделал, куртку с себя снял, потом футболку, правое плечо вперёд выставил. А там — Эрнесто Че Гевара улыбается, Калашников в руках сжимая. Свежая такая татуировка, недели две-три ей, не больше.

Понятное дело, Лёхина работа.

— С этим делом всё ясно, вопросов больше не имею, — головой киваю, — Вот тебе тогда текст, это к Господину Дракону — обращение, к сотрудничеству призывающее, садись в сторонке, переводи на всеобщий средиземский.

А сам продолжаю:

— Если уважаемый Дракон на переговоры согласится, то на них с Джедди доктор Мюллер пойдёт. Доктор — Старший. Прошу не возражать! Во-первых, это его идея, во-вторых — он среди нас самый хладнокровный и опытный — с точки зрения лет прожитых. Приказ окончательный, возражения не принимаются! Всем разойтись, и делами текущими заняться, незамедлительно!

Мари повозмущалась немного, но уже так — принципа ради.

Великое дело — военная дисциплина.