Ким Харрисон - Хороший, плохой, неживой

– О'кей, – спросила я, надеясь, что с Бобом все в порядке. – Помазали. Что дальше?

– Только заклинание. И когда среда переноса станет прозрачной, получишь ауру, которую твой фамилиар тебе оставит.

– Заклинание, – повторила я, думая, насколько же глупая штука эта магия лей-линий. Магия земли никаких заклинаний не требует и прекрасна в своей простоте. Глянув на нездешние свечи, я подавила дрожь.

– Вот оно. Я его вместо тебя прочитаю.

Он встал с книгой, и я расчистила место для нее рядом с Бобом в котле. Наклонилась к Нику и подумала, что хорошо от него пахнет, мужским хорошим запахом. Специально с ним столкнувшись, я ощутила теплый поток – наверное, его ауру. Он не заметил, увлеченный разбором текста. Я вздохнула и тоже стала смотреть в книгу.

Ник прокашлялся. Сведя брови, шевеля губами, он стал шептать слова, звучащие темно и опасно. Я понимала разве ч го одно из трех. Он дочитал до конца, повернулся ко мне со своей обычной полуулыбкой.

– Как тебе это? – спросил он. – Оно в рифму звучит. У меня плечи шевельнулись вздохом:

– Я должна сказать это на латыни?

– Не думаю. Единственная причина, по которым эти штуки пишутся в рифму, – это чтобы колдун их легче запомнил. Фокус в намерениях, скрывающихся за словами, не в самих словах. – Он наклонился над книгой. – Погоди, я сейчас переведу. Может, даже в рифму – для тебя. Латынь допускает очень свободные интерпретации.

– О'кей. – Нервничая, неверными руками, я заправила волосы за ухо и наклонилась над котлом. Бобу явно там не нравилось.

– Pars tibi, Шит mihi. Vinctus vinculis, prece factis. – Ник Поднял глаза от книги. – Значит, так: «Пусть часть тебе, но целое – мне. Связанный узами просьбы творитель».

Я послушно повторила, чувствуя себя глупо. Заклинания – бывает ли большая ерунда на свете? Того гляди, придется еще Прыгать на одной ноге и махать на полную луну метелкой из перьев.

Ник водил пальцем по странице:

– Luna servata, lux sanata. Chaos statutum, pejus minutum. – Он нахмурился. – Пусть будет так: «Луна сохраняет, день просвещает. Злобой людскою Хаос взрастает».

Я повторила, подумав, что колдунам лей-линий сильно недостает воображения.

– Mentem tegerts, malumferens. Semper servus, dum duretmundus. Так, я бы сказал: «Вызван защитой кошмаров носитель. Связан, пока…»

– Ой, Ник, – взмолилась я, – ты уверен; что правильно перевел? Это же ужас. Он вздохнул:

– Тогда попробуем так… – Он задумался. – Можно вот как перевести: «Разума сторож, боли носитель! Будь мне рабом до скончания дней».

Это было еще туда-сюда, и я это произнесла, ничего не ощутив. Мы оба уставились на Боба, ожидая, чтобы янтарная жидкость стала бесцветной.

– Кажется, я что-то не так сделала, – сказала я, нашаривая шлепанцы.

– Ой, блин! – выругался Ник, и я проследила за его взглядом – он смотрел на дверь. Кадык у него дернулся в судорожном глотательном движении.

У меня на шее волосы зашевелились, демонский шрам запульсировал. Затаив дыхание, я повернулась к двери, решив, что Айви вернулась.

Это была не Айви. Это был демон.

Глава шестнадцатая

– Ник! – завопила я, отшатываясь назад. Демон ухмыльнулся.

Выглядел он как британский аристократ, но я узнала в нем того, который весной напялил на себя личину Айви и разорвал мне шею.

Спиной я уперлась в кухонный стол. Надо было бежать, надо было вырваться отсюда! Он меня убьет!

Пытаясь встать так, чтобы между нами был стол, я опрокинула котел со средой переноса.

– Осторожно!

Ник бросился вперед, когда котел уже опрокинулся.

Я ахнула, оторвала взгляд от демона, увидела, что варево с Бобом вылилось наружу. Пропитанная аурой вода потекла по столу янтарным потоком. Боб выплыл на стол, трепыхаясь.

– Рэйчел! – крикнул Ник, – держи рыбу! У него твоя аура, он может прорвать круг!

Я в круге, подумала я, усмиряя в себе панику. Демон – нет. Он мне ничего сделать не может.

– Рэйчел!

Крик Ника заставил меня оторвать взгляд от ухмыляющеюся демона. Ник отчаянно пытался поймать Боба, бьющегося па столе, и не дать пролитой воде добраться до края. У меня похолодело лицо – я была уверена, что пропитанная аурой вода вполне может прорвать круг.

И бросилась за бумажными полотенцами. Пока Ник хлопал руками, пытаясь ухватить Боба, я отчаянно металась вокруг стола, раскидывая белые квадраты, чтобы вытереть струйки до того, как они образуют на полу лужицы, текущие к кругу. Сердце стучало, я то и дело отчаянно поглядывала на демона, с веселым и удивленным выражением стоящего в дверях.

– Есть, – шепнул Ник, тяжело дыша, наконец-то схватив рыбку.

– Не в соленую воду! – предупредила я, когда Ник занес Боба над котлом. – Вот сюда.

Я подсунула ему кастрюлю, где раньше был Боб. Ник бросил туда рыбку, и я быстро вытерла плеснувшую воду – обыкновенную. Рыбка задергалась, опустилась на дно, активно качая воду жабрами.

Воцарилась тишина, обрамленная только нашим тяжелым дыханием и тиканьем часов над раковиной. Мы с Ником встретились глазами над миской и тут же повернулись к демону.

У него был вполне приятный вид – он принял облик молодого человека с усиками, элегантного и лощеного. На нем был деловой костюм восемнадцатого века – зеленый бархатный фрак с кружевной оторочкой и длинными фалдами. На тонком носу восседали круглые очки. Дымчатые, чтобы скрывать красноту глаз. Хотя демон мог менять форму и облик по желанию, превращаясь в кого угодно – от моей соседки до манка в прикиде, глаза у него всегда оставались одни и те же, разве что он старался присвоить все способности того, кого имитировал. Поэтому у меня укус демона был наполнен слюной вампира. Я вспомнила его зрачки, горизонтальные как у козла – и вздрогнула. У меня живот стянуло страхом, а я терпеть не могу, когда я боюсь. Поэтому я заставила себя разжать пальцы, стискивавшие локти, выпрямилась и запрокинула голову.

– Ты никогда не думал обновить свой гардероб? – спросила я насмешливо.

Я в круге. Он мне ничего сделать не может.

У меня дыхание перехватило, когда вокруг демона возникла красная дымка безвременья. Его одежда перелилась в современный деловой костюм, вполне подходящий топ-менеджеру из двадцатки «Форчун».

– Это так… обыкновенно, – произнес он со звучным британским акцентом, достойным сцены. – Но я бы не хотел, чтобы про меня говорили, будто я не иду на сотрудничество.

Он снял очки, и у меня дыхание со свистом ворвалось внутрь. Я уставилась на эти чуждые глаза и дернулась, когда Ник тронул меня за руку.

У него вид был настороженный – даже близко не испуганный, что было бы мне приятно, – и я смутилась, вспомнив свою недавнюю панику. Но черт меня побери, демоны меня пугают до судорог. Никто с самого Поворота не рисковал вызывать демонов – но этой весной кто-то вызвал вот этого, чтобы он меня сожрал. А еще был тот, который напал на Трента Каламака. Наверное, вызов демонов – явление более распространенное, чем мне хотелось бы признать.