Анастасия Штука - Дар (СИ)

— Поверь, я бы тоже хотела это знать…

— Невероятно, — мужчина начал отходить от испытанного потрясения, жадно разглядывая ее пристальным и изучающим взглядом, — ты совершенно не изменилась! Осталась такой же, какой я тебя запомнил!

— Могу сказать то же самое и о тебе. И у меня только один вопрос — как? Ты человек, я точно знаю об этом, ведь сама не раз спасала тебя из лап смерти. Так как ты оказался бессмертным?

— На самом деле, мне сейчас не дает покоя тот же вопрос. Хотя, если вспомнить твой род занятий, можно смело снимать его с повестки дня. Но, насколько помню я, ты не хотела создавать эликсир бессмертия.

— Если со мной все ясно, — Зиберина досадливо поморщилась, как обычно, когда речь заходила о причине ее предполагаемого бессмертия, — то твой ответ все еще представляет для меня интерес.

— Я и сам этого не знаю, — Кинн горько улыбнулся, пожав плечами с кажущимся безразличием, которого, скорее всего, не испытывал. Почему то Зиберина была совершенно уверена, что приобретенное бессмертие не принесло ему ничего, кроме разочарования и боли.

— Что стало с Кианной? — Она не могла не задать мучающий ее вопрос, потому что была очень близка с веселой, жизнерадостной и беззаботной девушкой, к которой испытывала самые теплые и светлые чувства.

— Об этом ты можешь спросить у нее сама, — усмехнулся мужчина, состроив забавную гримасу, — эта зануда совершенно точно крутится где-то поблизости. Ай! Я же говорил!

Маленькая ручка взметнулась вверх из-за спины мужчины, отвешивая ему не слабую оплеуху. Затем показалась и ее обладательница: маленькая, хрупкая, светлокожая и светловолосая девушка, унаследовавшая от матери-северянки яркие голубые глаза и изящные, правильные черты.

— Ты опять рассказываешь про меня гадости?! — В ее возмущенном голосе прозвучало искреннее недовольство. Видимо, Кинн все еще не отучился от своей излюбленной привычки везде и всюду упоминать свою сестру, на самом деле любимую, о чем он старался не распространяться.

Она прожгла невозмутимо ухмыляющегося брата гневным взглядом, а затем с любопытством обернулась к ним, чтобы взглянуть, с кем он разговаривает. История с остолбенением повторилась, Кианна словно встретилась с заматеревшим василиском, по неосторожности посмотрев ему в глаза, и застыла столбом, даже не моргая. Потребовалось немало времени, усилий и ехидных насмешек, чтобы вывести ее из ступора и привести в себя. Причем вредный старший на целую минуту брат помогал только издевками, хотя сам совсем недавно оказался точно в таком же положении. В конце концов происходящее, забавляющее немного пришедшую в себя после странной и непредсказуемой встречи Зиберину, надоело возмущенно пыхтящей позади нее Хале, которая крайне ревниво восприняла новости о том, что у нее есть в этом оазисе давние знакомые, ведь они к тому же, знали гораздо больше и были ближе, чем она сама.

Крошечные импульсы прошли по ее пальцам, свиваясь в одну волну, которая прошла по воздуху и ударила девушке, продолжающей изображать памятник самой себе, точно между глаз. Кианна взвизгнула от неожиданности, высоко подпрыгивая в воздух и меньше, чем за секунду, оказалась на руках у смеющегося брата, откровенно потешающегося над ее реакцией. Удивленно покрутив головой, она остановилась темнеющим от волнения взглядом на улыбающейся Зиберине, медленно и неуверенно улыбаясь в ответ.

Хале косо взглянула на подкатившуюся поближе девушку, удобно устроившуюся под боком у Зиберины, но мужественно смолчала, хотя она не представляла, чего неугомонной ведьме это стоило. Кинн передал им по округлой пиале с горячим травяным напитком, над которым поднимался густой пар с медвяным ароматом.

Они сидели вокруг низкого каменного отшлифованного столика в просторной комнате в доме брата и сестры, так и оставшихся неразлучными. Толстый ковер с пушистым ворсом покрывал весь пол, на высоких стенах, покрытых тонким слоем разноцветных гладких камешков, висело множество пестрых шерстяных ковриков с ассиметричными узорами и огромные шкуры убитых на охоте хищников. Резные низкие диванчики и оттоманки укрывали разноцветные покрывала с тяжелыми кисточками. Невысокая пышнотелая женщина в пестром шелковом платье неодобрительно покачала головой, глядя на льнущую к Зиберине девушку, которая как маленький котенок потиралась щекой о ее руку, словно напрашиваясь на ласку. Вздохнув, она стала расставлять на столе принесенные блюда в глиняной посуде, украшенной геометрическими узорами и бисером, раскрашенной яркими цветами.

— Значит, вести о войне дошли и до вас, — Кинн тряхнул головой, отбрасывая назад мешающие светлые волосы, постоянно лезущие ему в глаза, — и откуда вы пришли?

— Из Сарроги, — Зиберина с удовольствием отпила горячий напиток из своей пиалы, наслаждаясь горьковатым и пряным вкусом. Хале последовала ее примеру и скривилась, едва сделала первый глоток. Да, этот специфический чай пустыни действительно казался совершенно неудобоваримым вначале, но затем к нему настолько привыкали, что все остальные становились безвкусными и пресными. К тому же он обладал невероятным тонизирующим действием, согревая холодными вечерами и придавая сил.

— Далеко ты забралась, — мужчина хмыкнул, смерив нахмурившуюся ведьму изучающим взглядом, — и она тоже.

— У меня было много времени для этого, — в голосе Зиберины звучала неприкрытая ирония, обращенная, скорее против себя самой, — что происходит, Кинн?

— Варгат медленно умирает, — Кианна тяжело вздохнула, неохотно выпрямляясь и, быстро взглянув на нахмурившегося брата, продолжила, — и никто не в силах ему помочь. У нас перебывало множество магов, но никому не удалось узнать причину, по которой источник неожиданно начал высыхать.

— Я слышала несколько другую версию.

— Да, я забыла, что ты из Сарроги. Колдун, назвавшийся Аскером, долго осматривал исток и заявил, что его выпивает какая-то могущественная сила. Он уверял, что во всем виновато заклинание, наложенное на него.

— Но ваш маг с этим не согласен?

— Ирату не хватило бы сил, чтобы совершить что-то подобное.

— Особенно втайне от нас. Мы стали бессмертными не сами по себе, Зиберина. Можно сказать, нам сделали щедрый дар, — тон мужчины ясно давал понять, что на самом деле такой подарок он считает страшным и мучительным проклятием, разрушившим их жизни.

— Нас использовали, — ледяным тоном отрезала Кианна, резким движением откидывая назад волны длинных волос. Ее лицо слегка побледнело от испытываемой ярости, которую она так и не смогла перебороть. Она криво улыбнулась, все детское и непосредственное исчезло из ее красивой внешности, оставив застарелую боль и безумную, невероятную усталость, — в прошлом набеги кочевников были обычным делом, но нам всегда удавалось отражать их атаки. Вот только с каждым разом опытных и сильных воинов, способных защитить оазис, с каждым разом становилось все меньше…