Лана Рисова - Ловушка для чужестранки

— Мы хотим предложить тебе игру! — слова звучали почти как хор, раздаваясь с опозданием в полвдоха.

— Прекрасную, занимательную игру длиною в жизнь. — Снова инициативу перехватила Элуниэшь. — Самую длинную жизнь, равную вечности.

— И ты в главной роли. — Смех Нируэршь пробирал до костей, в нем доминировал рев порогов подземных рек и вой ночных падальщиков.

Какофония звуков сводила с ума. Неудивительно, что Лий'он поспешил ретироваться и не участвовать в разговоре, скорее всего, он получал приказы каким-то иным способом. В противном случае понятно, почему он так быстро спятил.

Не дожидаясь какой-либо реакции с моей стороны, перед глазами начали возникать объемные иллюзорные картинки.

Леса Айроса с птичьего полета, накрытые тенями плотных грозовых облаков, из которых постепенно вытягиваются жгуты торнадо. Эти поражающие своими размерами исполины в массе представляют колоссальную армию. Резвясь, воронки рвут и кромсают поверхность планеты, а потом вдруг замирают в мгновение ока по приказу хрупкой тонкой руки, воздетой к небу. Странно знакомая белокожая девушка сидит верхом на ужасном монстре, похожем на увеличенного в десятки раз хьюрша, полностью состоящего из крутящихся клубками вихрей.

— Занятно, — хриплю я, узнавая себя.

Картинка чуть меняется: теперь темные легионы клубятся перед высокими стенами оплота, искрящегося серебристой пленкой купола. Девушка на хьюрше щелкает пальцами, на лице ее, словно маска, застывает торжествующая улыбка. И в то же мгновение за ее спиной открываются десятки порталов. Повинуясь приказу, смерчи бросаются к ним, чтобы секунду спустя появиться прямо под куполом. Словно в колбу с дистиллированной водой капают чернила, которые, закручиваясь, начинают мутить кристальную чистоту сосуда.

Тьма окутывает оплот. Ограниченная стенками периметра, она перемалывает в себе живое и неживое. А потом с легким звоном рушатся столбы и лопаются истонченные льйини защитного контура. Сытая, удовлетворенная чернь расползается по округе, впитываясь в клочки мха на изуродованной земле. От поселения остаются лишь голые обломки осыпающихся прахом стен.

Белокожая девушка заливисто смеется и хлопает в ладоши. И от звенящего эха на скелете поселения открывается новая воронка. Эта последняя — другая: она больше и четче и от нее веет морозным холодом иного мира. Ненасытные глотки возбужденно клубятся на месте в ожидании приказа.

— Нет, это не я! — Мой выдох легким шелестом проходит сквозь иллюзию, разбивая ее.

Туман вихрится и показывает новую картинку. Снова псевдо-Я, но обстановка кардинально противоположная. Уютная зала с камином, диван с устроившимся на нем изящным девичьим силуэтом, блюдо с нимшорой, которое поддерживают два юноши-пажа, светлый эльф возле окна с прекрасными печальными чертами играет на циате, и красавец-дроу за спиной девушки, тонкими кончиками пальцев массирующий белоснежные виски.

Честно говоря, я не выдержала и хмыкнула, разбивая иллюзию на отдельные фрагменты.

— Красавцы-мужчины, богатство и довольство — классика искушения! Приторно до отвращения и страшно банально, даже неинтересно. — Буду наглеть, терять все равно нечего.

Длинная тирада, сказанная хриплым шепотом, но уверенно и без запинок, помогла частично справиться со страхом. Почему-то вспомнился смертельно раненный Кирсаш, похожий на кусок мяса, и сердце предательски заныло. Сейчас у них закончатся аргументы, и либо меня заставят согласиться силой, либо предпочтут избавиться от упрямицы.

Мои собеседницы не издают ни звука, но туман двигается с большей злостью, трансформируясь в новую сценку: эта самая пещера; я, невредима и без оков, стою над телом поверженного Лий'она, безвольно распластавшегося на окровавленных плитах пола. Вокруг него разбросаны иглы и куски дыбы.

— Подкупает, — протянула я, любуясь картинкой, и в ту же секунду всепоглощающая боль в голове заставляет забиться в цепях, захлебываясь криком.

— Зачем ты так, сестра? — укоризненно шелестит голос Элуниэшь, и слабое дуновение овевает мои разгоряченные щеки.

— Надоело сюсюкать! — Капризный тон все-таки срывается на визг. — Хочу играаать!!!

От рева камнепада и раскатов грома закладывает уши. Потом раздается звяканье цепи, и Нируэршь затихает, что-то недовольно ворча рокотом волн о скальные берега.

— Зачем вам все это? — решаюсь я спросить, и сама не верю в свою смелость.

— Без разрушения не бывает созидания! — Вкрадчивый голос Элуниэшь разбивает навязчивую тишину шелестом ветвей молодых сниирсов.

— Только не здесь! — вторит ее сестра утренним клекотом голодных крылашей.

— Без должного отбора мир переварит и поглотит сам себя.

— Разве недостаточно выходов? Для чего нужны смерти стольких невинных?!

— Не имеет значения — виновный, невинный…

— Пусть развлекутся тоже! Засиделись в своих драгоценных шкатулках! — Голос Нируэршь все же резкий и возбужденный. — Отгородились Периметрами и успокоились. Надо взбодриться!

Дружный смех потряс каменные своды.

— Но не за счет убитых детишек. — Мой шепот не был услышан.

И я поняла, что никакая человеческая логика не может быть применима к действиям этих древних сущностей, весь смысл существования которых связан с их жестокими забавами. Вот для чего меня готовили — быть очередным оружием, полководцем темной армии. Заманчивая перспектива для многих, оказавшихся на моем месте. Но уже не для меня. Открытым остается лишь один вопрос: сколько я смогу продержаться, прежде чем сломаюсь? И позволят ли мне умереть до того, как я исполню свое темное предназначение?

— От нее никакого толку, — теперь к капризному тону примешивается угроза, — завершим трансформацию, начатую послушником, и разберемся с ней иными методами.

Фраза, шипящая огненными гейзерами, предназначалась исключительно мне, а иные методы были, как стало понятно секунду спустя, банальными пытками. Все-таки никакого нового влияния на упирающуюся персону, к моему сожалению, придумано не было.

Боль, последовавшая за словами, была лишь их подтверждением, и не более того, потому как сама трансформация не вызвала ровным счетом никаких ощущений, только с легким звоном ударились о камни выпавшие из узлов иглы.

Дальнейшие события мозг анализировал уже после того, как основная их масса осталась позади. Жуткий грохот, раздавшийся где-то далеко в темных коридорах, сотряс каменные своды моей темницы. А налетевший ветер, явно искусственный по своему происхождению, слизал весь туман с пола, заставив развеяться ставшие зыбкими черные силуэты Сестер. Зато привычные тени вернулись на свои места и зашевелились, неся угрозу безумцам, покусившимся на их покой. Полутени Лий'она метнулись к выходу, таща за собой неестественный вязкий мрак. Сознание вышибло из тела, и, с трудом придя в себя, я снова убедилась, что все еще не могу плести. Боли не было вовсе, а нарастающая злость заставляла кулаки, свободные от игл, сжиматься от бессилия — где-то там, в пещерах кипел бой.