Мое сердце между строк - Джоди Линн Пиколт

замечал. Только теперь замечаю его красные глаза и понимаю, как Эдгар устал. Он бодрствовал всю ночь. — Я не такой уж хороший писатель, — говорит он, но это история, в которой я мог бы жить.

Я хотел бы пожать ему руку.

Я хотел бы, чтобы мог по-настоящему отблагодарить его. Вероятно, это не сработает, но попытаться стоит. Я поднимаю взгляд и киваю.

— Ну, хорошо, — говорю я. — Давай послушаем.

Глава 30

Делайла

Проснувшись, я совсем не понимаю где я.

Постельное белье не такое как дома; стены в комнате покрашены в другой цвет. И я не слышу фальшивое пение моей матери, в то время как она жарит грудинку внизу на кухне.

Внезапно все становится на свои места.

Я убежала из дома.

Я под домашним арестом до конца моих дней.

Джессамин Якобс.

Эдгар.

Переписанная история.

То, что мы провалились, стало сильным ударом для нас. С сегодняшнего дня мне уже нечего больше ждать, разве что по дороге домой 4 часа подряд выслушивать мою мать с ее «О чем ты, черт возьми, при этом думала?» И осознание того, что я, наконец, нашла кого-то, кто понимает меня, и кому я нравлюсь. И все ради того чтобы в конце обнаружилось, что он всего лишь продукт моего воображения.

Я натягиваю одеяло на голову. Мне бы хотелось не просыпаться. По крайней мере, в моих снах я могу быть вместе с Оливером.

Оливер.

Я ощупываю руками меж подушек, но книги там нет. Я немедленно вскакиваю с кровати, заглядываю под нее и осматриваю комод. Я стаскиваю одеяла и простыни с матраца. Я знаю, что вчера вечером заснула со сказкой в руках. Я просто в этом уверена.

— Ну где же она, бормочу я. В этом момент раздается стук в дверь.

Дверь открывается и на пороге стоит Эдгар с книгой в руке.

— Ты не это ищешь? спрашивает он ухмыляясь.

— Да! — в ярости я вырываю книгу у него из рук. — Ты не должен присваивать себе собственность других людей.

— Ну, в принципе книга ведь тебе не принадлежит, не так ли? Ты украла ее из школьной библиотеки.

— Я единственный человек, который когда-либо одалживал эту книгу в биб… — Я замолкаю и прищуриваю глаза. — Откуда тебе это известно?

— Потому что я внимательно слушаю, — говорит Эдгар, приближаясь.

Он забирает у меня книгу и кладет ее на кровать. Затем он берет меня за руки.

— Я всегда слушаю, когда ты говоришь, Делайла.

Он так проникновенно смотрит на меня, как будто пытается заглянуть в мое сердце. От этого мне становится жутко, ведь, в конце концов, это Эдгар, тот самый Эдгар, который весь день играет в видеоигры, заборрикадировавшись в своей комнате. Но, тем не менее, у него другие глаза. Я не могу это точно описать, но они выглядят как, то мягче по краям, мудрее и может быть даже немного удивленнее.

— Делайла, — шепчет он. — Это я.

— Конечно это ты, Эдгар. Кем ты еще можешь быть?

— Оливером. Делайла, это сработало. В самом деле, сработало, — он улыбается и в одно мгновение, я практически верю ему. То, как один из уголков поднимается выше, чем другой. Его голос с тихим намеком британского акцента.

Но это не сработала, я видела это собственными глазами. Я делаю шаг назад и качаю головой.

— Я могу это доказать, — говорит Эдгар и поднимает книгу вверх. Он держит страницу между пальцами, и наносит ей себе рану сантиметра полтора.

— Прекрати! — я беру его за руку, но слишком поздно. Книга падает, захлопнувшись на мою кровать, а я кручу его руку туда сюда, чтобы посмотреть насколько порез глубокий.

Он кровоточит, но кровь не красная.

— Она синяя как чернила.

Глава 31

Страница шестьдесят

Принц Оливер падал вниз, закрыл глаза и посмотрел смерти в глаза.

Ветер и бурлящая пена хлестали ему в лицо. Лоскуты, которые еще остались от одежды Серафимы, порхали за ним как знамя. Он слышал крик Раскуллио и знал, что сам ударится несколькими секундами позже.

В этот момент оторвалась лента, которую он носил вокруг шеи, затем компас как перо завис над его головой. Компас его отца.

Оливер вытянул руку, обхватил пальцами стекло и пожелал себе только маленькую частичку того мужества, которым обладал его отец.

Медленно шарниры закрутились, и игла компаса начала вращаться как дикая. Перед последнем вздохом перед землей. Оливер подумал о домашнем очаге.

Внезапно мир стал ослепительно белым. Оливер заморгал от яркого света, в то время как его зрение постепенно прояснялось.

Он больше не падал. Он не разбился об острую скалу в бушующей пене. Вместо этого он лежал совершенно невредимый в руках Серафимы.

В этот момент Оливер понял, что дом не место, а люди, которые тебя любят.

Что, конечно значило, что принц Оливер и его возлюбленная жили долго и счастливо до конца их дней.

Глава 32

Оливер

Я замечаю мгновенно, когда она верит мне. Ее лицо изменяется. Это как небо проясняется после шторма. Теперь она открыта для всего. — А Эдгар…? — спрашивает она.

Это была его идея, — объясняю я ей. В этот раз я тот, кто закрыл книгу. Странное чувство, словно, я получил внезапно огромную власть.

История раскрывается на последней странице.

Все персонажи на вечном пляже, но пара вещей кардинально изменилась. Так, например, Серафима носит галактический костюм, Фрамп, теперь в человеческом обличье, семенит с мечом и лазерным пистолетом.

И посреди всего торжества стоит кто-то, кто очень похож на принца Оливера, в руках у него меч, а в другой поверженная голова Цорга.

— К счастью, они не заметили, что не званый гость в середине истории никогда не был принцем, а проверенный боем воин из будущего, — зачитывает громко Делайла. — Как только последний Галактоид с планеты Цугон был повержен борцами гильдии королевства, Эдгар размахнулся мечом и могущественным ударом низверг Цорга. «Победа!» — прокричал он.

Я определенно уверен, что Делайла тоже видела, как Эдгар подмигнул нам.

Осторожно я закрываю книгу и представляю, как Фрамп кричит «Вольно» и все смеются, и поздравляют друг друга с хорошей работой.

— Странно, — говорит она. — В моих воспоминаниях история заканчивалась по-другому.

— Правда? — я обнимаю ее и притягиваю к себе. — И как же?

— Приблизительно так, — говорит Делайла, встает на цыпочки и целует меня.

Она права. Именно так должны заканчиваться сказки. Только в этот раз я не вижу

слово конец над своей головой, когда смотрю вверх.

А это потому, что это только начало.